Выйти замуж за Уинтерборна

Он склонил голову и поцеловал её в шею.

– Почему никто не помешал тебе?

Почувствовав его губы на своей коже, она затрепетала от этого тёплого эротичного прикосновения

– Заботиться о вас? – спросила она удивлённо.

– Ага, незнакомец с ужасными манерами, простолюдин, да к тому же полураздетый. Я мог причинить тебе вред до того, как кто-нибудь бы понял, что происходит.

– Вы не были незнакомцем, вы были другом семьи. И вы были не в том состоянии, чтобы причинить вред кому бы то ни было.

– Тебе следовало держаться от меня подальше, – упорствовал он.

– Кто-то должен был помочь вам, – сказала Хелен прагматично, – а к тому времени вы уже успели распугать большую часть домочадцев.

– И ты решилась войти в логова льва.

Она улыбнулась, глядя в его пристальные тёмные глаза.

– Как выяснилось, никакой опасности не было.

– Нет? – в его голосе послышались немного насмешливые нотки. – Смотри, к чему всё это привело. Ты в моей спальне в расстёгнутом платье.

– Моё платье не... – Хелен замерла на полуслове, почувствовав, как ослаб корсаж её платья, и ткань съехала вниз под тяжестью верхних юбок. – Ох...

Тревожный холодок пробежал по всему её телу, когда она поняла, что он расстегнул пуговицы, пока они разговаривали. Она схватилась за платье, чтобы не дать ему упасть, чувствуя одновременно жар и холод.

– Сперва мы поговорим о том, что сейчас произойдёт, – он ласкал губами её щёку. – Лучше, если нам обоим будет комфортно.

– Мне уже комфортно, – сказала она, чувствуя, однако, как её внутренности стянуло подобно перекрученному часовому механизму.

Рис привлёк её к себе, одна из его рук скользила по затянутой в корсет спине.

– В этой штуковине? – спросил он, проводя рукой по ребристым дорожкам из китового уса. – Или в этой?

Его рука ненадолго задержалась на небольшой подушке турнюра, сделанной из конского волоса.

– Сомневаюсь, что хоть одна женщина может чувствовать себя комфортно в таком обмундировании.

Он продолжал развязывать шнуровку.

– Кроме того, светские дамы больше не носят турнюры.

– О-откуда вам это известно? – спросила Хелен, вздрогнув, когда это её хитроумное устройство с глухим стуком упало на пол.

Склонившись к её уху, он прошептал с таким видом, будто раскрывал большой секрет:

– Нижнее белье и чулочные изделия, второй этаж, сектор двадцать три. Согласно последнему отчёту управляющего, мы больше их не продаём.

Хелен не могла решить, что шокировало её больше: нижнее бельё в качестве темы для обсуждения или же его руки, свободно блуждающие под её платьем. Вскоре её нижняя юбка и корсет оказались на полу вместе с турнюром.

– Никогда не покупала одежду в универмаге, – умудрилась сказать она. – Это кажется странным носить что-то, сшитое незнакомцем.

– Одежда шьётся женщинами, которые вынуждены содержать себя и свои семьи.

Он стянул рукава платья с её рук, и оно упало на пол в виде бесформенной кучи.

Мурашки пробежали по оголённым рукам Хелен.

– В универмаге работают портнихи?

– Нет, они работают на фабрике, о покупке которой я веду переговоры.

– Почему... – она замолчала, уклоняясь, когда он расстегнул самую нижнюю застёжку на передней части её корсета. – О, пожалуйста, не надо.

Рис остановился, стараясь заглянуть в её напряжённое лицо.

– Ты ведь в курсе, что это делается без одежды? – спросил он мягко.

– Могу я, по крайней мере, остаться в сорочке?

– Ага, если тебе так проще.

Пока он продолжал расстёгивать корсет ловкими движениями, Хелен ждала в напряжении, стараясь сосредоточиться на чём-то другом, помимо того, что происходило в этот самый момент. Потерпев неудачу, она собралась с духом, чтобы взглянуть на него.

– Вы очень опытны в этом, – сказала она. – Часто раздеваете женщин? То есть... я полагаю, у вас было множество любовниц.

Он еле заметно улыбнулся.

– Не больше одной за раз. Откуда тебе известно о любовницах?

– У моего брата Тео была любовница. Мои сёстры как-то подслушали спор между ним и нашим отцом и рассказали об этом мне. Кажется, отец сказал, что любовница Тео слишком дорого ему обходилась.

– Любовницы, как правило, дорого обходятся.

– Дороже, чем жёны?

Рис взглянул на её левую руку, нерешительно задержавшуюся на его рубашке. Лунный камень, казалось, излучал свет.

– Дороже моей жены, во всяком случае, – сказал он с оттенком сухой иронии. Достигнув собранных на затылке волос Хелен, он освободил их от блестящих чёрных гребешков, позволив изящным локонам заструиться по её плечам и спине. Почувствовав трепет Хелен, он провёл рукой в успокаивающем жесте вдоль её позвоночника.

– Я буду нежен с тобой, cariad. Я обещаю облегчить тебе боль насколько это возможно.

– Боль? – отпрянула от него Хелен. – Какую ещё боль?

– Боль девственницы, – он одарил её тревожным взглядом. – Ты ничего не знаешь об этом?

Она напряжённо помотала головой.

Рис выглядел смущённым.

– Говорят, что она незначительная, что... что... Чёрт, женщины что, не говорят о таких вещах? Нет? А что на счёт момента, когда у тебя начались месячные? Как тебе это объяснили?

– Моя мать ничего не рассказывала об этом. Я совсем не была готова к этому. Я была в замешательстве.

– В замешательстве? – повторил он сухо. – Это, вероятно, напугало тебя до смерти.

К удивлению Хелен, он медленно притягивал её к себе, пока не прижал крепко к своей груди, положив её голову себе на плечо. Не привыкшая к такому бесцеремонному отношению она напряжённо застыла в его объятиях.

– Что ты сделала, когда это произошло? – услышала она его вопрос.

– О, я не могу обсуждать это с вами.

– Почему нет?

– Это было бы неприлично.

– Хелен, – сказал он мгновение спустя. – Я хорошо знаком с реалиями жизни, в том числе и с тем, как устроен женский организм. Без сомнений джентльмен бы о таком не спросил. Но мы оба знаем, что я к таковым не отношусь.

Он поцеловал чувствительное местечко чуть ниже её уха.

– Расскажи мне, что произошло.

Поняв, что он не собирается отступать, она заставила себя ответить.

– Я проснулась как-то утром с... с пятнами на моей ночной сорочке и простынях. Живот ужасно болел. Когда я поняла, что кровотечение не останавливается, я очень испугалась. Я подумала, что умираю. Я побежала, чтобы спрятаться в углу читальной комнаты. Тео нашёл меня. Обычно он проводил всё время в школе-интернате, но в тот раз приехал на каникулы. Он спросил, почему я плачу, и я рассказала ему.