Выученные уроки

Роуз подвязывает волосы. Она всегда так делает, когда начинаются Зелья, думаю, чтобы волосы не падали на лицо, пока она работает. Она всегда использует для этого бледно-зеленую ленту, она уронила ее в тот день, когда ее выгнали из класса. Я подобрал ее и вернул… ну и, естественно, выставил себя полным придурком во время этого. Удивительно, правда? Да, точно. Я говорил с ней, наверное, где-то раз шесть за эти пять лет, и ни один из этих разговоров не заканчивался неловкостью, потому что я чувствовал себя полностью опозорившимся. Наверное, скорее всего, потому что я полностью на ней помешался.

О’кей, наверное, это из-за моего помешательства. А может, и нет. Не знаю. Я думаю о ней почти постоянно и смотрю на нее всегда, когда выпадает возможность. Знаю, страшновато, да? Но я ведь не то чтобы специально это делаю, просто… Просто меня что-то полностью околдовало. Знаю, я сейчас говорю, как какой-то гей, но это единственный способ — это описать. Я пытался перестать, но не смог. Как будто я смотрю на нее автоматически, что-то вроде… Наверное, мне нужна серьезная помощь, потому что я так в маньяка превращусь, но мне слишком стыдно, чтобы спросить кого-нибудь, нормально ли это.

Роуз красивая, действительно красивая. У нее столько волос, и они такого потрясающе рыжего цвета, у нее тяжелые кудри, которые всегда падают ей на лицо. И она всегда так делает - откидывает их с лица и заправляет за уши… Но это никогда не помогает, потому что секунду спустя они опять падают. Еще у нее очень красивые глаза, они настолько темные, что забавно контрастируют с ее цветом лица, таким бледным. Я тоже бледен, но по-другому. Я бледен как вампир, как будто солнце меня ненавидит и все такое. У Роуз кожа как молоко, скорее, цвета сливок, чем бесцветная (как у меня). Еще у нее веснушки, прямо на переносице и на скулах. О боже, вы, наверное, думаете, что я псих.

Наверное, так и есть.

Я толчком вернул себя в реальность и заставил обратить внимание на профессора Монтегю. Он объясняет Мирное Зелье, которое должно успокоить выпившего его до состояния полной эйфории. Мне действительно стоит научиться его варить, чтобы я мог подлить его моему отцу, если вдруг завалю какой-нибудь СОВ. В конце концов, он редко повышает голос, но, когда он это делает… Короче, скажу просто, я не хотел бы быть тем, кто это будет слушать. Не то чтобы я собирался что-нибудь завалить. Нет, не собираюсь.

Я буду действительно усердно трудиться в этом году и постараюсь получить проходные баллы по всем предметам, высокие - если получится. П и В, и все такое.

У Роуз, наверное, будет тридцать «П». То есть, у нас нет тридцати предметов, конечно, но я бы не удивился, если бы она получила. Она самая умная из всех, кого я встречал за всю жизнь. И я не имею в виду просто «умненькая», она гений, правда. Она знает все, даже больше, чем учителя. Ее мама занимает высокий пост в Отделе Обеспечения Магического Правопорядка в Министерстве, и, как я слышал, она тоже гений. Конечно, мой отец зовет ее по-другому, когда видит ее имя в газетах или еще где, но меня эти слова не слишком веселят. Отец так и не смог забыть школьную вражду, и он все еще произносит имя Гарри Поттера с крайним презрением. Так что, чего еще ждать?

Черт.

Вот, пожалуйста, я опять вырубаюсь. Мне надо сконцентрироваться. Я изучаю инструкции на доске и смотрю на соседей по парте, чтобы проверить, готовы ли они хотя бы прикинуться, что им не все равно. Не готовы. Даррен рисует голую девушку с огромными сиськами на форзаце своего учебника, а Джастин строит глазки Сюзанне в противоположном конце класса. Это отвратительно просто, эти двое. Удивительно, почему они не сидят вместе, они едва расстаются кроме еды иногда и отбоя. Ну да, Сюзанна довольно симпатичная. Но она определенно не супермодель, и она точно не так красива, как Роуз.

Бессознательно я оглядываюсь на гриффиндорскую сторону и вижу, что у нее нет проблем с концентрацией на зелье. Она стоит у котла и методично отмеривает ингредиенты, прежде чем добавлять их. Она кусает нижнюю губу, сконцентрировавшись, и не замечает ничего вокруг. Ее кузен хмуро смотрит в книгу, определенно запутавшись (он хренов в зельях), а ее парень (я предполагаю, что парень, потому что они определенно так себя ведут в последнее время) откинулся назад на стуле, позволяя ей делать всю работу, пока он смотрит на ее ножки и задницу. Наверное, мне его не в чем винить.

Если бы у Джастина или Даррена были такие ноги, я тоже сидел бы и глазел, как они работают сзади. Роуз наклоняется вперед, чтобы заглянуть в котел, и ее юбка поднимается достаточно высоко, так, что можно увидеть заднюю часть ее бедер, и, черт, ну почему меня распределили на этот долбаный факультет, который сидит в другой стороне кабинета? Но это не мешает мне продолжать смотреть, конечно, но резкий грохот возвращает меня в реальность. Я понимаю, что грохот издал я, и смотрю вниз, и вижу, что флакон с настойкой морозника, который я держал в руках, упал и теперь лежит разбитый на полу. Все в классе остановились и уставились на меня.

Униженный, я немедленно падаю на колени под стол и начинаю собирать осколки. Монтегю подходит и велит мне оставить это, немедленно восстанавливает флакон, хотя настойка безнадежно пропала, разлившись по полу. Вокруг начали хихикать, когда я поднялся, и я не могу на них смотреть. Я ненавижу, когда люди на меня смотрят, а еще больше — когда они надо мной смеются. Многие в этой комнате встали бы и рассмеялись сами над собой, если бы разбили флакон, они ни за что не чувствовали себя так, как чувствую себя я. Как будто я в прямом смысле хочу умереть.

— Поздравляю, придурок, - шепчет Даррен, когда все, наконец, возвращаются к своей работе.

Я ничего не ответил. Я молча прошел к шкафу с ингредиентами и взял другой флакон. Я чувствую себя так, будто все на меня все еще смотрят, но я не знаю, выдумываю я или так оно и есть. Я иду, не поднимая головы, и возвращаюсь к котлу. Я заканчиваю подготовку зелья без других остановок. Оно получилось нормальным, мне кажется, так как Монтегю изучил его и не нашел ничего, чтобы покритиковать. Он многих критикует и даже называет некоторых гриффиндорских девчонок (не Роуз) «отвратительным недоразумением, которое не способно даже близко произвести нормальное зелье».

Единственный стол, кроме моего, который остается без критики, это стол, который делят Роуз, Ал и Дэвид. Похоже, Монтегю это расстроило, но, думаю, он не может открыто придумать что-то, на что можно было бы наехать. Не у всех на глазах, по крайней мере.

Роуз выглядит довольной собой, как всегда это бывает, и уходит из кабинета, держась за руки с Дэвидом, пока Ал собирает ингредиенты. Я думаю, что это дерьмово, но, конечно же, тут же это происходит со мной, и я обнаруживаю, что я один за своим столом, так как Даррен умчался из комнаты, словно у него штаны горят, а Джастин побежал к Сюзанне так быстро, как только смог. Я собираю все и гашу огонь, прежде чем сдать образец своего зелья профессору Монтегю. Он странно смотрит на меня, когда берет флакон и наклеивает на него этикетку.