Высокий глерд
Шрифт:
— Да, восстанавливается… это для вас плохо?
— Что вы, — воскликнул я, — как гуманист и миротворец, я дико рад и счастлив! Все должны жить мирно и счастливо!.. Правда, многие, разбогатев, почему-то начинают смотреть на бедных соседей и подумывать, как бы и тех обобрать… Дико, да? Все должно быть наоборот, но мы же люди, а не звери! Это зверь, если сыт, других не трогает, а человек, нажравшись, думает, на кого бы напасть…
— Ой, — сказала она опасливо, — неужели будет снова война?
— Как гуманист, — повторил я, — радуюсь успехам соседа. Как прожженный демократ, понимаю, что радоваться
— Да, — подтвердила она, — ваши владения не просто близко, а даже влезли клином в земли королевства Уламрии. А там ближайший сосед…
— Финлей Барклем?
Она покачала головой.
— Нет, тот чуть дальше, но тоже не подарок. А еще ближе лорд Джеймс Велли.
— Лорд, — повторил я, — или глерд?
— В нашем королевстве знатных называют лордами, — объяснила она. — Джеймс Велли был великим воином, но сейчас живет уединенно, а замком и землями правят трое сыновей…
Глава 14
Вернулся Фицрой, усталый, покрытый пылью дорог, лошадь роняет клочья желтой пены, бока лоснятся.
Он спрыгнул и крикнул строго:
— Обтереть самыми мягкими полотенцами с головы до ног, покрыть поцелуями от ушей до копыт, поводить по двору, пока не остынет, а потом хвалить, кормить и поить вволю, она сегодня превзошла себя! Умница моя!..
Я спросил с интересом:
— Как поездка?
— Ты богат, — сообщил он с удовольствием. — Я видел, получено нехилое состояние, но оказалось, даже больше, чем нехилое. Три села и семь деревень! Восемь озер! А какой лес, какой лес!
— Хорошие новости, — сказал я.
— А как у тебя?
— Семь трупов, — сообщил я. — Даже не знаю, это хорошо или плохо?
Он отшатнулся.
— Когда ты успеваешь?.. А насчет хорошо, это смотря к какой церкви принадлежишь.
— Правда? — спросил я. — Тогда можно я буду принадлежать то к одной церкви, то к другой?
Он хмыкнул.
— Думаешь, ты один такой?.. А что случилось?
— Пойдем в дом, — ответил я. — Перекусим, там и расскажу. Ты как, на аппетит подробности не влияют?
— Еще как влияют, — заверил он. — Да еще если с вином! Надеюсь, у бывшего хозяина хороший подвал? А то, стыдно признаться, я так и не посмотрел. Это непростительно. Старею.
— Я тоже, — признался я. — Вино и женщины — что может быть главнее? А мы то за свои шкуры трясемся, то вообще о государстве думаем, стыд какой!..
По дороге наверх он явно обратил внимание на то, что слуги носятся как угорелые, кланяются с охотой, вообще-то как все ожили, вижу по его лицу, но он смолчал, и только когда поднимались по лестнице на третий этаж, сказал небрежно:
— Если не сегодня, то завтра с утра придут десять крепких мужиков и восемь женщин. А теперь рассказывай ты.
— Сядем за стол, — ответил я, — а то упадешь посреди коридора.
Он довольно хохотнул.
— Хорошее начало!
В комнату слуга внес и с поклоном переложил с подноса на стол две широкие тарелки с рубленым мясом, отдельно положил краюху хлеба.
— Пока не густо, — сказал Фицрой и, вытащив из ножен кинжал, принялся резать его на ломти. —
Давай, что там за трупы?Я начал рассказывать, не забывая про еду, раньше бы обязательно побежал к психоаналитику и, дрожа и заикаясь, начал бы рассказывать про убийство и умолял бы поскорее стереть из моей памяти такое шокирующее событие, а сейчас вот жру с аппетитом, чувствую вкус жареного мяса и свежего ароматного хлеба, явно пекли с добавкой каких-то трав…
Фицрой слушал внимательно, но забрасывать в пасть куски мяса не забывал, кивал, мычал одобрительно, один раз только уточнил, на каком расстоянии они были, когда я их перестрелял из магического арбалета, очень толковый и профессиональный вопрос, потом спросил заинтересованно:
— А сама глердесса где?
— Отдыхает в своих покоях, — отрезал я.
Он изумился:
— Уже в своих?
— В тех женских, — уточнил я, — что мы видели. Все равно добро пропадает, пусть пользуется, там такие кремы и притирки! Или ты решил воспользоваться сам?
Он посмотрел несколько удивленно.
— Ты чего?
Я сказал поспешно:
— Да я не о том, о чем ты подумал! Я к тому, что вдруг захочешь выгодно продать, как слюну дракона или струю саламандры?
Он покачал головой.
— Пока нет, у меня другое в планах… Кстати, а что я должен был, как ты сказал, подумать?
Я не ответил, прислушиваясь к шуму за окном, а когда выглянул, встревожился так, что рука дернулась к пистолету: во дворе полно всадников, слышатся грубые мужские голоса.
Фицрой сказал небрежненько:
— Молодцы, быстро управились. Я сказал, что на службу возьмешь самых шустрых.
— Да мне сейчас хоть кого, — проворчал я с облегчением.
С едой закончили и перешли на вино, когда дверь отворилась и вошел крупный мужик с красной рожей солдафона, с черными, небрежно подстриженными усами и в короткой черной бороде. Глаза тоже темные, уставился с ходу прицельно: что за новый хозяин, нельзя ли его подмять и командовать всем, а он пусть только пьет, ест да девок таскает в постель, что еще мужчине надо, как думают недоросли…
Фицрой сказал весело:
— Это Риттер Широкий Щит. Прошел пять войн, участвовал в десятках сражений, в этом году решил осесть для мирной жизни, но на свою беду попался мне на глаза… Мужики тоже из его села, так что слушаться будут. Рекомендую его в начальники охраны замка.
Мужик коротко поклонился, я сказал с надлежащим высокомерием глерда и должной долей суровости воителя, что и в постель с мечом, как Роланд с Дюрандалью:
— Меня зовут Юджин. Отныне… ну ты понял.
Мужик чуточку поклонился.
— Понимаю, глерд Юджин. Какие будут приказы? Я привел из села десять человек по указанию вашего… гм… собутыльника глерда Фицроя. Их нужно будет обучить и вооружить…
— Пока приказов никаких, — ответил я. — А вот вооружить и обучить… Начинай обучать сейчас. Деревянные мечи выстрогать нетрудно, потом достанем и настоящие. Или что-то не в порядке?
Он пожал плечами.
— Будет в порядке. Обучим.
— Тогда действуй, — сообщил я. — Остальное неважно. Со мной нет орды дармоедов, которых нужно пристроить на хлебные места. Посмотри замок, выбери, где лучше расположить лучников.