Вышедшие из мрака

– Да, похоже, этот Веревкин напился и пошел выяснять отношения с соседом, - сказал Порошин.

"Слишком уж все просто", - подумал Дьяконов.
– "Бывает, но редко..."

– Кое-что хочу вам сказать, товарищ оперуполномоченный, - сказал он Порошину.
– Можно вас на пару минут...

Постоянно находящийся где-то рядом с Дьяконовым Литовченко на сей раз отвлекся беседой с Самарцевым, и Игорь успел незаметно шепнуть Порошину:

– Лева, я тут по делу... Есть сведения, что в поселке находится беглый убийца Данилов. Именно по этому поводу мне, видимо, и звонил убитый Гордеев, который опознал его. И во время звонка он и был убит... Хочу сохранить инкогнито, внедриться в здешний бомонд, так сказать, изнутри... Нормальная идейка?

– Я учел ваши соображения, гражданин Игонин, - громко, чтобы все слышали, ответил Порошин.
– А рана у вас на лбу достаточно глубокая..., заметил он, хрипло откашлявшись.
– Неаккуратно ездите...

Он вышел в соседнюю комнату.

– Эй, - послышался оттуда его голос.
– А ну-ка, идите сюда!

Игорь вошел, и увидел на кровати в углу комнаты спящую, совершенно обнаженную девицу лет двадцати пяти. Одеяло было сброшено на пол, и девица лежала в распластанном виде во всей своей красе, тихонько посапывая.

– Подъем, мадам, - сказал Порошин.
– Уже утро... Подъем, подъем, повысил голос он.

Девица дернулась, открыла глаза и, увидев перед собой чужие лица, лениво потянулась рукой к одеялу. Подняла его и накрыла свои прелести.

– Вы кто?
– спросила она изрядно пропитым голосом.
– А где Степа?

– Это мы вас хотим спросить, мадам, где Степа? Мы из милиции. Будьте так любезны, оденьтесь, а то как-то неловко разговаривать о деле в столь интимной обстановке, слишком уж вы прекрасны и удивительны, - вежливо говорил Порошин.

Девица медленно встала и, нимало не стесняясь присутствующих, стала натягивать трусы. Порошин и Дьяконов решили сами выйти из комнаты.

– Итак?
– спросил её Порошин, когда она вышла, облаченная в какую-то длинную мужскую рубаху и мужские же тапки.

– Ой, муторно, - встряхнула белокурыми волосами девица и потянулась рукой к бутылке пива, стоящей на столе.

– Потом будете похмеляться..., - отодвинул бутылку Порошин.
– А пока тот же вопрос, где Степа?

– Так я-то откуда знаю? Ночью балдели, тут ещё ребята были Сашка и Зинка, потом они ушли, а мы... тоже пошли спать... Вот и все...

– Веревкин куда-нибудь отлучался?
– спросил Порошин.

– Да никуда он не отлучался, - стала напрягать память девица.
– С вечера вообще из дома не выходил...

– А вечером выходил?

– А я этого не знаю, - зевнула девица.
– Я-то сама приехала часам к девяти... Он уже в дупель был, я же вам объясняю, дрых, как сурок... Проснулся только часов в двенадцать. Оклемался... Ну, мы тогда и начали. А Сашка и Зинка ещё до меня квасили, они примерно часа в два ушли... Мы ещё посидели и пошли спать... Вот и все...

– А какое настроение было у Веревкина?
– спросил Порошин.
– Не заметили вы в его поведении чего-нибудь странного?

– Да, вроде бы, нет... Проснулся, глаза продрал и сразу же начал снова квасить... Ну... разве что, только ночью... Вдруг проснулся, схватил меня за руку, и как заорет... Орал так громко, словно испугался чего-то. Я ему: - "Ты что, обалдел?". А он - "Спи, мол..." Встал, пошел, ещё выпил, и снова лег ко мне... И все. Больше не просыпался... А когда он встал и ушел, я понятия не имею... А что, случилось что-нибудь?

– Да уж случилось, мадам, - буркнул Порошин.
– Возможно, скоро все это вам придется повторить следователю, так что, будьте любезны, ничего не путайте...

– А мне и путать нечего!
– вдруг обозлилась девица.
– Как было, так и говорю. А если он что-то натворил, с него и спрос...

– А вы его хорошо знаете? Он мог что-нибудь натворить?

– Знаю я его недавно, но, думаю, что натворить что-нибудь запросто мог, мужик он заводной, один раз прямо на дороге сцепился с одним парнем... Так его волтузил, аж мне страшно стало... Гаишник подбежал и еле его оттащил... Но тот был сам виноват, подрезал Степину машину сильно, так что обошлось... Жуть - горячий, как порох... Уважает очень себя, не дай Бог ему что-то не так сказать...

– А про своего соседа Гордеева он вам ничего не говорил?

– Только о нем и говорил в последнее время. "Интеллигентская вшивота", - говорил.
– "Мазила", - говорил.
– "Жидовская", - говорил, "морда", - весьма охотно рассказывала о своем дружке девица.
– Хотя я того Гордеева видела, русский он, белобрысый, курносый.
– "Давить их всех надо", - говорил.
– "Не добили", - говорил, - "при Сталине". Ой, не могу, дайте похмелиться, голова сейчас расколется...

– Теперь можно, - усмехнулся Порошин и протянул ей со стола бутылку пива. Девица стала жадно глотать прямо из горла.

– А вчера он тоже говорил про Гордеева?
– уточнил Порошин.

– Не, вот вчера ни слова не говорил, - ответила девица, поставила на стол пустую бутылку и зевнула: - Хорошо сразу как стало... А что он натворил, Степан-то?

– Дело в том, мадам, что только что Гордеева нашли убитым в своем доме, - сообщил Порошин.

Девица открыла рот и долго не могла закрыть его.

– Значит... Быть не может... Это выходит, я его... Я..., - Она была в растерянности, прекрасно понимая, что дала против своего дружка крайне нежелательные для того показания.

– Не переживайте за него, а лучше приведите себя в надлежащий вид. А то ходите черт знает в чем... Мы-то ладно, а скоро из прокуратуры приедут, с ними поаккуратней надо, там люди серьезные, а то, не дай Бог, ещё заподозрят вас в соучастии..., - усмехнулся Порошин.

– Меня?!!! Да я... Плевать я хотела на этого старого козла! Если он убивал, ему и отвечать...

– А кто такие Сашка и Зинка?

– Откуда я знаю? Тусуются тут вечно, а документов у них я не спрашивала, мне-то они ни к чему. У них свой кайф, у нас свой...

Как раз в это время в дом вошли работники областной прокуратуры, во главе со следователем Яшиным, плюгавым человечком в сером пальто и такого же цвета шляпе. Девице пришлось повторить следователю Яшину все, что она только что поведала Порошину...

Закончив все формальности, милиционеры и работники прокуратуры уехали, увезя с собой труп несчастного Гордеева... Насмерть напуганная подружка Веревкина также была задержана и увезена в райцентр до выяснения обстоятельств дела.