Вышедшие из мрака

– ...В честь дедушки Василия Петровича Самарцева, - мрачно произнесла Алла Андреевна.
– Он был генерал-лейтенантом. Успел увидеть своего внука, а через полтора года скончался. Еще вопросы будут?
– раздражено спросила Самарцева.

– Будут, Анна Андреевна, раз уж вы так любезны. Скажите, давно вы знакомы с Виктором Артемьевичем Литовченко?

– Недавно, - с ещё большим раздражением ответила Самарцева.
– С ним познакомился в Петербурге Петр, а затем Виктор приехал к нам на дачу. Здесь мы и познакомились.

– И кто же такой этот Литовченко?

– Умный, образованный, очень приятный человек, как вы сами успели убедиться во время ваших бесконечных визитов. С ним можно говорить, о чем угодно, на любую тему, он во всем прекрасно разбирается, и в поэзии, и в прозе, и в театре, и в музыке, и в кинематографии. А про его прошлое я не расспрашивала. Ни к чему мне это было, я же не частный детектив... Мы любим, когда он к нам приезжает, он очень оживляет обстановку, его любит и наш сын Вася. И сам Виктор Артемьевич очень любит детей...

– А у него есть дети?

– Он упоминал о сыне от первого брака. Ему сейчас около двадцати лет. В настоящее время Виктор Артемьевич разведен, живет один, в хорошей квартире в центре Санкт-Петербурга, занимается каким-то бизнесом. А каким именно, я тоже не уточняла. Мне ни к чему...

– И последний вопрос, Алла Андреевна, - растягивая слова и глядя в глаза собеседнице, произнес Игорь.
– Почему Виктор Артемьевич Литовченко сказал мне, что ваш муж Самарцев Петр Васильевич в застойное время сидел в тюрьме за диссидентство и даже, вроде бы, совершил оттуда побег?

Что-то дрогнуло в лице Самарцевой, а затем она деланно расхохоталась.

– А вот зачем он вам сказал эту нелепость, неплохо было бы спросить у него самого, - выпалила она.
– Я-то тут причем?

– Просто маленькая ложь рождает большое недоверие, - заметил Дьяконов.

– Я же вам сказала, что плохо знакома с Литовченко. Может быть, он и непорядочный человек, не мне об этом судить... А какое все это имеет значение для вашего дела?

– Имеет, имеет, в нашем деле все имеет значение, мелочей не бывает. Теперь, пожалуй, все, - встал с места Игорь.
– Теперь я вас покидаю...

– Думаю, через полчасика вы снова появитесь, я уже не верю, что без вашего присутствия вообще можно как-то существовать..., - язвительно заметила Самарцева.

– Только в случае крайней необходимости, - улыбнулся Игорь.

Выйдя из дома Самарцевых он направился к Гордеевым. Там, при открытой двери, за занавешенными окнами лежал несчастный, внезапно осиротевший Олег.

– У вас открыто, извините, я зашел. Мне надо с вами поговорить, Олег, - сказал Дьяконов.

– Говорите, - глухо ответил Олег, отрывая лицо от подушки.

– Скажите, Олег, в каких отношениях был ваш отец с Самарцевыми?

– С Петром Васильевичем в натянутых, слишком уж различны их политические взгляды. А вот мама с Аллой Андреевной дружили, она хорошая, хлебосольная женщина. И сильная духом, она всегда поддерживала маму, если ей было трудно.

– А ей бывало трудно?

– Да, отец был очень нервным, горячим человеком. Он много перестрадал, и порой прошлое тяготило и мучило его. Я же говорил о том, что он ударил эту... этого здоровенного и наглого Веревкина... Вот тот его и...

– Это не он, - решил сказать Дьяконов.

– Почему вы так считаете?
– привстал с постели Олег.

– Потому что Веревкина убили сегодня утром. И инсценировали самоубийство. Причем, крайне топорно инсценировали...

