Высшая школа... любовников!

— Хоть что-то приятное в этом мире! — заявила она и заставила Агнешку нагреть воду в большой бронзовой лохани на львиных ножках.

Правда, для этого пришлось потратить драгоценный уголь, оставленный для отопления спальни.

Но Юля сознательно решила рискнуть. Если ее план выгорит, ей больше не придется переживать о деньгах или угле.

Тетушкины масла сделали кожу Джулианы мягкой и нежной, а волосы — блестящими. Девушка вышла из ванной, чувствуя на себе тонкий цветочный аромат. Она села на пуфик у зеркала и придвинула шкатулку с косметикой.

— Так, посмотрим, что тут у нас…

Джулиана никогда не красилась. Она носила гладкий шиньон, строгие платья с высоким воротничком и вела себя очень скромно, как и подобает старой деве без надежды на брак. Но Юля была из другого теста. И уж точно не считала, что двадцать семь для женщины это старость.

Коротко усмехнувшись, она взялась за кисточку и сурьму. Слегка подвела глаза, слегка подчеркнула брови. Тронула губы кармином, нанесла пуховкой румяна на области скул — совсем немного, чтобы придать лицу свежести. Затем зачесала волосы наверх, оставив на висках игривые пряди — и бледный образ Джулианы заиграл новыми красками.

— Ох, леди, вы такая красавица! — выдохнула Агнешка, которая все это время наблюдала за ней с замиранием сердца.

Верная горничная уже привыкла к чудачествам госпожи.

— Осталось выбрать подходящее платье. Срок траура уже прошел? — нахмурилась Юля. — Мне ведь больше не обязательно ходить в черном?

Темные цвета в одежде никогда не были ее любимыми. А тут еще пришлось носить траур по чужой родственнице. Это действовало угнетающе.

— Конечно, леди. Прикажете подготовить прогулочный костюм или платье для визитов?

— Сначала я посмотрю, что у нас есть.

27

Память Джулианы подсказала: тетушка позаботилась, чтобы у девушки был неплохой гардероб. Забрав Джулиану из деревни, где та провела несколько лет после смерти жениха, леди Бронсон первым делом ввела ее в общество. А для этого потребовалось немало денег и услуги модистки.

Конечно, все наряды уже устарели, мода меняется каждый сезон. Но шить новые нет ни денег, ни времени. Придется включать смекалку и выкручиваться в духе Скарлетт О’Хара.

— Шить платье из занавесок не буду! — отрезала Юля и, решительно поднявшись, направилась в гардеробную.

Стоило ей выйти из спальни, как уха коснулся подозрительный шум. Попаданка замедлила шаг.

— Ты слышишь? — прошептала, обернулась к Агнешке.

— Что, госпожа?

— Тише! — Юля схватила ее за руку и скосила глаза вниз, в сторону лестницы. — Прислушайся!

Теперь уже обе девушки замерли, вслушиваясь в тишину.

Было слышно, как тикают ходики, как за окном шумит ветер, качая ветви персиковых деревьев и миндаля. А еще… еле слышное позвякивание горшков, шедшее с кухни.

Девушки переглянулись и, не сговариваясь, кивнули друг другу. Агнешка скользнула обратно в спальню госпожи. Через секунду она появилась оттуда, сжимая в руках кочергу и совок для угля. Юля тут же забрала совок себе — он был довольно увесистым и на длинной ручке. Отличный инструмент, если надо огреть по макушке непрошенного гостя.

— Это все из-за того, что вы приказали отключить магическую защиту, — шепотом всхлипнула горничная.

— Цыц! На нее уходила половина моего содержания, — шикнула Юля.

Но совок сжала покрепче.

В словах Агнешки был резон: особняк слишком лакомый кусочек, чтобы оставлять его без охраны. Маг-бытовик каждый месяц заряжал защитные кристаллы, вмурованные по периметру дома. Но Юля отказалась от его услуг, когда он повысил цены. А теперь в дом забрался воришка. Может и не один…

— Идем, только тихо! — приказала Юля и первой начала спускаться по лестнице.

Она старалась держаться ближе к стене и, почти не дыша, прислушивалась к тому, что происходит на кухне. Перед глазами мелькнули кадры из хорроров, которые так любили смотреть в интернате. Многие из них начинались с того, как в чей-то дом забрался маньяк.

Юлия Петровна такие фильмы не любила, считала их глупыми. И всегда говорила: “Зачем заводить такую огромную домину? Где логика у этих людей? Вот представьте, сидите вы у себя в спальне на втором этаже и даже не слышите, что кто-то у вас по первому бродит! Так весь дом вынести можно, а хозяева и не заметят!”

Сейчас же она чувствовала себя героиней подобного хоррора. Правда, мысль о том, что все героини кончают там плохо, храбрости не придавала.

Девушки осторожно спустились в холл. Крадучись приблизились к приоткрытым дверям кухни и заглянули в щель.

Юля увидела чью-то узкую спину в драном жилете и копну нечесаных волос. Воришка был худ и мал ростом. И совсем не походил на маньяка.

— Ребенок? — оторопела девушка. — Откуда он здесь?

Она толкнула дверь, собираясь войти.

Воришка в мгновение ока отпрыгнул вглубь помещения и развернулся.

Это был тот самый мальчишка, который на ярмарке срезал у нее кошелек. Но сейчас он выглядел еще хуже, чем прежде: из рваного ворота торчала тощая шея, щеки ввалились, а глаза сверкали из-под грязной челки как у дикого зверя. В каждой руке мальчишка сжимал по булке, а изо рта у него торчал кусок вчерашней отбивной, которую Агнешка оставила госпоже на обед.

Юля застыла в прострации с поднятым совком.

— Ты-ы-ы?! — вырвалось у нее. — Как ты сюда попал?!

Мальчишка гулко сглотнул, пытаясь проглотить кусок мяса. И вдруг поперхнулся. Его худое тело сотряс хриплый кашель.

— Вот до чего жадность доводит! — пробурчала Юля, опуская совок и спеша к парнишке на помощь. — Тебя что, мать не учила, что нельзя глатывать не жуя?

— Госпожа! Осторожнее! — рядом запричитала Агнешка.

Но Юля уже подхватила воришку подмышки и хорошенько встряхнула. Тот дернулся, издал странный звук и выплюнул недожеванный кусок под ноги служанке.

— Такой худой, а тяжелый! — выдохнула Юля, медленно опуская обмяклое тело.

Мальчишка сполз на пол, обхватил колени руками и теперь смотрел исподлобья.

Попаданка встала напротив него, уперев руки в бока.

— Ну, давай знакомиться, раз уж ты здесь. Можешь обращаться ко мне Ю…. э-э-э… леди Джулиана. А тебя как зовут?

Ее до сих пор грызла совесть за этого мальчика. Не надо было слушаться Вандербильта и отправлять беднягу в приют! Тогда она смалодушничала, побоялась выдать себя. И вот результат — мальчик снова сбежал. Разве стал бы он убегать, если бы ему хорошо жилось в том приюте?