Высшая школа... любовников!

— Джим… — хрипло произнес мальчик и вытер нос рукавом. — Веслонос.

Прозвище ему подходило. У него и в самом деле нос был похож на весло: кончик расширялся книзу.

— Очень приятно, Джим. Может, позавтракаешь с нами? — Юля склонила голову набок. — Агнешка, что у нас есть?

— Госпожа, только пирог и сыр.

— Накрывай. Нам всем не мешает подкрепиться.

Джим пытался удержать в поле зрения обеих женщин, но это плохо ему удавалось и он начал нервничать. Неповоротливая Агнешка не сильно его беспокоила, а вот леди Джулиана заставила волноваться.

28

Он смерил дамочку подозрительным взглядом — с виду хрупкая, тоненькая, в чем душа держится, а вцепилась крепче, чем Толстая Берта!

Впрочем, стоит тихо, ухо не выкручивает, пахнет вкусно и предлагает поесть. А он нормальной еды уже пару дней не видел! Как сбежал из приюта и, прячась от констебля, угодил в угольный ларь. Просидел там полдня, ожидая, пока дворник придет за новой порцией топлива и поднимет тяжелую крышку. А потом просто шел по дороге, куда глаза глядят, и качался от слабости. До самой темноты. Пока не увидел вдалеке огонек.

Только тогда он понял, что добрел до предместья. Здесь вдоль дороги, обсаженной исполинскими дубами, растянулись особняки богачей. Но у каждого к забору была подведена магическая защита. Она билась молниями, стоило только коснуться вычурной чугунной решетки или каменной кладки столбов.

Джим уже думал, что придется ночевать под деревом у дороги, когда вдруг удача ему улыбнулась. Один из особняков оказался незащищенным!

Мальчишка в два прыжка преодолел ограду — откуда только силы взялись. Пробрался через заросший парк и обошел дом по кругу, ища, как бы проникнуть внутрь. Но все окна и двери на первом этаже были закрыты, а залезть на второй не получилось. Плющ, увивающий стены особняка, оказался на редкость хилым.

Решив, что утро вечера мудренее, Джим залез в пустую конюшню, благо, там еще оставалась копна прелого сена. Там и переночевал, а утром не поверил своим глазам: кто-то открыл окно на первом этаже! И оно вело прямо в кухню, откуда доносился потрясающий аромат свежего хлеба.

Кто же знал, что это дом той самой леди, которую он пытался ограбить?!

Между тем служанка покосилась на госпожу, открыла рот и хотела высказать что-то про оборванцев, недостойных разделить пищу с леди, но Юля строго взглянула на нее и повторила:

— Агнешка, поставь пирог в печь, чтобы он согрелся, и налей нашему гостю чаю.

— Гостю? — буркнула себе под нос горничная, но все же завернула подсохший пирог во влажное полотенце и положила в остывающую духовку.

— А если я откажусь? Что, опять Тень позовешь? — буркнул мальчишка, глядя на леди Гейбл исподлобья.

Юля сделала вид, что задумалась.

— Если обещаешь ничего не красть, то звать не буду.

Джим насупленно молчал, явно не желая давать таких обещаний. Глянул в сторону окна, примиряясь, понял, что не допрыгнет и обреченно уставился на булки, которые все еще сжимал грязными пальцами.

— Накормлю и даже дам немного еды с собой, — продолжала леди, подбодренная его печальным вздохом. — Только сначала вымой лицо и руки. Разве можно такими руками брать хлеб?

Мальчик прижал булки к груди. Его ладони были черны от угольной пыли и их действительно стоило бы помыть, но расставаться с уловом не хотелось.

— Тебе придется это сделать, если хочешь нормально поесть, — строго заметила Юля. — Или я могу позвать Тень, и тебя вернут в приют. Выбирай.

Судя по тону, эта дамочка не шутила.

Джим нехотя поднялся. Он заставил себя положить булки на стол, затем подошел к тазу для мытья посуды и слегка поплескался в остывшей, покрытой пленкой жира воде.

— Не так, — вздохнула Юля. — Сюда.

За свою карьеру педагога она видела разных детей, но ни один из них не вызывал у нее такого щемящего чувства, как этот оборванный тощий мальчишка.

Она подвела его к рукомойнику, выдала кусочек щелочного мыла и маленькую щетку.

— Намыливаешь руки и трешь щеткой. Под ногтями тоже должно быть чисто!

Показывая, Юля отмыла руки, которые испачкала об одежду и волосы бродяжки, а потом стояла у него над душой, следя, чтобы он хорошо вымыл все и снял верхнюю одежду, похожую на безразмерный пиджак без рукавов.

— Вот теперь можно и за стол, — похвалила она, отмечая на шее, ключицах и впалой груди найденыша подзажившие синяки. — Настоящий джентльмен никогда не позволит себе есть грязными руками!

Мальчишка фыкрнул, но тут Агнешка достала из печи благоухающий пирог, и разговоры были оставлены.

Юля только вздыхала, наблюдая, как беглец слопал целый пирог, которого женщинам хватило бы на два дня, а потом заел это лакомство хлебом и сыром. Опустошив тарелку, мальчишка сытно икнул и задремал на стуле. Поставил локти на стол и подпер отяжелевшую голову.

Разговаривать с ним в таком состоянии было бесполезно. А поговорить нужно, но позже. Сначала ей необходимо увидеть герцога Вандербильта!

— Вы обещали дать мне денег, — мальчик внезапно поднял голову и взглянул на нее ясными синими глазами. — Но лучше дайте еды, деньги все равно отберут.

— Тебе необязательно уходить, — улыбнулась Юля. — Можешь просто остаться у меня и тогда каждый день будешь сытым.

Он отвел взгляд и глухо пробормотал:

— Не могу… я должен вернуться…

— Зачем? Тебя кто-то ждет?

Мальчик опустил голову так низко, что челка закрыла его лицо, и сгорбился.

— Говори же, не бойся, — подбодрила Юля таким тоном, каким обычно утешала перепуганных первоклашек.

Джим шмыгнул носом, вытерся рукавом и неохотно признался:

— У меня есть три сестры.

Юля пораженно уставилась на него.Она как-то не подумала, что у городского воришки может быть семья.

— О…и где они?

— В приюте. Я должен вернуться и накормить их.

— Так ты просишь еду для них? — сообразила она.

Мальчик кивнул.

— И этот хлеб хотел украсть тоже для них? — попаданка кивнула на стол.

Снова кивок.

— Но разве кроме воровства нет другого способа заработать на еду? Ты же большой мальчик, мог бы работать. Сколько тебе?

— Тринадцать. Меня никто не берет на работу, говорят, что я ничего не умею и слишком слаб, чтобы таскать тяжести.