Вызов смерти

Добрецов откинулся на спинку стула, выпустил к потолку струю дыма и весело спросил:

– Так скажет мне, наконец, кто-нибудь, что здесь произошло и в чем суть конфликта?

– Алик, ну ты же видишь, что он ненормальный, - вновь завелась Топленова.

Она уже окончательно пришла в себя, воздрузила на нос очки и стала походить на мартышку из басни Крылова, причем мартышку воинственную.

– А ну заглохни, захлопни свою форточку, а то сквозит!
– вновь взъярился Говоров.
– Я тебе покажу ненормального, курица ты общипанная! Я из тебя сделаю ростбиф по-польски.

Добрецов вновь рассмеялся. Спросил непринужденно Андрея:

– Простите, с кем имею честь?

– Анисимов, - пробурчал тот.

– А имя-отчество?

– Зачем это? Просто Анисимов.

– Просто так просто, - тут же согласился Добрецов.
– Господин Анисимов, расскажите по порядку, что произошло и чем вы недовольны?

– Эта обезьяна затырила мое биде. Понятно?

– Постойте, постойте, как так "затырила"? И что значит, "ваше"? Вы что, сдавали биде на хранение в наш магазин?
– Насмешливый взгляд директора свидетельствовал, что разговор все больше начинал его забавлять.

– А по-моему, все ясно, - хмуро проговорил Андрей.
– Намедни я договорился с этой по телефону, чтобы она оставила мне голубое биде. А она либо загнала его, либо затырила и не отдает, лягушка под майонезом.

Добрецов повернулся к Топленовой:

– Кассия Львовна, он говорит правду?

– Алексей Владленович, я не помню подобного разговора. Вчера звонил какой-то товарищ, интересовался голубым биде. Я ему ответила, что биде уже проданы. Вот и все.

– Как это все?! Как это все?!
– подпрыгнул Говоров.
– Ты чё, блин, за идиота меня держишь али что?!

– Успокойтесь, господин Анисимов, - миролюбиво проговорил Добрецов. Возможно, Кассия Львовна что-то спутала. Возможно. Давайте договоримся так: вы оставляете нам свой номер телефона, а мы постараемся найти вам в течение двух-трех дней голубое биде и сообщим. Как вы на это смотрите?

– А может быть, "мое" биде у вас на складе?
– с недоверием спросил Андрей.

– К сожалению, биде действительно проданы, - развел руками директор. Можете мне поверить.

– Хорошо, - сдался наконец Говоров.
– Записывайте: 3-28-41, - назвал первый пришедший на ум номер телефона.

– А почему пятизначный?

– Потому что я живу в Бердске.

– Ясно. А чем занимаетесь, если не секрет?

– Продаю угнанные машины, - нагло рассмеялся Андрей.

– Что ж, вполне достойный бизнес, - спокойно сказал Добрецов, усмехнувшись.
– Рад был познакомиться.
– Он встал, протянул на прощанье руку.

– Взаимно.

По рукопожатию Андрей понял, что за этой замшевой курткой пребывают пока в состоянии покоя крутые мышцы и дремлет в них до поры до времени могучая, убойная сила, готовая в любой момент пробудиться... Нет, не хотел бы он с ним встретиться где-нибудь в укромном месте. Не хотел бы.

Андрей вышел из магазина и сел за руль "шевроле". Зря он так держал себя с Кассией Львовной. Зря. Кажется, он переиграл. Ему стало ее искренне жаль. Разве она виновата, что Бог наградил ее такой внешностью? А ее высокомерие, скорее всего, напускное, инстинкт самосохранения. Когда все закончится, он обязательно купит ей букет цветов и коробку конфет, и, если она согласится, они вместе выпьют по чашке чаю. Эта мысль его успокоила. И еще он вдруг понял, что искомый ими Алик сразу же угадал, кто перед ним. Потому и вел себя столь невозмутимо. Он над ним, актером погорелого театра, просто потешался.

Глава 2

В то самое время, когда Говоров давал бесплатное представление в магазине бытовых приборов "Бетта", к стойке администратора гостиницы "Новосибирск" подошел маленький полный господин лет сорока пяти - пятидесяти. Одет он был в тонкую светло-серую куртку и точно такие же брюки. В руках держал солидный портфель. Круглое лицо его с пышными гуцульскими усами было безмятежным, благодушным и улыбчивым.

– Красавица, - обратился мужчина к тучной и хмурой дежурной администраторше, - мне нужен одноместный номер в вашем великолепном отеле. Можно с видом на море.

Мужчина заливисто рассмеялся, довольный своей шуткой. Но дежурившая сегодня Майя Павловна Месяц к шуткам относилась строго отрицательно. К тому же утром ее муженек (не приведи Господи кому такого зануду!) и стерва свекровь (чтоб ее черти взяли!) изгадили ей настроение. Поэтому она смерила мужчину с головы до ног неприязненным взглядом. Тот настолько показался ей несолидным и нелепым, что она даже отвернулась от презрения к нему и сказала куда-то в сторону:

– У нас здесь вам моря нет.

– Ах, какая жалость, какая жалость!
– завздыхал мужчина.
– А я так рассчитывал. Но, как говорится, вынужден смириться с обстоятельствами и согласен, замечательная, на любой одноместный номер.

Дежурная, все так же не глядя на мужчину, выудила толстыми пальцами бланк анкеты прибывшего в гостиницу, выложила его на стойку.

– Заполняйте.

– С огромным удовольствием, божественная!
– улыбаясь, проговорил мужчина и, взяв бланк, покатил на коротких ножках к одному из стоящих в фойе журнальных столиков.

Майя Павловна презрительно фыркнула ему вслед:

– Воображают тут всякие!

Через десять минут коротышка вернулся и протянул ей заполненную анкету вместе с паспортом. В ней значилось, что Хорунжий Павел Осипович прибыл в командировку из города Кременчуга сроком на неделю.

– Оплачивать будете весь срок?
– строго спросила Майя Павловна.

– Обязательно и всенепременно, драгоценнейшая!
– с воодушевлением воскликнул Хорунжий, пребывавший в отличном настроении.

Дежурная фыркнула еще более презрительно и передала документы кассиру. Заплатив положенную сумму и получив карту гостя, Хорунжий взял у портье ключ от 921-го номера и направился к лифту. Это был обычный гостиничный номер со стареньким черно-белым телевизором на тумбочке и "припадочным" холодильником в углу. Номер гостя вполне устраивал. Человеком он был бывалым, многое повидавшим на своем веку, волею судьбы приходилось даже с блеском играть роль вокзального бомжа. Он раскрыл портфель, достал из него бритвенный прибор, разделся и направился в ванную, где придирчиво оглядел себя в зеркало и, очевидно оставшись довольным, смешно надул щеки и торжественно провозгласил:

– Спешите видеть! Последние гастроли великого маэстро!
– И заливисто рассмеялся.

После чего просунул указательные пальцы за уши и довольно легко снял темно-русый, уже изрядно побитый сединой "волосяной покров", обнажив блестящую и бугристую, будто седалище павиана, лысину. Без парика Хорунжий стал совсем смешным и несолидным мужичонкой. Приняв душ и тщательно побрившись, он вновь напялил парик, оделся и спустился в ресторан. Плотно пообедав, вышел на площадь Гарина-Михайловского и направился к зданию железнодорожного вокзала, где сразу же прошел к автоматическим камерам хранения и остановился перед сорок восьмой ячейкой. Оглядевшись, набрал код, открыл дверцу и вынул светло-коричневый "дипломат" из крокодиловой кожи.