Высота в милю

Сайты, на которых я провел несколько часов прошлой ночью, те же самые, которые сегодня снова появляются в топе.

Интернет пестрит нашей фотографией, на которой мы со Стиви сзади, вбегаем по ступенькам моего дома. Мое лицо повернуто через плечо, я похож на ребенка, которого только что застукали за тем, что он не должен был делать. Каштановые кудри Стиви подпрыгивают, как это обычно бывает, а ее длинное пальто скрывает рубашку на пуговицах и форменную юбку. Но пальто все равно подчеркивает ее фигуру.

Комментарии не перестают поступать. Они бесконечны. И очень жестоки.

Слова, которыми хейтеры описывают ее, вы бы не пожелали прочитать своему злейшему врагу, не говоря уже о человеке, о котором больше всего заботитесь.

Это все из ревности и ненависти. Я знаю это, но не знаю, понимает ли Стиви. Она даже не может понять, что ее собственная мать завидует ее жизни. Как, черт возьми, ей расшифровать это от незнакомцев в интернете? И это не просто несколько комментариев. Тысячи и тысячи людей оскорбляют ее, обзывают, высмеивают.

И все потому, что она со мной. Люди всегда говорили обо мне гадости, а теперь, когда Стиви связана со мной, они как будто считают, что имеют право поступать так и с ней.

На этой фотографии только ее спина. Просто фигура в пальто. Они не видят ее сине-зеленых глаз, от которых у меня слабеют колени всякий раз, когда в их уголках появляются морщинки от ее смеха. Они не видят веснушек, украшающих ее щеки, тех самых, которые создают узоры и формы, которые я запомнил. Они не могут видеть ее улыбку, от которой я таю каждый раз, когда она появляется на губах Стиви.

Кроме того, ни одна фотография никогда не покажет ее остроумие. Чувство юмора. Необузданное очарование или ее непомерно открытое и доброе сердце. Ни одна фотография никогда не покажет, какая она милая.

Но это не имеет значения, потому что бесконечная ненависть в ее сторону вызвана тем, что она со мной. Сегодня утром я видел, как тускнеет ее свет, потому что она со мной.

Она не должна была испытывать этого.

Переключаю свое внимание на другие комментарии, вызывающие беспокойство, и у меня сводит живот от одного их прочтения. Они в геометрической прогрессии хуже, чем были прошлой ночью. Изначально в комментариях были только догадки, задающиеся вопросом, не здесь ли я был весь сезон, комментируя изменения, которые они заметили.

Но, конечно, интернет тролли питаются друг от друга, и то, что они говорят теперь, становится все хуже и хуже.

«Неудивительно, что Зандерс такой мягкий в этом сезоне. Он занят игрой в долбаный дом».

«Единственное, что мне в нем нравилось, это видеть, какую горячую цыпочку он трахает, но нет, теперь все в прошлом».

«Неудивительно, что Чикаго не переподписал его. Все кончено. Он — старая новость».

«Такая маленькая сучка».

«Чикаго не собирается продлять его контракт, и я не хотел бы, чтобы он переходил в мою родную команду».

Я ошибался. Я думал, что могу получить все. Думал, что смогу играть на обоих концах, быть засранцем, которого жаждет хоккейный мир, и в то же время оставаться самим собой за дверью. Но это не сработало, и теперь из-за этого я потеряю свой контракт.

В глубине души я знал, что фанатам не нужен настоящий я. Они хотели шоумена, сумасброда, бойца, плейбоя, но даже если я думал, что хорошо справляюсь с тем, чтобы продолжать носить эту маску на публике, это не так. Никто на это не купился. Никто не поверил моей лжи.

Эта репутация будет преследовать меня всю мою жизнь. Это то, кто я есть. Таким я был всегда, и я совершил ошибку, думая, что смогу изменить это. Я думал, что как только мой контракт будет продлен, я смогу отказаться от этого. Но никому не нужен настоящий я. Никто не будет платить за поддержку настоящего меня.

Раньше я процветал от ненависти. Я жаждал ее, но теперь она как тяжелое бремя на моих плечах, мешающее мне. И на этот раз не только меня и мое имя вываляют в грязи.

Предупреждения Райана наводняют мой разум.

«Я не хочу, чтобы Ви была связана с твоей репутацией».

«Моя сестра не может справиться с таким вниманием, как ты».

Он был прав. Почему я так поступаю с ней?

Для меня выхода нет, но для нее он может быть.

Никто никогда не полюбит меня таким, какой я есть, и в данный момент я могу быть человеком, которого любят ненавидеть.

ГЛАВА 42

СТИВИ

Мое сердце болит за Зандерса. То, что люди говорят о нем, так тяжело читать. То, что он известный спортсмен, не означает, что он не человек. Это не значит, что он не может пострадать.

Весь день интернет-тролли критиковали его и подкрепляли его самый большой страх — что его поклонники перестанут его любить, когда узнают, что в нем есть что-то большее, чем отъявленный дебошир.

К счастью, к настоящему времени, я думаю, он уже знает, что это неправда.

Если эти комментарии обидны для Зандерса как спортсмена, то комментарии, направленные на меня, отвратительно жестоки, и касаются исключительно моего тела.

Эти люди не знают меня. Они даже не знают, как я выгляжу. Они видели только мою фигуру, скрытую за пальто, но поскольку мой парень хорошо известен, они думают, что могут стыдить мое тело за то, что оно не такое, как у женщин, с которыми они привыкли видеть его раньше.

Не собираюсь лгать. Это больно.

Это те слова, которые я говорила себе в течение многих лет. Те самые, которые моя мать говорила исподтишка, а поверхностные друзья думали, но никогда не озвучивали. Но когда десятки тысяч незнакомцев усиливают негативные мысли, которые вы с таким трудом пытались выбросить из головы, эти слова становятся цементом, проникающим в каждую щель, оседающим внутри и влияющим на каждую мысль.

У меня есть знаменитый брат, и я долгие годы пряталась от окружающей его славы, потому что знала, что не справлюсь с этим вниманием. Но свет прожекторов нашел меня, и как бы ни было больно от комментариев, за последние шесть месяцев я достаточно выросла психологически, чтобы в определенной степени отгородиться от них. Обиженные люди обижают людей, и многое из того, что они говорят, на самом деле совсем не обо мне.

Не поймите меня неправильно, они эхом повторяются в моей голове весь день, но в данный момент я ничего не могу сделать, кроме как попытаться двигаться вперед.