Высота одиночества

— Россия — щедрая душа. — Алиса посмотрела вниз. Прямо под их балконом раскинулся газон с белыми и желтыми цветами, по дорожке, ведущей к парку, шли несколько волонтеров в ярко-оранжевых и бирюзовых куртках.

— Ты…

Их прервал стук в дверь. Алиса еще раз окинула взглядом распростершуюся перед ними водную гладь и вернулась в комнату, чтобы открыть, но вскоре снова выглянула на балкон и сказала:

— Это Крылов.

Рина задержалась еще на несколько секунд, а после пошла в комнату вслед за соседкой. У двери, подперев широким плечом покачивающийся под его весом шкаф, стоял Игорь. Увидев Ринату, он выпрямился и произнес:

— Пойдем прогуляемся?

Рината не удержалась от улыбки. На нем была белая олимпийская куртка с красными и синими полосками, гербом на груди и надписью «Россия». К комплекту прилагались красные брюки свободного покроя и того же цвета кроссовки с белыми шнурками. На шее болталась аккредитация с обозначениями свободных для доступа по ней спортивных объектов и зон, и его фотографией.

— Только переоденусь, — кивнула Рина. — Встретимся внизу.

Сказать по правде, она тоже хотела предложить ему пройтись по набережной. Солнце, пригревающее траву и играющее бликами на воде так и манило своими лучами. Казалось, что оно приветствует их так же, как и величественное море, и высокое небо, и виднеющиеся в отдалении горы. Это был их третий визит в Сочи в этом таком сложном, наполненном поражениями и победами сезоне. Сомнения, неопределенность, досадные ошибки… И вот они тут, смогли, сдюжили.

— И куда ты собралась? — осведомилась Алиса, когда Рината, наскоро переодевшись, уже открыла дверь, чтобы выйти из комнаты.

Рината недоуменно обернулась на нее, и Решетникова помахала аккредитацией.

— Спасибо, — Рина забрала пластиковый прямоугольник и накинула синюю ленточку на шею.

— Да не за что, — бросила Алиса, направляясь обратно в комнату

Они снова, как и в октябре, во время проведения Кубка России, шли по олимпийской набережной. Только тогда они лишь мечтали о этом дне, о моменте, когда они с полным правом смогут прогуляться по Олимпийской деревне, с уверенностью сказать, что эта Олимпиада, это происходящее наяву волшебство, имеет к ним непосредственное отношение. Вернее, что они имеют отношение к нему. Они ставили цели, всеми силами стремились достичь их, и вот теперь, добившись желаемого, медленно прогуливались по все еще пустынной набережной.

— Как тебе соседи? — спросила Рината, когда они, свернув, спустились к галечному пляжу.

— Я с ними не дружбу дружить приехал, поэтому мне все равно, — пожал плечами Игорь, и, улыбнувшись Рине, поинтересовался: — А Решетникова как?

— А что Решетникова? — отозвалась Рината, останавливаясь у самой кромки моря. Игорь встал рядом с ней, так, что плечи их почти соприкасались.

— Почему ты согласилась жить с ней?

— Ну с кем-то же мне жить нужно было, — на губах её появилась кривоватая усмешка. Подцепив носком кроссовка камушек, Рина откинула его в сторону. — А она — неплохой вариант.

— Смотри, подружками еще станете. — Игорь взял её ладошку и повернул Ринату на себя.

— Кроме Титовой у меня не было подруг. И если честно, уже не хочется… Но Алиса вроде бы не из тех, кто в лицо улыбается, а потом за спиной говорит гадости. Мне она нравится.

— Я бы хотел… — Игорь приобнял Ринату за талию и притянул к себе. — Хотел, чтобы у тебя была нормальная жизнь. Чтобы у тебя были нормальные родители, друзья, чтобы рядом были люди, которые тебя любят и ценят.

— Игорь, я…

— Тс-с-с, — он прижал палец к её губам. — Мы договорились, что все разговоры после Олимпиады.

Рината вздохнула и спросила:

— Ты хочешь кататься дальше?

— С тобой? — продолжая сжимать Рину в объятьях и не сводя с неё взгляда, в ответ спросил он.

— Вообще.

