Вызов (дилогия)

Вернее, ему почти удалось убедить меня в этом.

Больно, как же больно.

А что ты хотела, милая? Кто ты такая, что о себе возомнила? Почти три года прошло, да и кем ты была для него, как ни мимолётным увлечением.

Но как же слова? Его слова, что клеймом выжглись на моём сердце — как не вязались они с тем, что я увидела за стеклом больничной палаты.

Может, действительно не узнал? Неужели я так сильно изменилась?

Я вскакивала среди ночи и рассматривала себя в зеркале: нет, не сильно. Похудела, подстриглась, по… постарела?

Нет! Какая старость, мне нет ещё и тридцати!

Пообтесалась — вот подходящее слово. Понастрадалась, понаплакалась, понаболелась. Неужели, за всем этим не видно той меня?

Я снова всматривалась в свои черты: нет, видно. Это я. Мои глаза. Глаза же он должен узнать. Как я узнала его.

Как я не забыла, и никогда не забуду его.

Я не верила, что Дилан мог не узнать меня.

Если не мог, значит, не захотел. А здесь я могу гадать сколько душе угодно и никогда не найду правильного ответа. Поэтому лучше не думать.

И я старалась не думать. Как раковый больной на последней стадии, желающий умереть дома, я не хотела мучиться воспоминаниями об этой встрече. И постаралась оградить себя от поездок в Сиэтл.

Именно поэтому за неделю до выхода моей книги я сказала своему агенту, что не буду присутствовать на её презентации.

Джеймс звонил по нескольку раз в день в надежде, что я передумаю. Я была непреклонна, и он всё больше сердился на меня.

Во вторник, за два дня до выхода книги, судьба, кажется, услышала мои молитвы: на подходе к своему магазинчику я поскользнулась на льду и упала, неудачно подвернув ногу. Попытавшись подняться, я застонала от боли, пронзившей всю правую половину тела. Папа примчался через пять минут после моего звонка. С мигалками и включенной сиреной мы помчались в больницу, переполошив полгорода.

Слава богу, это был не перелом, а простой вывих. На всякий случай, доктор предложил наложить гипс, на что я с радостью согласилась.

Стопроцентная отговорка для Джеймса, а главное — для самой себя была готова!

Настоящее. Глава 21

Soundtrack — Pretender Got My Heart by Alisha's Attic

С того дня, как я вывихнула ногу, Макс каждый вечер проводил дома. Он кидался выполнять любые поручения, любую работу. Разумеется, я хвалила сына, поощряла, но втайне перемывать за ним посуду и заново пылесосить комнаты это одно, а вот давиться по утрам пересоленным омлетом — совершенно другое. Такая сыновья опека потихоньку начинала утомлять.

В школу по утрам Макса отвозила Ким, а забирал уже Марти. Он же покупал нам продукты и даже пытался готовить ужин.

В процессе его готовки я неизменно притаскивалась на кухню, напуганная доносящимися оттуда странными запахами и звуками.

— Зачем ты встала, Ливи? У меня всё под контролем, — говорил Марти, пока заливал средством для мытья полов сковороду с чем-то шипящим и подозрительно пахнущим.

— Если хочешь помочь — будь на подхвате, — просила я. — Подавай продукты и всё такое. И, умоляю, вынеси мусор, а то здесь нечем дышать после твоих экспериментов. Кстати, с чем?

Я вытягивала шею, разглядывая разбросанный по столам набор продуктов.

— С рыбой.

Марти уныло брал в руки мусорный мешок и плёлся на улицу.

Загадка всей жизни: что надо сделать с замороженным филе тунца, чтобы оно так нестерпимо начало вонять?

К выходным мой холодильник обычно ломился от еды. Ким, тётя Талула, Сандра приносили уже готовые блюда, которые следовало только разогреть. С этим справлялся и Макс. Мне же было предписано сидеть на диване и, как шутила Ким, тренировать руку в написании автографов: на следующей неделе книга поступала в продажу.

Конечно же, Джеймс был в шоке от того, что я всё-таки пропущу презентацию. Думаю, до последнего он не терял надежду меня на неё затащить. И что расстроило его больше — факт моего отсутствия или его причина — большой вопрос.

На презентации они отдувались вдвоём с Кейт. По словам Джеймса, рассказ о несчастном авторе, так неожиданно свалившемся с ног, тронул сердца присутствующих.

— Мэгги Смит из "Литературного обозрения" уверяла, что рецензия будет положительной. Это обязательно скажется на продажах. А обозреватель из "Сиэтл Пост-Интеллиджинсер" обещал напечатать одну из историй в своей колонке. Они назвали тебя перспективным автором, а это уже успех, Ливи! Недолго тебе осталось прятаться. Кое-кто уже расспрашивал о возможности личной встречи.

Заполучить эксклюзивное интервью с "перспективным автором" — лакомый кусочек для репортёра. Правда, книга-то ещё не вышла.

— И кто же это?

— Парочка журналистов, один, кстати, из "Обсервера". С кабельного канала девушка. Потом, тот парень, что пришёл с нашей художницей, Фиби Хейл. Когда она расспрашивала меня о тебе, он прямо каждое слово моё ловил, настолько заинтересовался. Насколько я понял, он знаком и с миссис Митчелл, потому что ушли они вместе. Кстати, она передавала тебе привет и пожелание скорейшего выздоровления.

Итак, Фиби была там, и Джейсон пришёл поддержать её на случай, если она узнает меня, а я не захочу поддерживать знакомство. И это в свою очередь означает, что Джейсону до сих пор удавалось хранить мой секрет. На сегодняшний день это была ещё одна отличная новость.

Спустя две недели после выхода книги я всё ещё была в гипсе.

В ту субботу с самого утра Макса забрал мой отец. Я попросила папу оставить его до воскресенья, но тут воспротивился сам Макс. Сослался на то, что мне будет сложно уложить Эбби. Мечтать избавиться от этого ангела? Ну что я за мать!

Это были ленивые выходные. Я бездумно щёлкала пультом от телевизора, выискивая интересные передачи. Эбби сидела на полу и сосредоточенно водила красным фломастером по моей загипсованной пятке.

— Что ты рисуешь, солнышко?

— Я исую ваву. А чичяс буду ичить. — Взяв синий фломастер, Эбби принялась энергично зарисовывать им красные пятна.

— Ты — мой самый лучший доктор и самое лучшее лекарство, — засмеялась я.

— Чичяс подую.

Не поддержав моего веселья, дочь изо всех сил принялась дуть в то место, по которому только что провела синим.

Ближе к обеду, оставив Эбби в гостиной наслаждаться монстрами из одноимённой корпорации, я направилась на кухню. По дому я передвигалась с помощью костылей, которые из ближайшего госпиталя привёз мне Стивен.

— Мамочке тяжело ходить, детка. Ты придёшь сама, когда я тебя позову?

— Пиду сама, — повторила Эбби, не отрываясь от телевизора.

Едва я успела поставить в микроволновку картофельную запеканку, как в дверь позвонили. Передвинувшись по кухне в сторону коридора, я громко крикнула: