Высота в милю

— Вы… — начинает она.

— Да, я Эван Зандерс, — прерываю я ее, не отрывая взгляд от экрана телефона. — И да, это Илай Мэддисон, — добавляю я устало. — Извините, никаких автографов.

Это происходит почти каждый рейс. Новый летный экипаж пускает слюни от встречи с профессиональными спортсменами. Это немного раздражает, но это часть работы — быть узнаваемыми так, как мы двое.

— Рада за вас. И мне не нужен автограф. — Ее тон совершенно не впечатленный. — Я хотела спросить, готовы ли вы к тому, что я проведу для вас инструктаж по выходу из аварийного ряда?

Наконец, я смотрю на неё, взгляд ее сине-зеленых глаз пронзителен и язвителен. Ее волосы развеваются каштановыми кудрями, которые невозможно укротить. Ее поцелованная солнцем кожа, усеяна нежными веснушками на носу и щеках, и судя по выражению ее лица девушка совсем не впечатлена встречей со мной.

Не то чтобы мне было до этого дело.

Мой взгляд блуждает по ее телу. Рабочая форма обтягивает каждый изгиб ее соблазнительной фигуры.

— Ты ведь понимаешь, что находишься в аварийном ряду, Эван Зандерс? — спрашивает она, прищурив свои миндалевидные глаза, как будто я идиот.

Мэддисон хихикает рядом со мной, никто из нас никогда не слышал, чтобы женщина говорила со мной с таким презрением.

Мои глаза превращаются в щелочки, я не отшатываюсь, немного шокированный тем, что девушка только что говорила со мной таким тоном.

— Да, мы готовы, — отвечает за меня Мэддисон. — Приступайте.

Стюардесса произносит свою речь, и я отключаюсь. Я слышал это больше раз, чем могу сосчитать, но, полагаю, юридически экипаж обязан говорить нам это перед каждым полетом.

Пока стюардесса говорит, я смотрю в свой телефон, моя лента в Инстаграм пестрит моделями и актрисами, с половиной из которых я встречался. Ну, «встречался», наверное, не то слово.

Мэддисон подталкивает меня.

— Зи.

— Что? — рассеянно отвечаю я.

— Она задала тебе гребаный вопрос, чувак.

Подняв голову, замечаю, что стюардесса смотрит на меня. Ее выражение лица полно раздражения, а взгляд блуждает к экрану моего телефона, где полуобнаженная женщина на полном экране прямо там, в моей ленте.

— Ты готоы и сможешь ли помочь в чрезвычайной ситуации? — повторяет она.

— Конечно. Кстати, я возьму газированную воду. С лаймом, — я снова переключаю внимание на телефон.

— В последнем ряду есть кулер, можешь взять сами.

Мой взгляд снова устремляется вверх. Что с этой цыпочкой? Я нахожу ее бейджик-пару крыльев с надписью «Стиви» в центре.

— Ну, Стиви, мне бы очень хотелось, чтобы ты мне принесла.

— Ну, Эван, мне бы очень хотелось, что бы ты обратил внимание на мою демонстрацию техники безопасности, вместо того чтобы предполагать, что я хочу твой автограф, как какая-то маленькая хоккейная зайка¹, — снисходительно похлопывает меня по плечу Стиви. — Что абсолютно точно не так.

— Уверена в этом, милая? — самодовольная улыбка появляется на моем лице, когда наклоняюсь вперед на своем сиденье, ближе к ней. — Ты многое теряешь.

— Фу, мерзость. — Ее лицо искажается от отвращения. — Спасибо, что выслушал, — говорит она Мэддисону и уходит в хвостовую часть самолета.

Не могу удержаться, чтобы не обернуться и не посмотреть на нее в шоке. Ее округлые бедра покачиваются, они больше, чем у других стюардесс, которых я видел на борту, но ее маленькая юбка-карандаш обтягивает талию.

— Итак, Стиви — настоящая стерва.

— Нет, просто ты полный засранец, и она тебе в этом уличила, — смеется Мэддисон. — Стиви?

— Да, так ее зовут. Так было написано на ее бейджике.

— Ты никогда раньше не знал, как зовут стюардессу. — В его тоне слышится обвинение. — Но очевидно, что ей на тебя плевать, мой друг.

— По крайней мере, она сойдет с самолета на следующем рейсе.

— Нет, не сойдет, — напоминает мне Мэддисон. — Один и тот же экипаж весь сезон. Помнишь, что сказал Скотт?

Черт, точно. У нас никогда раньше не было одних и тех же девушек на борту в течение всего сезона.

— Она мне уже нравится, потому, что ты ей не нравишься. За этим будет интересно наблюдать.

Я поворачиваюсь, чтобы глянуть в заднюю часть самолета, как раз в тот момент, когда взгляд Стиви находит мой, и никто из нас не отступает и не разрывает зрительный контакт. Ее глаза, вероятно, самая интересная пара, которую я когда-либо видел, а тело идеально полное, с большим количеством того, за что можно ухватиться. Но, к сожалению, ее красивая внешность, которая мне нравится, испорчена отношением, которое мне не нравится.

Возможно, Стиви нужно напоминание о том, что она работает на меня, но я позабочусь об этом. В этом смысле я мелочный. И буду помнить эту небольшую перепалку до тех пор, пока она будет летать на моем самолете.

ГЛАВА 2

СТИВИ

— Тот парень — задница.

— Какой? — Моя новая коллега, Инди, вытягивает шею, чтобы посмотреть в проход.

— Вон тот, сидит в последнем ряду.

— Илай Мэддисон? Я слышала, что он самый милый парень в НХЛ.

— Не тот. Другой. Сидит рядом с ним.

Хотя двое мужчин, сидящих на аварийном ряду, кажутся хорошими друзьями и, вероятно, имеют много общего внутри, внешне они полярные противоположности.

У Эвана Зандерса короткие черные волосы, и кажется, что он не может прожить больше семи-десяти дней без свежей стрижки. В то же время у Илая Мэддисона каштановая шевелюра беспорядочно падает на глаза, и он, вероятно, не может сказать, когда в последний раз был у парикмахера.

Кожа Эвана Зандерса безупречного золотисто-коричневого цвета, а у Илая Мэддисона более бледная, с румяными щеками.

На шее Эвана Зандерса висит золотая цепочка, пальцы украшены модными золотыми кольцами, в то время как Илай Мэддисон носит только одно украшение. И это кольцо на безымянном пальце его левой руки.

Я одинокая женщина. Конечно, первое, на что я обращаю внимание, это руки мужчины, особенно левая.

Одно у них точно общее — они оба чертовски привлекательны, и могу поставить хорошие деньги на то, что парни это знают.