Вызов

– Нет, я рада. Рада, что в твоей Комнате-без-окон побывала и нашла там Мурзу...

Мана снова оторвал взгляд от белого бильярдного шара, так и не ударив, выпрямился, глядя на меня с укором. Отложил кий.

– Итак, это он снабдил тебя оружием против меня...

– Против вампиров, - дипломатично возразила я, - в том числе, против тех, кто желает мне зла.

– И тем не менее, - уклонился от моего аргумента зеленоглазый, - у меня есть еще одна причина держать его здесь.

– Ты не сможешь делать это вечно.

– Зачем вечно? Вполне достаточно будет до его смерти, - вампир заулыбался, отпивая из наполненного им только что коньяком стакана.

Нет, он играет, он издевается. Не станет же он в самом деле убивать Мурзу? А что ему помешает, ммм, Гайя?.. Это мой внутренний голос очнулся. Ну, или здравый смысл. Я с ним редко общаюсь. Боюсь, Десперадо и глазом не моргнет, снеся оборотню голову. Даже не поморщится, если вервольфья кровь брызнет на белое пальто. Спокойная привычность ко всему - черта палача-профи, осознавшего и принявшего все издержки своего призвания...

– Мана, ты не убьешь его.

Сказано было весьма неуверенным тоном.

– Не убью, - согласился вампир.
– Я, собственно, берегу пса не для себя...

– А для кого?

– Не твое дело.

– Еще раз услышу от тебя такое - и я стану не твоим делом, понял?

Мана отставил стакан. Лицо вампира было спокойным-спокойным...

– Что-то ты в последнее время мне совсем не нравишься, женщина, - сообщил он мне, останавливаясь близко, но не касаясь.
– Слишком много себе позволяешь, - он улыбнулся, словно давая понять, что шутит, однако же... Шутки у Маны, если встречались, то либо очень ядовитые и злые, либо вот такие - непонятные и оттого жутковатые...

– Я...
– начала было что-то дерзкое, но слов не было. Заткнулась.

Зеленые пылающие глаза, как квинтэссенция и суть этого экземпляра кровососа, пристально смотрели на меня. И почему я все время забываю, за что хотела его укокошить?.. Может, потому, что я всего лишь девушка, недавно справившая четвертак, а этот мужчина учился делать других забывчивыми три с половиной сотни лет?.. Вдруг пришло понимание, что я очень мало его знаю. А на самом деле - что там, под его смуглой кожей? Какого рода яд течет по его венам и сердце из какого камня бьется в его груди?..

– Я искренне полагала, что теперь своя среди вампиров. Что ж, впредь буду умнее, - я отвернулась, взяла кий и попыталась отойти подальше от Маны.

Была нагло схвачена за руку и возвращена на место.

– Люблю, когда ты чуть опечалена, так трогательно, - Мана неожиданно усадил меня на бильярдный стол, с удобством разместившись меж моих раскинутых ног.
– "И ты слегка обижена, как соблазнительно - прелестный ангел с пониженной самооценкой", - процитировал он кого-то.

– У меня не пониженная самооценка. Хотя сегодня, когда я рассматривала твои книги и... это... пианино, то поняла, что от общения со столь умным и одаренным парнем и впрямь потеряю свою уверенность.

– Я не соперник.

– Соперник...

– Вот как? Может, как-нибудь пойдем вдвоем курить сигары и снимать девчонок?

– Может, и пойдем. Люблю девок с большими сиськами.

– Как и все мы, - рука Маны трепетно прошлась по моей груди.

Под его полуопущенными длинными ресницами глаза начали влажно блестеть. Невыносимо порочное выражение лица вампира было для меня безотказным афродизиаком. Такой прекрасный и плохой, плохой...

Хорошо, что бильярдные столы такие тяжелые. Тот, над которым Мана нагнул меня, прижав щекой к зеленому сукну и захватив одной рукой мои запястья, даже не сдвинулся с места, хотя вампир так яростно входил в меня, что даже было немного больно. Господи, надеюсь, эти мои крики боли и удовольствия не слышал Мурза...

Наутро, стоило мне открыть глаза, как Мана (в одних лишь шортах сидящий на банкетке возле кровати) спросил:

– Ты себя хорошо чувствуешь?

В голосе легкое беспокойство.

– Да. А что?
– я приняла из его рук стакан с красной жидкостью.
– С утра бухать не хочется...

– Это сок. И моя кровь. Я вчера...
– Мана сел на кровать, подогнув под себя ногу.
– Немного забылся, - мне или показалось, или в голосе вампира было что-то вроде раскаяния.
– Прости.

– Не за что просить прощения, - я махнула рукой, садясь и опираясь спиной о подушку.
– Мне понравилось. К тому же, это так в твоем характере - платить за все.

– То есть?
– насторожился Мана.

– У Кима позавчера я почти принудила тебя к сексу, - я не отказала себе в удовольствии ехидно ухмыльнуться - как любил ухмыляться сам Мана, - а ты этой ночью вернул мне должок, да еще и сверху щедро отсыпал...

Вампир нахмурился, встал. Ходил по комнате, пока я пила сок.

– Не верится, что за свою жизнь ты не успел примириться с тем, какой ты.

– А ты поверь, - эти тихие слова были сказаны, когда Мана выходил из комнаты.

Я обеспокоилась его странной реакцией на мои слова. В самом деле, за Маной наблюдалась тенденция к неосознанному, пожалуй, отмщению. И эти его предложения - к примеру, причинить боль ему за причиненную мне - о многом говорят. Мы часто применяем в общении с себе подобными ту модель поведения, которую хотели бы видеть применяемой к нам самим. Соблазняем так, как хотели бы быть соблазненными, и далее в том же духе.

Итак, мой обольстительный ангел мщения, значит, не в таком уж ты ладу с гадким собой...

Я нашла Ману на диване в зале. Он задумчиво курил в потолок, даже телевизор не включил. Я села на краешек дивана и выжидающе уставилась на вампира.

– Мне не нравится, когда ты такая, - наконец, с тяжелым вздохом, сказал он.

– Какая?

– Тихая.

– Ну... дай мне повод покричать.

– К моему сожалению, у меня есть для тебя весть, которая даже даст тебе повод меня расцеловать.

– Вот уж вряд ли.

– Ты сможешь с сегодняшнего дня ходить по магазинам и туда, куда тебе вздумается - конечно, исключая Blue Blood и дом Кимуры.

– Правда?! А что так?

– Ну, у тебя будет компания, которой я доверяю как самому себе. Причем, - Мана взял свой мобильник, лежащий рядом, взглянул на время, швырнул телефон обратно на черный велюр, - причем уже очень скоро...

Зеленоглазый резво вскочил, затушил сигарету в пепельнице.

– О ком ты, Мана?