Выше над крышами

— Люблю всякую кислятину, — призналась Лиза. — На даче у нас тоже облепиха есть — обожаю её.

— И мне облепиха на вкус нравится, но я её больше в соке, морсе или чае предпочитаю. Свежей много съесть не смогу, — Василиска с радостью поддержала «облепиховую беседу».

Равнодушные к кислому редко встречаются. Чаще или очень любят и лопают лимоны и облепиху без сахара, или морщатся от одного вида сочной лимонной или лаймовой дольки.

Стёпа съел несколько ягод и стоял с глупой улыбкой, смотря на дерево, а потом стал подсматривать в щель между забором и дверью ворот, но на территории, видимо, ничего знакомого не углядел и потерял интерес.

Демид топтался рядом за компанию, ожидая, когда две насытятся, а один — наностальгируется.

Хозяев судя по всему дома не было и, что удивительно для деревни, собака тоже не обнаружилась.

Из дома, рядом с которым ребята припарковали машину, вышла женщина-пенсионерка. Она с долей испуга оглядела чёрный Land Cruiser и начала осматриваться по сторонам.

Квартет «Воришки облепихи» направился к автомобилю, дабы не палиться и не заставлять женщину нервничать.

— Добрый день, — приветливо и звонко проговорила Василиса и юркнула в салон.

— Здравствуйте, — менее эмоционально, но вежливо выдал Демид и сел за руль.

Лиза приветственно кивнула с улыбкой, а Степан расплылся в такой улыбке, какую дарят только хорошо знакомым людям, хотя эту женщину он не помнил, и тепло протянул: «Здрасти-и-и!».

Пожилая дама учтиво кивала в ответ на приветствия, а потом, когда машина скрылась из виду, опасливо посмотрела в сторону облепихи, дежурно побубнила на молодёжь и пошла заниматься своими делами.

На волне ностальгии и воровства ягод, Стёпа начал философствовать:

— Может быть, тут вообще можно делать всё, что хочешь. Мир не наш. Да что там не наш, наверное, ненастоящий даже. Можно набрать еды в магазине и не заплатить, угнать тачку, да вот эту не возвращать и то дело, или кому-то набить физию…

— Почему при появлении полной свободы ты сразу о плохих поступках думаешь? — спросил Демид и вышло несколько нравоучительно.

— Не знаю. Оно как-то само. Больше ничего на ум не приходит, — искренне ответил Стёпка и даже шутить не стал.

— Мир, вполне возможно, что ненастоящий, но вот люди тут очень даже живые и осязаемые. В тюрьму загремим с такими бредовыми призывами. Или вообще убьют. Маловероятно, что после этого мы воскреснем дома, — брюнет разложил по полочкам свою позицию.

— Какой ты скучный, Дёмыч! Всё прагматично и правильно. Типичный начальник, блин. Как тебя подчинённые терпят? Ржут за спиной, небось. Иначе рехнёшься, — вальяжно рассуждал Степан.

— Посмеяться над начальником, которого боишься — высшее удовольствие, да? Плюс сто баллов к уровню эго. Смотрю, тебе эта практика знакома. Вот только про причину «хиханек» забывать нельзя. Страх! Стёпа, мне плевать, что там говорят, когда я не слышу, но решать, с кем стану работать и кому сколько платить, всё равно буду я, — погасив эмоции, подробно расписал Демид.

— Два ноль уже. Стёпка, такими темпами он тебя скоро совсем уделает. Не нарывайся, — Василиска шутливо подлила масла в огонь.

— Да пошёл он на хрен! Мажор! — взбеленился Степан и хотел продолжить, но был прерван словами обернувшейся Лизы:

— Стёп, ну пожалуйста, ну хватит… — расстроено проговорила девушка, и Стёпка решил на этот раз заткнуться, но обиду затаил. Впрочем, он был незлопамятным, что его самого порой расстраивало. Стольким можно бы отомстить, но уже не помнил за что и не чувствовал груза прошлых обид — а в таком случае месть выглядит глупо и нецелесообразно, и удовольствия от неё нет.

Демид задумался над словами Степана. Да, в какой-то мере, будучи владельцем фирмы, он был вершителем судеб. Если человек его не устраивал, то брюнет без сожаления прощался с ним. Терпеть в своём собственном коллективе неуместных и раздражающих людей — это глупо. Но парень никогда не считал себя самодуром или гадким человеком, он был справедлив.

Вспомнилась одна из его сотрудниц — Алла Макарова. Эта девушка вечно опаздывала, но в работе была очень ответственна.

— Де-мид Гле-бо-вич, я за-дер-жусь, — в очередной раз отрывисто на бегу выдавала Алла, будто была на занятиях по вольтижировке и скакала на коне. — Ах ты ж… ёжики… Марк, где твоя варежка? Простите, Демид Глебович…

— Принял к сведению. Ищите варежку, — издевательски спокойно отвечал Демид.

— Ой! Нет. Мы не из-за варежки. А из-за ключей. Никак найти не могли, а они оказались в холодильнике. Проделки Марка! А варежку только что по дороге потеряли.

— Алла, пока не найдёте варежку ребёнку, на работе не появляйтесь. Как ваш Марк в садике на прогулку пойдёт с одной варежкой-то?

— Мда. Вопрос, конечно, интересный. Спасибо, Демид Глебович! Я буду очень-очень спешить… Марк, стой! Там лу-жа…

Демид вспомнил эту сотрудницу, а потом и остальных, и лёгкая грусть сквозняком прошлась по душе. Брюнет не был отъявленным трудоголиком, но работу свою любил и вкладывал в неё много сил и времени. Он незаметно вздохнул и захотел отвлечься от не радужных мыслей, и осмотрелся вокруг.

Деревня Алые Зори оказалась весьма внушительной и обжитой, и окольцованной садовыми товариществами. Но близко к реке Зоринке никто не селился — каждую весну эта зона нещадно затапливалась водой. Сейчас же к берегу подъезд был отличный, но ребята решили остаться на холме, откуда разворачивался прекрасный вид на серое полотно реки и яркий пожелтевший лес вдали.

— Пойду, прогуляюсь, — поставил перед фактом Степан. Ему не терпелось побродить по излюбленным в детстве местам, раз уж оказался здесь.

— А можно с тобой? — уточнила Лиза. — Или все вместе пойдём?

— Чего толпой ходить. Мы вас тут подождём, — ответил за двоих Демид, поскольку Василиса не изъявила желание выбираться из машины.

— Угу, — закивала полублондинка.

Стёпка и Лиза быстро скрылись из виду, спустившись с холма по тропинке, но вскоре их фигуры вновь появились в зоне видимости — парень и девушка шли в сторону реки: Степан размахивал длинными руками, рассказывая и показывая, а Елизавета шла быстрым шагом, стараясь не отстать от увлёкшегося и спешащего напарника.

Времени до заката было ещё вагон, и вряд ли Стёпа рассчитывал скоро вернуться. Василиса сто раз пожалела, что не пошла на импровизированную экскурсию.

Вот так бывает: когда спрашивают, отвечаешь сразу, что пришло в голову, а потом жалеешь, что упустил возможность поучаствовать в чём-то интересном.

— Может, тоже пройдёмся? Далеко уходить не будем, если они вернутся, то увидим, — предложила Васёна, решив, что если парень откажется, то пойдёт одна наматывать круги: в машине сидеть надоело.