Выйти замуж за Лешего
Шрифт:
Арина не посмела перечить. Она поднялась на крыльцо, постояла, посмотрела, как Огарев, пошатываясь, вышел со двора Вострикова, и вернулась на вечеринку.
— Где ты Тараса потеряла? — встретил её вопросом Валера Потасов.
— К матери он ушёл, — раздражённо ответила Арина, присаживаясь к столу.
Руслан, Катя и Валера многозначительно переглянулись. Востриков недовольно поморщился, а Люба с сочувствием погладила Арину Широкую по руке.
Глава 33
Душевные муки Лешего, волнения Пташки
и беседа бывших
Тарас,
— И я не враг Оксане, — бормотал Леший. — Хочет карьеру — поддержу.
Он решил немедленно пойти к Веригодской и сказать, что, если для неё так важна работа, то пусть пьёт те таблетки в серебристом блистере. Миновав птицефабрику, Огарев даже сменил траекторию движения: теперь он шагал по Княжицам не в сторону дома матери, а пошатываясь плёлся к возвышающемуся за территорией детского сада четырёхэтажному дому, предвкушая встречу со своей Пташкой, но недалеко от магазина в слегка просветлевшей от алкогольного дурмана голове Огарева всплыли слова Вострикова: "Скучно столичной дамочке у нас." Дальше он вспомнил, как сама Оксана однажды сказала: "Мне совсем не скучно в Княжицах, когда ты дома."
Леший сел на лавку под большой развесистой рябиной. Несколько минут он просто смотрел перед собой, потом закурил.
— Она никогда не говорила, что останется здесь дольше, чем на ещё один учебный год. Наоборот, подчёркивала, что дальше следующего года не загадывает. Я же не враг Оксане! Собой или ребёнком привязывать её не буду. Пусть летит! — Огарев бросил на землю едва начатую сигарету, встал и вернулся к своему первоначальному маршруту, ведущему к дому матери.
Он делал широкие шаги, упрямо переставляя непослушные ноги и размышляя о своих чувствах к Веригодской. Его мысли путались. Решение порвать с Оксаной не было окончательным. Леший сомневался:
— Вдруг я неправ? Может она хочет быть со мной? Может я снова накрутил себя, как с таблетками?
Однако интуитивно Тарас чувствовал, что именно неготовность Пташки навсегда променять городскую жизнь на деревенскую является ключевой проблемой в их взаимоотношениях.
— Мне нужно напрямую спросить Оксану о планах на будущее, — решил Леший уже во дворе дома матери.
Он ещё немного постоял, с наслаждением вдыхая прохладный вечерний воздух, полюбовался на чистое темнеющее небо и вошёл в дом.
— Ты рано! — в коридор выглянула Карина.
— Мать дома? — Огарев прислонился к стене и с огромным трудом стаскивал с правой ноги ботинок.
— По хозяйству управляется, — Карина с интересом рассматривала брата. — Сколько ж ты выпил?
— Уже отдохнуть не могу?! — возмутился Тарас.
— Можешь, конечно, — легко согласилась с ним Карина.
— Сама бы сходила к какой-нибудь подружке поболтать, винишка выпить. Вечно сидишь дома! Тебя в деревне "Монашкой" зовут. Знаешь это? — пробубнел Огарев, продолжая борьбу с ботинками: теперь он пытался освободить от обуви свою левую ногу.
— Знаю, как меня зовут, — скрестив руки на груди, тихо ответила Карина. — Только мне всё равно. Не умею я подруг заводить, а парней у нас, сам знаешь, свободных нет.
Тарас наконец разулся, подошёл к сестре, обнял
её:— Я ерунду ляпнул. Пьяный. Что с меня возьмёшь? Прости, Каринка!
— Нормально всё, — Карина выпуталась из объятий брата. — Иди спать, пока мама тебя не увидела.
— Да, пойду, — вздохнул Огарев. — Иначе крику будет на весь дом.
Он прошёл в дальнюю комнату, закрыл дверь и, как был в рубашке и брюках, лёг на кровать. Уснул Огарев почти мгновенно, а проснулся от голоса Раисы Максимовны:
— Так и проспал всю ночь в одежде! Тарас, тебе не стыдно?
— Стыдно, — покаялся Леший.
Раиса Максимовна с сочувствием посмотрела на сына:
— Вот, минералки тебе принесла из холодильника.
— Спасибо, мама, — пробормотал Тарас, забирая бутылку, и посмотрел в окно, за которым светило солнце.
— Где ты вчера так хорошо погулял? — строго наступала Раиса Максимовна.
— У Вострикова, — Тарас открутил крышку пластиковой бутылки и с наслаждением сделал глоток холодной минеральной воды, прислушиваясь к самочувствию: на удивление, голова не болела.
— Я на работу ухожу, а ты отдыхай, — строго приказывала сыну Раиса Максимовна. — Ремонт в комнате Карины в следующие выходные закончим. Я тебе помогу. У меня выходной будет.
— Осталось обои поклеить и пол покрасить. На этих выходных закончу, — запротестовал Тарас. — У Каринки сегодня выходной. Мы вдвоём поклеим обои, а пол красить я завтра один буду.
— Делай, как знаешь, — сдалась Раиса Максимовна.
Клеить обои начали ближе к двенадцати дня. Работали дружно и быстро. Когда половина комнаты была оклеена, сделали перерыв на обед.
— Каринка, может тебе в город уехать? — спросил Огарев сестру, с аппетитом поглощая наваристые щи, сваренные утром Раисой Максимовной и разогретые Кариной. — Ты не бойся. Я деньгами буду помогать: сниму тебе квартиру, буду арендную плату вносить каждый месяц.
— Зачем мне в город? — удивилась Карина. — Ты же знаешь, что я еле-еле в техникуме отучилась, выходных с нетерпением ждала, чтобы домой поехать. Нет, братец: город — это не для меня. Я, как и ты, люблю лес, деревню нашу.
— А некоторым у нас не нравится, — проворчал Тарас.
— Оксане? — догадалась Карина. — Так она же в столице выросла. Там ритм жизни другой. Конечно, ей здесь всё кажется странным.
— Княжицы сравнения со столицей не выдерживают, — согласился Огарев.
— Разве нужно сравнивать? Если тебе нравятся шоколадные конфеты, а мне леденцы, то это просто разные вкусы!
— И вкусы не меняются! — ухмыльнулся Тарас.
— Меняются! — запротестовала Карина. — Всё зависит от человека.
— Только не порти день: не начинай спрашивать про мои отношения с Оксаной! — предупредил сестру Леший.
— О, нет! — весело воскликнула Карина. — Эту честь я предоставлю маме. Она давно хочет с тобой поговорить на тему Оксаны Веригодской!
— Сегодня магазин работает до восьми вечера. Пока мама домой придёт, я уже в лес к собакам уеду, — Тарас подмигнул сестре.
— Не радуйся: завтра магазин в четыре закрывается! — парировала Карина.
— Вот завтра и буду решать эту проблему, а сейчас вперёд, с новыми силами клеить обои! — велел сестре Тарас, и они отправились клеить вторую половину комнаты.