– Ах вот как... , - насторожился Олег, встал с кровати и стал ходить по комнате взад-вперед.

– Да так, Олег. Так что, полагаю, что Веревкина кто-то подставил. Скорее всего, он просто зашел утром к вам в дом, и увидел мертвого Геннадия Ивановича. Зашел, возможно, для того, чтобы выяснить отношения. Но... увидел его труп... А потом, испугавшись, что заподозрят его, ушел. Сел на свой "Запорожец" и уехал. По пути чуть не столкнулся со мной, потом устроил мне аварию, потом снова уехал, а потом...

– И кто же его?
– напрягся Олег, сильно побледнев.

– Не знаю... Пока не знаю... Ясно одно - это сделал тот, кто убил и вашего отца. И сделал это тот, кто знал, что мы заподозрили в убийстве Веревкина. У него нашли записку, в которой было написано: "Я больше не могу. Степан." Только экспертиза ещё не установила, он ли это писал, а если он, то когда писал.

– Так что, вы подозреваете Петра Васильевича?
– раскрыл рот Олег, начав нервно ходить по комнате.

– Все может быть в нашей сложной жизни... Дело в том, что ваш отец Геннадий Иванович вчера звонил по телефону мне, и именно поэтому я утром поехал в Саблино. Эх, надо было с вечера ехать! Впрочем, вашего отца я все равно бы не сумел спасти, его убили, не дав ему даже договорить и рассказать мне, кого он подозревает...

– В чем подозревает?

– В том, что это беглый убийца Данилов. Который проживает здесь, в поселке Саблино, и которого он узнал... Раньше он вам ничего об этом не говорил?

– Нет... Никогда не говорил. Он вообще в последнее время был в прекрасном настроении. Вчера утром он поехал на дачу, хотел писать мартовские пейзажи. Он очень любил раннюю весну, хотел посидеть на даче в одиночестве и поработать... И вот...

– Скажите, а зрение у вашего отца было хорошее?

– Нет, не очень, нет... Он плохо видел в даль, и поэтому носил сильные очки. Которые, кстати, постоянно ронял и разбивал. Не везло ему очень с очками...

– Эх, мне бы побеседовать ещё с вашей мамой... Полагаю, она могла бы тоже кое-что рассказать... Может быть, с ней Геннадий Иванович был более откровенен, чем с вами.

– Ну если это нужно для того, чтобы найти убийцу отца, тогда мы можем поехать к ней в больницу.

– Может быть, и стоит. Только нас не пустят, ей ведь очень плохо...

– Я не знаю, насколько ей плохо...

– Вы что, не присутствовали при том, как её забирали в больницу?!

– Нет, когда я увидел труп отца, я нашел в себе силы пойти позвонить к Самарцевым, а потом, после отъезда милиции, мне стало плохо. И Алла Андреевна дала мне какого-то лекарства. И я заснул. Проснулся совсем недавно. А сейчас уже четвертый час идет...

– Ну? Проснулись и что?

– Записка на столе. "Маму забрали в больницу, у неё плохо с сердцем. Алла Андреевна." Да вот она...

– Так, - прочитал записку Дьяконов.
– Любопытно... Очень любопытно...

В это время раздался звонок по мобильному телефону Игоря.

– Алло!

– Интересные новости я узнал, Игоряха, - услышал он голос Порошина. От нашего драгоценного Родиона Петровича.

– Эксперта?!

– Да... Так вот, Игоряха... Веревкин был убит с расстояния сорок восемь сантиметров из того самого обнаруженного рядом с трупом пистолета Макарова. На пистолете отпечатки пальцев самого Веревкина, и больше никаких отпечатков нет. Но убийца мог вполне быть в перчатках. А около трупа следы женских сапог тридцать восьмого размера и мужских сорок четвертого... Ну, это довольно приблизительно, сам знаешь, какой шел тогда снегопад, но все же...