— Ну… на чемпионат Мира в марте я бы съездил.

— А дальше?

— Рин, чего ты хочешь добиться этими расспросами?

— Ничего. — Рината качнула головой.

— Я вижу.

Она убрала его руки с бедер и отошла на пару шагов.

— Что ты хочешь от меня услышать? Я тысячу раз давал тебе понять, что хочу, чтобы ты осталась со мной, и мне не принципиально, как сложится наша карьера. Парное катание? Ты правда этого хочешь? Рин… Я же вижу, с каким видом ты смотришь соревнования одиночниц. Да что уж тут… тебе тесно в паре.

— Это не так! — резко ответила Рината.

— Рин, девушке, владеющей каскадом из тройного акселя и тройного тулупа, нечего делать в парах. Это призвание, а ты… — он пожал плечами. — Ты прекрасная одиночница. Ты уже сформировалась, так что можно не опасаться пубертата, при этом тебе всего двадцать. У тебя есть силы, есть время, чтобы собрать все медали, которые ты только пожелаешь.

— Я хочу кататься с тобой, — абсолютно серьезно заявила Рина. Руки её были сжаты в кулаки, а во взгляде пылала непоколебимая уверенность.

Игорь многое бы отдал за то, чтобы это действительно было так. Он хотел этого, возможно, даже больше, чем мог себе представить. Если бы только слова её были правдой… Но он видел, как тесно ей на льду рядом с ним, чувствовал это.

— Ты мне не веришь, — скривив губы, Рината отвернулась к морю.

Игорь подошел, положил руки на её плечи и, убрав спутанные волосы с шеи, коснулся теплыми губами мочки её ушка.

— Тебе нравится ощущение победы, — тихо сказал он, и голос его сплелся с шумом прибоя. Особенно сейчас, когда у нас наконец стало всё получаться. Только это немного разные вещи.

— Игорь… — Она снова развернулась к нему лицом. Теперь глаза её были наполнены обидой и негодованием. И что из того, что с чувствами у нее всегда возникали сложности? Уж чем-чем, а подобным шутить она бы точно не стала. То, что она говорила сейчас, было для неё важным, абсолютно осознанным, вот только он даже в серьез её не воспринял. — Я способна отличить желаемое от действительного. Ты прав, поначалу я мало удовольствия получала от парного катания. Но, раз уж так сложилось, мне пришлось смириться. Как ты помнишь, мы вместе пахали для того, чтобы у нас хоть что-то начало получаться, и я…

— Рин…

От его снисходительного тона внутри у неё начала медленно, но верно подниматься буря. Умом Рината понимала, что глупо так злиться, но мало что могла с собой поделать: сдержанность была ещё одной из не слишком сильных её сторон.

— Я поняла.

— Что ты поняла? — улыбнулся Игорь и снова попытался поймать её ладошку. Но Рина отшатнулась от него и спрятала руки за спину.

— Я в корпус, — отрезала она и, не успел он ничего ответить, чуть ли не бегом направилась к лестнице, ведущей на набережную.

Игорь даже не подумал идти за ней. Он удивленным взглядом проводил её удаляющуюся фигурку в яркой куртке, а затем обернулся к морю. Он говорил Ринате правду: желания кататься в паре он в ней не чувствовал и даже теперь не усомнился в своей правоте. Рина подвержена эмоциям, а сейчас… Олимпийская деревня, шелестящее волнами море, золотистое солнце, ожидание чего-то еще большего, предвкушение чуда… Но Олимпиада закончится, и всё вернется на свои места: и монотонные тренировки, и серость будней, и её истинные желания. Да и сам он, если признаться честно хотя бы самому себе, в душе как был одиночником, так одиночником и остался. Только ему, в отличии от неё, возобновлять карьеру в одиночном поздно. Тройной аксель — вовсе не то, с чем можно соперничать с молодыми, дерзкими мальчишками, вставляющими в свои программы все большее количество квадов. Как бы там ни было, а стоило смотреть правде в глаза: путь в одиночное катание для него закрыт. А вот Рината может добиться ещё многого. Хотя… если она действительно хочет продолжать кататься с ним, почему бы и нет? Вместе им, вроде бы, неплохо. Совсем неплохо…