Вызвать дьявола
Шрифт:
Касл кивнул:
– Старик, как мне говорили, был довольно глуп. Его нетрудно было бы одурачить подобной историей.
–Ага. Хардиндж навесил ему на уши кучу правдоподобной лапши. Тернер ничего не подозревал.
Он скрылся в спальне сержанта. Неожиданно прибыл Рассел Крэйг. Хардиндж воспользовался возможностью и предложил сделать чай.
Он поставил чайник на плиту. Кроме того, он прошел в спальню и оглушил Тернера своей дубинкой.
Лоуренс на секунду прервался:
– Только пусть мой рассказ не вводит вас в заблуждение. Сержант не сделал ничего не запланированного заранее. Но присутствие
Оставив старого Саймона лежать на полу, Хардиндж вернулся в комнату для допросов. Когда он снова вышел несколько минут спустя, то вернулся в спальню, опустился около Тернера и задушил его.
На некоторое время повисло молчание.
Затем Лоуренс произнес:
– Он уже приготовил немного чая в термосе. Налил его в три чашки, быстро вымыл термос, вылил кипящую воду из чайника и вернулся к нам с Крэйгом.
Олджи усмехнулся:
– Дядя Расс представил на обсуждение свои теории и на мгновение заставил Хардинджа запаниковать. Он подумал, что мы догадались о правде. Но даже тогда он не потерял головы. Когда, как последний олух, я выразил ему поддержку, он не стал терять шанса. Его «сомнительное положение» должно было стать возможным оправданием для ухода из полиции.
Касл вновь заворчал.
Лоуренс продолжал:
– Без четверти шесть он избавился от меня. Как только я ушел, он перенес тело старика в камеру. Он повернулся к двери и быстро вытер замок и ручку, чтобы удалить отпечатки пальцев Тернера.
– Что с царапинами в замке?
– Полагаю, он сделал их заранее – и не обязательно отмычкой. Старая проволока оставила бы такие же следы.
Касл нахмурился:
– Зачем ему вообще это понадобилось?
– Потому что он отвечал за ключи. Он предпочел, чтобы мы подумали, будто дверь взломана... Он не хотел озадачить нас второй запертой комнатой. Он даже не хотел еще одного невозможного преступления. Просто хотел создать себе алиби.
Лоуренс пожал плечами:
– Позже он «объяснил» убийство. Это было ошибкой, так как он уже сказал нам, что нашел дверь камеры открытой. Он не предвидел свидетельства Шоу и, так или иначе...
– Он хотел запутать вас,– перебил старший инспектор. – Таким образом, он навесил вам на уши лапшу об окне. Ему было все равно, поверите вы в эту теорию или нет.
Лоуренс кивнул:
– Это неважно... Так или иначе, убийство оказалось «невозможным». Но так как Хэзлитт был убежден в невиновности Хардинджа, сержант не сильно возражал.
Олджи вздохнул:
– Больше добавить и нечего. Хардиндж уложил тело старого Саймона почти в такое же положение, в котором оно лежало на полу в спальне. Он не хотел, чтобы его свидетельства противоречили состоянию, которое мы называем «трупным окоченением».
Молодой человек подошел к финишу:
– Почва была подготовлена. Он выпрямился с трясущимися руками (На этот раз сказалось напряжение) и побежал за мной на улицу.
Так как его алиби зависело от времени смерти Тернера, он хотел, чтобы тело старика обнаружили немедленно.
Лоуренс махнул рукой:
– Остальное вы знаете.
Касл тяжело выдохнул и задумчиво подытожил:
– Сложное дело.
– Не очень. – Лоуренс почесал подбородок. – У Хардинджа
талант на детали. Например, когда он вернул ключ на цепочку, то не забыл прижать к поверхности пальцы Кверрина.– Не говорите мне, какой он умный, будь он проклят!– рассердился старший инспектор. – Скажите лучше, как вы заманили его в ловушку.
Лоуренс недовольно нахмурился и медленно сказал:
– В отличие от большинства охотников, у меня нет никакого пристрастия к убийству. В большинстве случаев я рассказываю вам свои теории и предоставляю полиции их доказывать.
Его лицо еще больше потемнело:
– Я не горжусь собой. Но на сей раз я был зол. – Он прикрыл глаза. – Умерло два человека. Я должен был спасти их. Возможно... – Он сухо рассмеялся. – Возможно, это уязвило мою гордость. Так легко спутать месть с правосудием! Впервые я хотел, чтобы убийцы умерли.
Касл резко возразил:
– Вы лишь выполнили свой долг.
Лоуренс пожал плечами:
– Я доверился Расселу Крэйгу. Он согласился помочь.
О многом Лоуренс умолчал. Дядю Расса, которого вытащили из кровати среди ночи, было трудно убедить.
Все же Крэйг скоро понял, что многим «обязан» преступникам. Они отняли у него удобный дом, так как он надеялся остаться с племянницей после ее замужества.
Кроме того, старый жулик был рад возможности появиться в качестве главного свидетеля на сенсационном суде по делу об убийстве. Он подумал, что ситуация таит и коммерческие возможности...
Лоуренс предпочел не анализировать побуждения Крэйга.
Он продолжал:
–Я поговорил с полковником Джонсоном. Мне нужна была его помощь. И, так или иначе, я хотел спасти его репутацию. Хардиндж был членом полиции графства. Было лишь справедливо, чтобы арест произвели они сами.
Затем я побеседовал с самим сержантом и велел ему оставаться у телефона.
Я вернулся в Кверрин-Хаус. Дядя Расс ждал. Мы прошли в мою комнату, чтобы обсудить заключительные детали.
Крэйг уже попросил Одри держаться в стороне. Питер, к счастью для нас, также находился в своей комнате.
Крэйг позвонил Хардинджу от моего имени и попросил его прийти в дом. Он встретил его на дорожке и привел в комнату, где умер Роджер.
Я смотрел из окна своей комнаты. Затем разыграл небольшую комедию для Кверрина.
Лоуренс печально улыбнулся:
– Я расковырял рану на лбу и намазал на висок немного крови из порезанного пальца.
Касл перебил:
– Вы также намазали металлический наконечник палки Крэйга.
– Да. Когда я увидел, что дядя Расс занял сержанта Хардинджа, я привлек внимание Питера, упав со стула. – Он вздрогнул. – Немного перестарался... О, ладно.
Я сказал Кверрину, что его брата убил Крэйг.
Видя вопрос в глазах старшего инспектора, молодой человек объяснил:
– Моя конечная цель состояла в том, чтобы запутать Питера и заставить его потерять голову. Он был более слабым партнером. