Высота одиночества

Он достал из кармана брюк свой галстук и обвязал ее руки — крепко, но в то же время так, чтобы это не доставляло ей неудобства. Она не противилась, не вырывалась, не мешала ему, и только когда он стал привязывать ее к спинке постели, тихо спросила:

— Игорь, что ты делаешь?

Прежде, чем ответить, он затянул надежный узел и поцеловал ее в плечико, затем проложил дорожку от ключиц к ложбинке меж грудей. Взглянул ей в глаза, коснулся губами скулы, виска, потерся носом о её нос и ответил:

— Делаю так, чтобы ты не ушла.

Она пристально посмотрела на него и промолчала. Ее беззащитные, связанные руки сжались в кулачки и снова разжались. Он бы мог смотреть на нее так долго, что вечер сменился бы ночью, а вслед за этим серый рассвет разогнал темень. Он бы мог просто смотреть на нее… Но она была женщиной из плоти и крови, а он — самым обычным мужчиной. Она хотела его прикосновений, а он жаждал прикасаться к ней. Его ладонь легла на её колено. Склонившись к ней, он поцеловал ее бедро над ажурной резинкой чулка, нарисовал языком на коже абстрактный узор и, подцепив капрон пальцами, стал медленно опускать вниз. Губы его повторяли тот же путь, лаская открывающуюся для нежности кожу. Он взял в ладони ее ступню и поцеловал каждый пальчик, а после проделал то же самое со второй ногой. Рината прикрыла глаза и шумно, протяжно выдохнула. Он стянул с нее трусики и припал к животу, после поднялся к груди и жадно вобрал в рот затвердевший сосок. Кончик его языка коснулся ее один раз, второй, третий… Ладони скользили по ней, согревали живот, бедра, пальцы гладили поясницу, наполняя тело томлением, заставляя её чувствовать себя прекрасно-живой. Она ощутила прохладное дуновение его дыхания на влажной коже и, больше не сдерживаясь, застонала в голос, выгибаясь всем телом в его руках.

— Мне нравится… — его сиплый выдох ей в губы вызвал в ней новую волну желания.

Живот стянуло сладким спазмом, и она приоткрыла губы. Игорь встал, чтобы снять брюки, и в те секунды, что его не было рядом, Рина чувствовала себя одинокой и покинутой. Но ощущение это растворилось, стоило ей лишь вновь очутиться в плену того простого и невероятного удовольствия, что он столь щедро дарил ей. Ей хотелось касаться его, хотелось гладить его, целовать его плечи и грудь, и в то же время в том, что происходило сейчас, было что-то такое… Первобытное, основанное на инстинктах. Он — большой и сильный, и она, женщина, доверившаяся ему, находящаяся в его власти и знающая, что он не сделает ничего, что бы могло навредить ей. Он снова поцеловал её — в губы, в шею, в тёплую ямочку ключиц, мягко, ласково сжал грудь, поиграл пальцами вначале с одним соском, потом с другим, одарил лаской живот. Застонав, Рина выгнулась, и он вновь прижался ртом к её шее.

— Скажи, что не уйдешь. — Игорь навис над ней, так, что тела их слегка соприкасались.

— Не уйду.

— Никогда?

— Никогда, если сам не оттолкнешь, — отозвалась она, глядя ему прямо в глаза. Губы ее припухли от поцелуев, волосы разметались черным ореолом, а в хрустально-синих глазах сосредоточились все его желания, стремления и мечты.

Никогда.

Алиса поставила на поднос пустой бокал и взяла у официанта новый, наполненный красным вином. Её серебристое платье на тонких бретелях сверкало в приглушенном свете сотнями переливающихся пайеток. Остроносые туфли на высокой шпильке прибавляли к росту не меньше десяти сантиметров и делали ноги неприлично стройными. Отпив большой глоток, Алиса поставила бокал на стол и бросила раздраженный взгляд на танцпол, где веселились Максакова и Устинов. Рядом появился Макс и, посмотрев в ту же сторону, невесело хмыкнул. Здесь, на чемпионате Европы в Будапеште, они заняли третье место, но на душе было пусто и уныло. Только дурак не понимал, что попасть в командные соревнования на Играх им не светит, но надежда, как говорится, умирает последней. В Венгрию они ехали бороться с Максаковой и её партнером, они были готовы бороться, но как бороться с папой — министром спорта? При равной технической базе оценку за компоненты Ольге и Ивану всегда ставили выше, и дело было вовсе не в мастерстве. Так случилось и на этот раз.

— Не надо было давать коньки Ипатовой. — Алиса, склонив голову, ухмыльнулась и снова взяла в руки бокал.

— Какая разница, Макс? Бердников все равно устроил бы перекатушки, да и… Не хочу быть такой же сволочью, как Титова. — Алиса сделала два глотка и качнула головой. — Где она теперь? Куда пойдет? Её не возьмёт ни один тренер. Подло это и гадко. Они все равно сильнее нас. И честно это доказали. — Она опять поднесла бокал к губам и отпила. — Этот их каскад… Тут уже не поспоришь. Кто еще из парников сможет прыгать тройной аксель?

— Я могу, — пожал плечами Макс и, самодовольно улыбнувшись, добавил: — Я и квад могу.

— Вот и ищи себе партнершу, которая квад умеет сигать, — Алиса фыркнула и поднялась со стула.

— А вот возьму и найду! — Он прихватил её за талию и поцеловал.

— Ну и ищи. — Она попыталась отпихнуть его от себя, но он и не подумал отступить. Взяв её за руку, он разжал пальчики, стискивающие ножку бокала, и всучил тот проходящему мимо официанту, а после обхватил Алису обеими руками.

— Решетникова, ты невыносимая партнерша.

— Говорю же, ищи другую!

Алиса чуть ли не пыхтела, пытаясь вырваться из его стальной хватки. Но силы были неравными, и она понимала, что крепко сжимающие её руки могут разжаться только по воле самого Макса.

— Я тебя хочу, — улыбнулся он ей в губы, а после добавил с долей ехидства: — По крайней мере, сейчас.

— Придурок!

— Расслабься, Алиска. Пойдем лучше потанцуем. Смотри, вон и чемпионы Европы снизошли до нас. — Он кивнул на появившуюся в дверях пару.

Рината, всегда такая сдержанная и холодная, в этот момент буквально светилась улыбкой. Не менее довольным выглядел и Игорь. Они поздоровались с группой фигуристов, стоявших неподалеку от входа, и Рина потянула его на танцевальную площадку.

— Пошли, Макс взял свою партнершу за руку, но с места не сдвинулся. Посмотрел на неё, ожидая, какое она примет решение. Алиса вздохнула и покорно пошла за ним.

Разливающаяся по залу красивая песня приятно ласкала слух и окунала танцующих в атмосферу чувственности. Три прекрасные пары двигались на танцполе в такт мелодии. Мягкие, грациозные движения, горделивая осанка и решимость идти лишь вперед. Этот вечер принадлежал им, этим вечером они имели право расслабиться и насладиться атмосферой праздника, но уже через три дня всем им предстояло вылететь в Сочи на предолимпийский сбор и оттуда начать свое восхождение к вершинам «Айсберга».

Глава 48

Москва, январь 2014 года

Игорь остановил машину и посмотрел на Ринату: она сладко спала, прижавшись щекой к стеклу. Невероятно милая и нежная. Крылов зевнул и потер глаза. Он бы тоже сейчас с радостью поехал домой и завалился в постель. Из Будапешта они прилетели ранним утром, а в одиннадцать уже были на тренировке. Алла Львовна сказала, что почивать на лаврах они будут после Олимпиады, а сейчас времени на отдых нет. В Москву они вернулись лишь затем, чтобы наскоро разобраться с текущими делами. На это им отводилось три дня, после же начинался предолимпийский сбор в Сочи, на который им предстояло вылететь вместе с остальной сборной по фигурному катанию. Их ожидала совместная работа с другими парами. Помимо основной тройки, в качестве запасных с ними ехали совсем молодые ребята, занявшие на чемпионате России пятое место. Их шансы выступить на Играх, были, конечно, минимальны, но произойти могло всякое. В случае форс-мажора именно они должны были заменить одну из основных пар, так что ребята чувствовали определенную ответственность и не расслаблялись.

— Рин, — Игорь потряс её за плечо. — Вставай. Приехали.

Она что-то несвязно пробормотала и дёрнулась, пытаясь во сне скинуть его ладонь.

— Ринка!

— Ну что? — Рината наконец разлепила глаза и повернула к нему голову. Её лицо было таким по детски-обиженным, что он не удержался от улыбки.

— Приехали, говорю.

Вздохнув, она посмотрела в окно. Их машина находилась на стоянке перед флагманским магазином «Энерджи Спорт» — компании-экипировщика олимпийской сборной России. Время на то, чтобы забрать свои комплекты формы, они выкроили с трудом. Три оставшиеся до сборов дня были расписаны едва ли не до минуты, поэтому ехать пришлось сразу после прилёта из Венгрии.

— Пошли. — Рината, зевнув, выбралась на улицу.

— А тебе идет! — Рината лукаво улыбнулась, когда Игорь, водрузив на голову синюю шапку-ушанку с белыми подворотами, повернулся к ней.

В магазине они были совершенно одни. Пару минут назад, довольные превосходной олимпийской экипировкой, ушли несколько ребят из сборной по бобслею. Один из них — крупный и широкоплечий, так засмотрелся на Рину, что товарищи по команде ни преминули подначить его. В белом, доходящем до колена пальто, отороченном натуральным мехом и украшенным фольклорным орнаментом, она была похожа на зайчика. Такого белого и пушистого. И только резко контрастирующие с белым цветом черные смоляные волосы, нарушали эту картину. Даже невыспавшаяся и уставшая, Рина была очаровательна, а уж стоило ей улыбнуться…