Выжить в Антарктиде

Встретив дочь на пороге своего роскошного номера в отеле, Франсуа Ласаль сказал:

– Ты похожа на нее, похожа на Гвен. Такая же красивая и умная. Я следил за твоими успехами и горжусь, что всего в жизни ты добилась сама, без моей помощи и подсказок.

– Ты хотя бы любил маму? – спросила Пат. Когда-то этот вопрос сильно ее занимал, но постепенно стало все равно. И все же она воспользовалась поводом, чтобы расспросить отца, ни на что особо не надеясь. Откровенность даже удивила ее, заставив недоверчиво поджать губы.

– Наверное, любил, - ответил отец.
– Гвен была выбрана из сотни претенденток, как и я. На нас возлагалась особая миссия, и любовь была совсем не главным элементом. Но я, пожалуй, любил ее. Особенно в первые годы, пока не узнал, что всю жизнь она на самом деле хранила память о другом. После этого притворяться стало бессмысленно, и я ее отпустил. Ее и себя. Ты уже родилась, мы выполнили то, ради чего поженились. Я стал больше заниматься наукой, мне не надо было возвращаться домой и изображать счастливого отца семейства. Как видишь, это даже пошло всем на пользу. В некотором смысле меня бы не было тут, если б не Гвен.

– Ты собирался мне это рассказать?

– На твое совершеннолетие.

– Но мне уже двадцать пять! Кажется, ты сбился со счета.

– А разве ты не узнала уже все, что хотела? Еще после смерти матери ты принялась копать и накопала столько доказательств, что мне казалось, вопрос закрыт.

– Ты за мной следил.

– Не я лично. Поверь мне, девочка, за такие тайны, как наша, убивают. Но ты одна из нас, поэтому жива и успешна. Твое рождение было запланировано, как и то, что рано или поздно тебе откроют правду. Ты слегка поспешила, и некоторые из-за этой спешки пострадали, но итог, надеюсь, того стоил. Ты получила последний урок и, как вижу, окончательно примирилась со своим предназначением.

– Ты и правда в это веришь?

– Я верю в тебя, Пат. Ты грызла гранит науки, осваивала теорию антигравитации и все, что может помочь в работе с уникальным источником энергии. Все, как и должно было быть.

– Может, я в точности, как и ты, пряталась за физическими теориями, чтобы не смотреть правде в глаза.

– Это уже не важно. Нам обоим наше бегство принесло неплохие дивиденды. Нам лично и нашему общему делу. И если ты и впредь будешь делать успехи, то доживешь до глубокой старости в почете и благополучии.

«В отличие от мамы», - хотела добавить Патрисия, но промолчала. Гвен Ласаль допустила досадную ошибку, стоившую ей слишком дорого. Она думала, что исполнив долг и воспитав дочь, может быть свободной и строить дальнейшую жизнь по своему усмотрению. Но ее побег от всевидящего глаза не удался.

Пат было немного неприятно от того, как жестоко поступили с ее матерью, наказав за разглашение тайны, но она с недавних пор предпочитала учиться на чужих ошибках, а не на своих собственных. Свои ошибки воспринимаются больнее…

*

…Полет был долгим. Сначала самолетом до британской станции Холли, потом бросок на вертолете к Драконьему зубу.

Патрисия вертолеты не любила: грохочущие шаткие коконы, с тесными сидениями и пахнувшим керосином нутром. Всякий раз оказываясь в одном из таких – и не важно, в кресле ли пассажира или за штурвалом, она испытывала раздражение и неприязнь. Но умом она понимала, что лететь на вертолете надежнее, чем на самолете. Самолеты в Антарктиде частенько остаются на приколе из-за дождя, снега и неудачного направления ветра по отношению к взлетной полосе. А винтокрылые машины летают даже в капризную погоду и менее чувствительны к главному бичу ледяного континента – сильному ветру.

На станции Холли, выбранной Громовым в качестве промежуточного пункта, Долговым сообщили, что их груз, который следовал согласно всем правилам отдельно от пассажиров, частично доставлен в пункт назначения.

– То есть, как – частично? – не понял Павел.

– Один контейнер, - пояснил служащий. – Оставшееся вы можете забрать с собой прямо сейчас.

– Это каким же образом?! Без чего вы нас оставили: без палаток, без отопления, без еды? Это безобразие!

