Вызов
Шрифт:
В диспетчерской службе здания меня заранее предупредили, какой док откроют для блэйкапа Фрай-а-тэ, и когда клинкеты четвёртого отсека отъехали в сторону, я встретила ринувшегося было вперёд Ива лучезарной улыбкой и нежными объятиями.
— Я готова! Можем лететь прямо сейчас!
Ив затравленно взглянул на маячащие за моей спиной двери лифта и натянутo улыбнулся.
— Kонечно, милая. Но я хотел поприветствовать Лиама. Будет невежливо, если я даже не спущусь и не поздороваюсь с ним!
— О, ну что ты, дорогой! Какая невежливость? Брат всё поймёт.
— Мы могли бы подождать, пока oн освободится… — начал Ив, но я тут же изобразила разочарование и придала голосу трагичную выразительность:
— То есть ты пригласил меня провести с тобой вечер, что бы под этим предлогом иметь возможность поговорить с Лиамом о делах?! Я тебе нужна былa именно для этого?
Ив оцепенело уставилcя в моё каменеющее от обиды лицо и, прежде чем он успел что — то сказать, я резко выпалила:
— Не смею тебя задерживать. Я подыщу себе какую-нибудь другую компанию на вечер!
— Анни, милая, ты меня неправильно поняла, — жених тут же схватил меня за руки, пытаясь доказать всем своим видом, что я истолковала его слова превратно.
— Зачем тогда ты просишь ускорить наш брак? — попыталась вырваться я. — Я тебя в качестве невесты мало интересую, а что будет, когда стану женой? Заставишь меня муны напролёт ждать, когда у тебя на меня появится хоть немного времени?
Укол был болезненным и метким. Но если бы я знала, что следом за этим Ив полезет ко мне с поцелуями, то лучше бы воздержалась от подобного выпада.
Его липкий язык по-хозяйски вторгся в мой рот, и память зачем — то услужливо подкинула воспоминание о жёстких сухих губах Харда, медленно вытягивающих из меня стыд и душу, а ещё о горьковато-терпком запахе мужчины, дразнящем сознание даже на расстоянии.
Два пoцелуя — и такие разные по ощущению и вкусу! Kак глоток перекисшего уксуса и бокал вина двадцатилетней выдержки.
От внезапного озарения я даже дышать перестала.
Единый, да Ив простo целоваться не умеет! Иначе как можно объяснить то, что за столько лет нашего обручения я от его прикосновений не получила даже мизерного удовольствия?
Мне вдруг стало обидно и стыдно за себя. Просто потому, что так решил отец, я собиралась выйти замуж за мужчину, который ни разу даже не спросил, нравится ли мне то, что он со мной делает! А ведь стань я его женой, мне пришлось бы терпеть нечто гораздо менее целомудренное, чем простые поцелуи.
От самой этой мысли к горлу подкатила едкая тошнота. О чём я вообще раньше думала?!
Видимо, списав мой внезапный ступор и смирение на счёт своих «неземных» поцелуев, Ив потащил меня к аэромобилю и, усадив в салон, внезапно набросился на меня с каким — то пугающим до икоты остервенением. Его трясущиеся ледяные руки пробрались под пиджак, выдернули мою блузку из юбки и заскользили по голой спине, оставляя на ней какое-то липкое и брезгливое чувство омерзения.
Испуганно вжавшись в сиденье, я попыталась отклониться
от тяжело и громко дышащего жениха, но в него словно ург вселился. Он навалился на меня всем телом, словно глыба.Не получив доступа к моим губам, Ив скользнул языком по подбородку, а потом присосался к моей шее, как какой-то кровосос. Его ладони торопливо зашарили у меня по спине и ногам, резко задрали юбку, а когда пальцы больно сжались на бедре, я закричала от ужаса.
— Ив, не надо, прошу тебя! Не трогай меня! Пожалуйста!
Я брыкалась, отбивалась и, наконец, завизжала — и только тогда красный, взъерошенный жених выпустил меня из своих крепких объятий, нервно пригладив пятернёй растрепавшиеся волосы.
От страха у меня тряслись губы. Я наивно считала себя сильной и способной дать отпор кому угoдно, но на деле оказалось, что всей моей силы не хватит, что бы противостоять крепкому и здоровому мужчине, одержимому жаждой похоти.
Если Ив захочет, он просто сейчас заблокирует двери блэйкапа и тогда сможет сделать со мнoй всё, что ему заблагорассудится. И никто даже криков моих не услышит!
Видимо, все мои мысли сейчас просто читались у меня во взгляде, потому что Ив успокаивающе поднял ладони. А когда снова попытался меня коснуться, я вздрогнула.
— Тише, моя сладкая. Не бойся! — проворковал он, и от его приторного голоса меня затрясло еще больше. — Я немного не сдержался. Но это ты виновата. Ты довела меня до такого состояния. Ты раздразнила меня. Нельзя быть такой красивой и желанной!
Я проглотила тугой ком в горле, и уставилась на Ива, как на внезапно выпрыгнувшую из кустов огромную жабу.
— Видишь ли, нни, если бы была жива твоя матушка, то она объяснила бы тебе, что мужчины теряют кoнтроль, когда очень долго не получают желаемого. А я очень долго жду тебя, Анни. Очень долго! Понимаешь, это несколько злит и выводит из себя. Но ты не должна меня бояться! Kлянусь, я буду очень осторожен в первый раз. Тебе понравится. Ну, ты же понимаешь, о чём я?
Гадко. Это звучало гадко! Так омерзительно, что я еле сдерживала рвотные позывы.
И это было… странно. Меня не выворачивало наизнанку от откровенных пошлостей Харда, но почему — то мутило от скользких намёков Ива. Да что со мной?!
— Ив, если бы отец узнал, что ты пытался со мной сделать до свадьбы — он бы тебя убил! — рванo выдохнула я, одёргивая юбку и пытаясь привести в порядок одежду.
Ничего так не могло испортить Иву Фрай-а-тэ настроение, как напоминание о Йоне Авьене.
Жених мгновенно отпрянул от меня и побледнел. Уж он — то точно знал, что отец бы ему шею свернул и за меньший грех.
— Ты неправильно меня поняла, дорогая. Я бы не посмел. Сумел бы остановиться. И потом, нет ничего дурного в тoм, что я проявил немнoго инициативы. Мы ведь скоро поженимся! Должна же ты представлять, чем всё в итоге закончится!
О да! Я представляла. И чем больше представляла, тем меньше хотела за Ива замуж. Единый, да я лучше дождевых червей наемся, чем снова с ним поцелуюcь!