Вызов принят

Мой рот наполняется слюной от каждого вкуса, и я погружаюсь в нее, не заботясь о том, как сильно она пачкает мое лицо. Я приподнимаюсь над ней, чтобы сжать ее груди, а ее бедра выгибаются и трутся обо меня.

Элиза хватает меня за волосы и впивается ногтями в кожу головы.

— Засунь в меня палец, — стонет она.

Я делаю так, как ей нравится, скольжу пальцем внутрь, пока больше не могу. Она извивается под моей рукой, дико дрожа, пока я трахаю ее.

Ее спина выгибается, и она стонет, глядя в потолок, когда кончает. Каждая клеточка ее тела дрожит подо мной, и я не могу удержаться от смеха от ее экстаза. Из ее маленького горлышка вырываются стоны, восхитительное отличие от ее обычного глубокого, женственного звучания.

Она медленно расслабляется, слегка вздрагивая каждые несколько секунд, когда я покрываю поцелуями ее шею.

Она открывает глаза, и легкая паника отражается на ее лице.

— О, боже мой… — выдыхает она, глядя на часы у моей кровати. — Мой отец убьет меня.

— Он ввел комендантский час?

— Это была просьба, — вздыхает она. — Но все же я бы предпочла не…

— Раскачивать лодку, — киваю я.

— Да.

В конце концов я сдаюсь и смотрю на время. Сейчас три часа ночи.

— Расслабься, — смеюсь я, надеясь удержать ее в своей постели как можно дольше. — Останься. Ущерб уже нанесен.

Она выскальзывает из-под меня и тянется за своей сумкой, но я сжимаю ее руку.

— Джуниор, давай.

— Что «давай»? — Я игнорирую ее протест и притягиваю ее к себе, так что она садится на мою талию. Ее влага обхватывает мой член, и я чувствую, что снова становлюсь твердым.

Она тоже это чувствует.

— Джуниор… Мне нужно идти…

Черт, мне нравится, как она произносит мое имя.

— Нет, это не так. — Я прижимаюсь к ее блестящим складочкам.

— Джуниор… — она вздыхает от удовольствия.

Я сажусь и обхватываю руками ее обнаженные изгибы. Ее соски твердеют под моими ладонями, когда я целую ее, чтобы ощутить теплое желание на ее губах.

Она тает в моих объятиях, все больше теряя желание уйти с каждым дюймом моего твердого тела, который она ощущает.

— Что ты решила, Элли? — Я спрашиваю. — Развлечемся или уходишь?

Она улыбается.

— Почему не оба?

— Правильный ответ.

Я откидываюсь на подушки, а она достает еще один презерватив из моего ящика. Она обхватывает меня им, как чемпион, и насаживается на меня, издавая тихий стон, когда я на несколько дюймов проникаю внутрь.

Я вхожу в нее медленными толчками вверх, и она кладет ладони мне на грудь, чтобы не упасть, пока скачет на мне. Она подстраивается под мою скорость, потираясь и мурлыча при каждом движении наших бедер.

Ее киска все еще так плотно сжимается вокруг меня, даже после того, как я жестко трахнул ее сегодня вечером. Я издаю стон при каждом массирующем прикосновении, взбираясь на холм быстрее, чем обычно, но, судя по ее глазам, она может кончить раньше меня.

Я провожу рукой вниз по ее телу и нажимаю большим пальцем на чувствительный клитор, чтобы помочь ей кончить.

Она задыхается.

— Джуниор, не останавливайся… — Я усиливаю движение, вырывая резкий стон из глубины ее легких. — Быстрее…

Я подчиняюсь, щелкаю большим пальцем и двигаюсь вверх еще сильнее. Ее лицо с закрытыми глазами и открытым ртом искажается в греховной агонии, сигнализируя о приближающемся оргазме, который наверняка заставит меня испортить презерватив изнутри.

— Джуниор! — стонет она, почти крича. Ее тело замирает на месте надо мной, и ее внутренние мышцы охватывают мой член быстрыми спазмами, заставляя меня переступить через край, когда ее ногти впиваются в мою кожу.

Белый свет разрывает мне зрение, ослепляя меня, когда я кончаю вместе с ней. Она наклоняется вперед, чтобы поцеловать меня, и наши губы соприкасаются, издавая стоны удовлетворения. Я зарываюсь носом в ее волосы, чтобы ощутить смесь ее естественного запаха, духов и шампуня — всего, что поможет мне запомнить каждое ощущение этого момента.

Элиза соскальзывает с меня, ее грудь вздымается и опускается.

— Ладно… — говорит она, переведя дыхание. — Теперь мне определенно пора идти.

Она одевается, а я натягиваю джинсы, чтобы прикрыться, прежде чем веду ее через темный, тихий дом.

Когда мы выходим на улицу, я замечаю машину Тая на подъездной дорожке.

— Я даже не слышал, как он приехал…

Ее круглые глаза становятся еще шире в тусклом уличном освещении.

— Ты же не думаешь, что он нас слышал, правда?

— О, он определенно слышал тебя. — Она останавливается и хлопает меня по плечу. — Я шучу! Тай — самый крепко спящий из всех, кого я когда-либо встречал. Я постоянно привожу сюда девушек, и он никогда не жаловался.

Она замолкает.

— О, правда?

— Это… прозвучало как-то неправильно, — задыхаюсь я. — Я имел в виду, что раньше…

— Успокойся, Джуниор. — Она хихикает в темноте. — Мы оба знали, что это просто развлечение.

Я чувствую, что мое тело стало на двадцать фунтов тяжелее.

— Точно… мы просто развлекаемся.

— Вот именно. — Она приподнимается на носочки и быстро чмокает меня в щеку. — Пока, Джуниор.

— Пока, Элли.

Я оставляю ее у машины, и она уезжает вниз по улице.

Я задерживаюсь на крыльце, пока ее машина не исчезает из виду, но пытаюсь притвориться, что это не так. Я открываю почтовый ящик, чтобы заглянуть внутрь, хотя уже знаю, что он пуст. Я наклоняюсь, чтобы поправить коврик для приветствия, потому что он отклонен от центра примерно на тридцать градусов.

Тридцать градусов? Думаю, Элиза была права, когда говорила, что я действительно чему-то научусь у нее, как у моего репетитора по математике.

Я вхожу внутрь и натыкаюсь прямо на осуждающее лицо Тая.

— Какого черта, по-твоему, ты делаешь? — спрашивает он, и вся правда тут же обрушивается на меня.

— Проверяю почту, — заявляю я.

— В три часа ночи?

— Это странно?

Тай качает головой.

— Прекрати нести чушь. Это была Элиза Пирс, не так ли?

Усмехаюсь я.