Начальник отдела снабжения остался невозмутим и предельно вежлив: клиенты должны понимать, что буквально через несколько часов небо над Антарктидой будет закрыто, и они за это ответственности не несут. В связи с чрезвычайным положением, у летчиков слишком много обязательств, пришлось перекроить весь график. Клиенты, пока полеты не приостановлены, в любой момент вольны распотрошить на складе свои контейнеры и пополнить ручную кладь в пределах установленной нормы. Иными словами, им не возбранялось захватить какой-нибудь ящик с консервами или спальный мешок, потому что большее их машина не поднимет – в их вертолете даже не был предусмотрен грузовой отсек.

Павел растерянно посмотрел на Грача. Тот отрицательно качнул головой и сказал по-русски:

– Вчера я разговаривал с Юрой, у них все хорошо. У нас есть две палатки и еды на три-четыре дня. Юра специально перераспределял все так, чтобы потери, в случае чего, были минимальными.

– Считаешь, надо оставить ситуацию, как есть?

– Считаю, что скандалить с ними бессмысленно. Скажите, почему небо будет скоро закрыто? – поинтересовался Грач у главы снабженцев.

– Из-за астероида, – неохотно пояснил тот. – Вам повезло, вы успеваете втиснуться в последнее окно, а десятки экспедиций, считай, застряли на целые сутки по воле случая.

– Неужели все так серьезно? – поразился Павел.

– Меры безопасности. У нас есть инструкции, и мы им следуем.

– Как хорошо, что твой приятель нашел способ вылететь раньше, - чуть позже сказал Долгов Грачу.
– Я обязательно выделю Юре премию по результатам поездки.

Передохнув буквально полчаса, они загрузились в огромный вертолет темно-зеленого маскировочного окраса, и взлетели, взяв курс на оазис...

*

...Предки Патрисии в течение нескольких поколений состояли на службе охранителей мирового порядка. Тайная организация существовала более 6 тысяч лет. По легенде, история их ордена началась с того, что могущественные жрецы цивилизации Антарктов, остатки тех, кто спасся от катастрофы в землях Месопотамии, подарили приютившим их шумерам «Книгу Власти». Позже египтяне скопировали ее на папирусы, и строго охраняли от чужих глаз. За египтянами настал черед приобщения к тайнам и других народов: древних греков, иранцев, тибетцев, средневековых европейцев… Согласно воле Великой Книги, пополняющейся новыми страницами в зависимости от мировых событий, закручивалась спираль истории, создавались и распадались государства, делались научные открытия (или замалчивались, если некий гений случайно открывал то, что не положено). Орден тщательно следил, чтобы логика мирового порядка, программируемого в Книге, не нарушалась. Ее служители остались в веках под множеством разных имен. Они переезжали с места на место, временами уходили в тень, пережидая опасные времена, но неизменно проводили свою, невидимую обывателям, политику, по кирпичикам выстраивая дорогу к заповеданным Книгой целям.

– Папа, какое место ты занимаешь в ордене просветленных? – спросила однажды Патрисия.

Франсуа Ласаль тряхнул кучерявой головой и неохотно признался:

– Степень моего, как и твоего, посвящения не позволяет диктовать пути развития общества. Мы не стратеги, но тактики. Нас выбрали за особые заслуги, за ум и понимание глубинных процессов. Тебе, Пат, предстоит продолжить дело нашей семьи на самом важном, завершающем этапе. И я горжусь этим обстоятельством.

К своим двадцати шести годам Патрисия достигла невероятного положения в обществе. Основанный ею фонд поддержки молодых ученых был уважаем по всему миру. Ее фотографии не сходили со страниц мировых изданий. Она обедала с президентами и ужинала со звездами мировой величины.

– Но этого мало, - сказал ей отец. – Тебе надо выйти замуж. Я приглашаю тебя завтра на скромную домашнюю вечеринку, ужин для своих. Там я познакомлю тебя с одним человеком.

Ги Доберкур, который был представлен Патрисии на том самом семейном ужине, поначалу ей даже понравился. Помня печальную историю матери, Пат опасалась, что ее кандидат в женихи окажется стар или груб, или непроходимо туп. Но Ги отличался изысканными манерами, приятной наружностью и умел поддержать разговор. Пат сочла, что со временем смогла бы его полюбить.