Выжить в Антарктиде

Впрочем, матрос в холле не задержался. Он свернул в коридор, подошел к той же самой каюте и – Кир глазам своим не поверил – наклонился, чтобы подсунуть под дверь что-то белое.

С каждой минутой становилось все интересней и интересней! Поэтому после того, как матрос удалился, мальчик не стал покидать наблюдательный пост. Ну а вдруг и это не конец?

Таинственные происшествия и правда не закончились. Теперь кто-то поднимался по лестнице с нижней палубы. Кирилл затаился, гадая, не хозяин ли каюты наконец пожаловал, ведь медицинский кабинет располагался именно там, внизу, но на площадку поднялся фокусник.

Утром на палубе Ашор Визард показывал ему карточные фокусы, после чего мальчик страшно зауважал этого человека. К тому же Ашор был умным, а умных и сообразительных людей Кирилл любил, ведь те относились к нему лучше прочих. Сейчас он не собирался подозревать фокусника в злом умысле, просто подумал, что Ашор здесь живет.

Однако Ашор остановился около каюты Белоконева, вытащил из кармана ключ-карту и спокойно отпер ею дверь.

Кирилл ждал, что будет дальше.

Ашор хотел войти, но заметил на полу подкинутую матросом вещь – ею оказался белый конверт – и поднял ее. В каюте он провел не менее получаса, не среагировав ни на оповещение по громкой связи о приближении китов, ни на заметное оживление в дальнем конце коридора. Может, фокусник намерен дожидаться возвращения хозяина внутри? И в его визите нет никакого криминала....

У Кира от неподвижности затекла нога и свербело в носу, но он мужественно дожидался развязки.

Наконец, Визард вышел, хладнокровно запер дверь и даже успел сделать пару шагов прежде, чем нос к носу столкнулся с Белоконевым. Историк торопился и налетел на фокусника, чуть не сбив того с ног.

– Ох, простите меня ради бога! – извинился Геннадий.

– Это вы меня простите, – вежливо откликнулся Ашор и похлопал историка по плечу. – Все в порядке?

– Да. Там стадо китов, хочу сфотографировать.

– Удачной фотоохоты, Гена!

Геннадий долго искал ключ, выворачивая все карманы подряд. Наконец, ключ обнаружился в нагрудном кармашке. Ашор за процессом поисков не следил – пошел по своим делам. А вот Кирилл, сидя за диваном, потирал в предвкушении потные ладони. Поездка совершенно точно обещала стать незабываемой.

*

Следующие сутки Кирилл посвятил размышлениям и наблюдениям. Для того, чтобы не попасть впросак, надо было выяснить расклад сил. К историку Белоконеву, ставшему центром притяжения, вломились в каюту трижды. Ладно – дважды, подброшенное письмо взломом не являлось, но от этого не становилось менее важным.

То, что это любовное послание, Кир отбросил сразу. На месте красавиц-актрис он влюбился бы в знаменитого Абызова или в Ашора. Историк же, судя по лекции, обладал некой тайной, и письмо под дверью, как представлялось, молило о встрече, чтобы эту тайну обсудить.

Зачем писать, если адресата можно встретить на корабле где угодно? Закоулков тут хватало, а Геннадий Альбертович бродил свободно и охотно вступал в разговоры. Значит, сделал вывод Кирилл, писавший не желал себя афишировать или быть застигнутым в обществе Белоконева.

Руководствуясь этим соображением, Кирилл отбросил кандидатуры Анны Егоровой, Вики Завадской, Юры Громова и Володи Грача – они слишком часто появлялись вместе с историком. Восстановив по памяти, кто где сидел на лекции, мальчик составил список наиболее вероятных кандидатов и принялся методично и исподволь выяснять сферу их интересов. Очень быстро он перезнакомился почти со всеми пассажирами и частью команды, не забывая при этом краем глаза отслеживать передвижения французов. Но самые интересные факты предоставило ему путешествие на остров Обмана.

Гуляя по заброшенной китобойной станции, Кирилл нечаянно увидел, как Патрисия отделилась от группы и скрылась за огромными дырявыми цистернами. Прокравшись за ней, мальчик подсмотрел, как она скинула с себя яркую красную куртку, натянула на светлые волосы черную шапку и, оставшись в черных джинсах и водолазке, запихнула верхнюю одежду в ржавую бочку. После этого француженка, ставшая похожей на диверсанта, подобрала среди разбросанных железяк прут поувесистее и в стремительном темпе отправилась в горы.

Кирилл поколебался немного, тоже избавился от яркой куртки и тайком последовал за ней. Без верхней одежды было холодно, тем более, что приходилось часто неподвижно лежать под прикрытием камней, но азарт подогревал его изнутри.

Результат слежки напугал. Он не ожидал, что Патрисия на такое способна. Когда Грач отправился инспектировать окрестности, Пат пряталась неподалеку, сжимая в руке арматурину. Грач, к своему счастью, не заметил ни ее, ни самого Кирилла, и теперь мальчик был растерян и подавлен.

Отец счел его внезапную меланхолию следствием стресса, поскольку верил, будто сын заблудился на острове, но Кирилл переживал совсем по иной причине. Он весь вечер напряженно прикидывал, кому можно, а кому нельзя рассказывать о том, чему стал свидетелем.

В итоге он решил признаться во всем Володе и сделать это как можно быстрее. Вот прямо сегодня, после вечернего сеанса магии. Грач производил впечатление недоверчивого человека, но именно он искал злоумышленника на острове, и Кир собирался помочь ему. Вот только намерения перебила волшебная записка в апельсине, недвусмысленно предупредившая: «Любопытной Нине прищемили нос в корзине. Если вы станете продолжать в том же духе, недалеко и до беды».

Мальчик раскрыл рот, побледнел и быстро сунул тоненькую бумажку в карман. При этом он покосился на Ашора, а тот, заметив встревоженный взгляд, подмигнул. Подмигнул он ему по-доброму, с легкой улыбкой, словно желая слегка приободрить, и Кирилл постепенно успокоился. Он догадался, что фокусник на самом деле не фокусник, и записка в апельсине не угроза, а добрый совет. Конечно же, намерения французов не остались тайной для соответствующих органов, и Ашор был нарочно послан на корабль, чтобы следить за ними. Он и про остальных пассажиров все знал и, скорей всего, даже видел Кирилла прячущимся за диваном, но не желал зла хорошим людям. «Вот с кем надо говорить!» – заключил мальчик.

На представлении Грачу тоже досталась многоговорящая записка, только охранник повел себя необдуманно, устроив небольшой скандал. Кирилл Володю не винил (были бы у него такие кулаки, он бы тоже, наверно, привык решать некоторые вопросы силой), но после этой сцены лишь укрепился в выводах, что не Грач, а Визард тут самый главный.

Кир заявился к иллюзионисту на следующий день, ведь скрывать ему теперь от этого человека было нечего.

– Здравствуйте! – вежливо сказал он Ашору, который явно не ожидал визита. – Понимаю, что вы к высадке на берег готовитесь, но не могли бы вы уделить мне несколько минут?