Выжить в Антарктиде

– Сколько у нас продуктов?

– Точно не знаю, но несколько ящиков вроде бы видела. Привозная вода в больших канистрах вся разлилась, но тут есть источник. До прилета спасателей мы как-нибудь протянем.

– Я посмотрю, как они там устраиваются, и вернусь, – сказал Грач.

Аня скупо улыбнулась:

– Можешь не возвращаться. Я сказала, что переночую здесь. Сильного жара у пострадавшего пока нет, но дежурить необходимо.

Володя посмотрел, как она ловко проверяет капельницу, слегка ослабляет жгуты, чтобы они не привели к омертвлению тканей, и отирает лоб раненого влажной салфеткой.

– Я вернусь, – произнес он твердо. – Я не оставлю тебя с ним один на один.

*

– Конечно, я не оставлю тебя с твоей бедой один на один, – заверил Аню адвокат Андрей. – Твой брат дерьмо, уж прости за прямоту, но ты ни в чем не виновата.

– У меня больше нет никого, только Максик. Пожалуйста, помоги ему!

– Ты хочешь защитить его от банды или отмазать от тюрьмы?

– А.. отмазать тоже можно?

– Условный срок или максимально мягкое наказание, варианты есть, если взяться с умом. Можно и с бандитами порешать между собой, можно дело замять с самого начала, но для этого деньги нужны.

Аня все понимала и пообещала, что возьмет кредит.

– И сколько тебе в банке дадут? – Андрей скептично оглядел скромную обстановку ее квартиры. – Ладно, запритесь пока здесь, никому не открывайте. И, Ань… приведи себя в порядок. Я попробую перетереть с одним очень влиятельным человеком. Если ты ему понравишься, он все возьмет на себя, все проблемы. И с полицией решит.

– Я ему понравлюсь в каком смысле? – настороженно спросила Аня.

– Да не в этом! – Андрей отмахнулся. – Я тебе не сутенер. У него и без нас баб хватает.

– Ой, прости! – Егорова перепугалась, что оскорбила Андрея, и он откажется им помогать, но адвокат лишь сморщился недовольно на ее сбивчивые оправдания и повторил:

– Ань, я серьезно тебе говорю: приведи себя в порядок. Я не узнаю в тебе ту собранную и сильную девчонку, которая всех соперников в тире по стенке размазывала. Поверь, от того, как ты себя поведешь с этим человеком, зависит вся наша будущая стратегия.

Аня, умылась, выпила валерьянки, оставшейся еще от бабушки, одела лучшее платье и села ждать. Максим в это время молча страдал в спальне, накормленный и перевязанный. С сестрой он общаться не желал, да и она не чувствовала себя готовой спокойно выслушивать его причитания.

Андрей проклюнулся ближе к вечеру. Он заехал за ней, чтобы отвезти на встречу.

– Как его зовут? – спросила Егорова, незаметно вытирая потные ладони о подол платья.

– Глеб Викторович.

О том, что Глеб Викторович был правой рукой известного в узких кругах Бориса Глыбы Стальнова, он не обмолвился, а Аня тем более не догадывалась.

В тот день все прошло удачно, она, кажется, «понравилась» - выдержала странный дотошный экзамен и подробно пересказала историю своей семьи. Андрей и Глеб Викторович постоянно переглядывались, и Ане даже показалось, что «влиятельный человек» неожиданно проникся к ней сочувствием и, кроме прочего, готов предложить ей какую-то работу, связанную с хорошей спортивной подготовкой. На эту мысль ее навели некоторые из уточняющих вопросов, которые звучали весьма специфично. Но главным для Ани была не работа, конечно, а спасение заблудшего брата, только его судьба волновала.

Увы, кто бы мог подумать, что ее желание отмазать Максима от тюрьмы обернется для него еще большей бедой. Спасая, Анна невольно топила его еще глубже.

*

Анна и Володя остались в ангаре, превращенном в лазарет, на всю ночь. Было холодно, но, к счастью, Сергей выкопал Анин рюкзак с вещами, и она не только сменила испачканную в грязи и крови одежду, но и натянула на себя два запасных свитера.

Грач никак не мог усидеть на одном месте, постоянно искал себе занятия. Он протер спиртом и разложил по коробкам использованные медицинские инструменты, дважды сходил к источнику поменять воду в грелках, которыми обкладывал Анну, несмотря на ее слабые протесты, и, наконец, собрал в черные пакеты окровавленные пеленки и прочий мусор, выставив их наружу.

– Хватит уже метаться, – не вытерпела Аня, наблюдавшая за ним из угла. – Иди сюда и сядь спокойно!

– Я чаю тебе горячего принесу, – буркнул Грач и выскользнул из ангара.

В этот момент очнулся раненый и громко застонал. Аня подскочила к нему и констатировала, что у несчастного поднимается температура, а раздавленная нога, хотя и не имела внешних повреждений, сильно распухла и стала твердой, как бревно.

– Терпи, Петя, – сказала она раненому, – спасатели уже в пути.

– Больно, – пожаловался тот. – И пить… пожалуйста…

Анна не была уверена, что раненому можно пить, но мучить его еще больше не хотелось. Когда вернулся Грач с дымящейся чашкой чая, она хладнокровно отлила половину в подвернувшуюся емкость и разбавила кипяток холодной водой.

– Помоги мне его приподнять, – попросила она Володю, и тот беспрекословно ее послушался.

Чем больше растерянной и испуганной чувствовала себя Анна, тем уверенней становились ее движения и интонации. Она привыкла держать себя в руках в сложных ситуациях. Нервы, слезы, метания – все это будет потом, когда появится время, а сейчас надо делать то, что необходимо.

Напоив Петра, она передвинула жгуты, повесила новый пакетик физраствора на крючок капельницы и сделала обезболивающий укол. Скоро раненый перестал стонать и забылся тревожным сном.

– Есть новости? – спросила Аня у Володи, допивая остатки чая.

– Еще чаю хочешь? – поинтересовался он вместо ответа

– Наверное… и, когда придешь, выключи свет. Надо экономить заряд батареи.

Володи не было очень долго, и Аня начала волноваться. Потому, когда он появился – усталый, мрачный, большой и словно заполнивший собой все пространство ангара – на нее накатила волна облегчения. Она даже робко улыбнулась, когда он, вручив ей обещанную кружку, принялся скрупулезно и неторопливо стелить в углу раздобытые спальники. Закончив, Грач пригласил ее устраиваться, сел рядом и, протянув руку, выключил свет.

– Все хотел спросить, Ань... где ты научилась так ухаживать за больными? – нарушил он тишину.

– Жизнь научила, – ответила Егорова, прихлебывая ароматный чай без сахара. – Сначала дедушка болел, потом бабушка.

– У тебя стальные нервы.

– Нет, но что делать? А ты откуда в медицине соображаешь?

– Я в ней ничего не соображаю, но несколько раз доводилось попасть под обстрелы, а там теоретические знания очень быстро обрастают практическими навыками. Да и в госпитале, пока лежал, всякого наслушался.

– Что с ним будет, если спасатели опоздают?

Володя тяжко вздохнул:

– Лучше не спрашивай.

Они опять немного помолчали в темноте. Аня поставила опустевшую кружку на пол и закрыла глаза – все равно смотреть было не на что.

– Погода портится, снег пошел, – заговорил вдруг Грач немного невпопад. – Наверно, поэтому так темно: тучи и все остальное… Для костра закончилось топливо, поэтому наши его загасили и отправились ночевать в поврежденный вертолет. В салоне там паршиво, он же под углом на почве лежит, но стенки защищают от ветра.