Выстрел в прошлое

— Значит, мы договорились.

— Да.

Богуслав отключил трубку и сообщил присутствующим, что он — в доле:

— Надо, конечно, позвонить Марату, но я хорошо его знаю. Кроме того, мы можем оставить его в комфортном заключении и действовать сами.

Миллер согласно кивнул и сказал, что сейчас же организует связь с Суворовым. Он принялся набирать какой-то номер на своем аппарате.

Смирнов в это время настроил связь с Москвой, открыв свой ноутбук. Для этого нужно было только расположить его поближе к телефонному проводу и запустить модем. На том конце связи дежурный получил сигнал вызова и ответил. Они настроили кодировку, минут через пять к линии подошел отец и ввел личную электронную подпись. С этого момента каждый из участников был уверен, что переписывается в режиме on line именно с тем, кто ему нужен и что раскодировать их переговоры практически невозможно.

Пальцы Сергея запорхали над клавишами, печатая текст, повествующий о последних событиях. Между строк на его экране тут возникали реплики отца. Через несколько минут такого общения Сергей поднял голову и спросил у Миллера, не хочет ли он сообщить что-либо старшему Смирнову. Тот изъявил желание. Сергей удалил предыдущие тексты с экрана, перевел клавиатуру на латиницу и отдал ноутбук британцу. Маркус Миллер в свою очередь некоторое время переписывался с московским адресатом.

— Спасибо, — отдал он наконец дорогую электронную игрушку хозяину. — Можно считать, что мы пришли к соглашению?

— Что касается нас — да, — ответил Сергей. — Остается еще Марат.

— Наберите его номер, он уже должен быть на связи в своей «темнице», — сказал Миллер.

Через минуту Боб услышал голос Марата:

— Суворов у телефона.

— Где ты, Марат?

— Только что сменил камеру на приличную комнату. Сказали, что я перевожусь на «домашний арест», правда, в чужом доме.

— Утром я буду у тебя и расскажу все подробно. У нас задание от Федорцова с хорошей оплатой. Антитеррористического характера, скажем так.

— Хорошо, — принял к сведению Марат.

— Как настроение?

— Кулаки чешутся.

— Не бей там больше никого… если сами тебя не тронут, конечно.

— Пока меня не трогают, я вообще никого не бью.

— Отдыхай до утра, будет много работы.

— Привези моих сигарет. Конец связи.

Боб отключился и молча кивнул хозяевам номера. Принципиальное согласие сторон было достигнуто. Миллер и Снайдер приступили к изложению оперативного плана действий:

— Завтрашнее совещание участников проекта придет к решению произвести масштабную инспекционную поездку вдоль всей линии трубопровода. Завтра мы организуем необходимую утечку информации в прессу. Суворов будет выступать в роли агента деструктивных сил, вину которого не удается доказать. Под давлением протестов оппозиции его придется через день-два выпустить на свободу. Богуслав Кочаров должен будет сделать несколько заявлений прессе. Поскольку ваши фигуры за время операции могут быть по необходимости скомпрометированы в глазах публики, то официального делового партнера — Смирнова — следует, как я уже говорил, дистанцировать от вас. Мы передадим вам оперативную связь с некоторыми нашими агентами по маршруту движения. Они будут оказывать необходимую помощь…

Работа продолжалась до двух часов ночи.

ГЛАВА 5 ПЛОТИНА ПАМЯТИ

Сергей наконец остался один в своем люксе на пятом этаже, который ему раздобыл всесильный в этой стране, живущей на нефтедоллары, англичанин Миллер.

В холодильнике нашлось вино «Кюрдамир», как это и положено в гостиницах такого класса. Поиски штопора закончились неудачно, хотя ему следовало где-то быть, поэтому пришлось откупоривать пробку битьем донышка бутылки о мягкий ковер на стене. Хорошо, что стена эта выходила в коридор, а то соседи постучали бы в ответ. Или позвонили администратору… Хотя плевать на все это…

С лица Сергея сошла вся энергия, бодрость, улыбка. В жизни его обнаружилась трещина, и из этой трещины показались неведомые тени.

Он был впервые на Каспии, впервые видел эти огромные платформы, которые собирались на Нефтяных Камнях в целый городок посреди моря. И все-таки, когда смерть заглянула в глаза, когда в руках наливалась ядом мина, в которой кислота разъедала тонкую мембрану, — в этот момент оказалось, что он помнит слова Киричука: «Все цифры — строго по восходящей…» Сегодня это, наверное, спасло им с Бобом жизнь, — могли ведь и не добежать до борта…

Сергей пил в одиночку терпкое азербайджанское вино, и в голове его из каких-то темных подвалов памяти просачивались картины двенадцатилетней давности. Прорвавшись в первый раз под воздействием сильного нервного напряжения, теперь они расширяли брешь, как вода в плотине. Сергей откинулся на спинку мягкого кресла — и в закрытых глазах поплыли яркие, как сновидение, сцены из его собственной жизни. Сцены, о которых он до сих пор ничего не знал…

Снова был холодный март 1995 года. Секретная база спецназа ГРУ недалеко от Толстой-Юрта.

…Когда, медленно поднимающийся в небо, вертолет, наконец, развернулся и избрал нужный курс, спецназовцы Смирнова переглянулись между собой. Юго-восточное направление, которое избрал Ми-8, было для них непривычным и означало, что если задание предстоит выполнять в Чечне, то в труднодоступных гористых районах республики, где по данным разведки позиции прочно удерживают федералы. В противном случае выбор направления подсказывал, что операция может быть и за пределами республики.

Несколько минут все смотрели на командира специального взвода ГРУ Смирнова, который не сразу вскрыл секретный пакет. Впрочем, для спецназовца не существует региона, в котором он бы не смог проявить себя, поэтому и задавать лишние вопросы здесь было не принято. Если нужно, каждый из них получит свои задачи, а работы, как это случается на войне, всем хватит. Поэтому создавшейся паузой каждый спецназовец распоряжался по-своему — кто уходил в себя, вспоминая дом и родных, а кто-то просто осматривал снаряжение и оружие.

Смирнов же еще до вскрытия секретного пакета понял, что ему и его подчиненным предстоит особое задание. Еще до вылета он заметил, что в вертушку были погружены ящики с минами, которые среди его коллег называются «умными». Такие «игрушки» применялись только в диверсионных операциях, но никак уже в ставших традиционных зачистках. Однако это еще был не факт — перед вылетами начальство не раз нагружало разведчиков разной ерундой, которая не только не могла пригодиться в реальной операции, но и становилась обузой для бойцов.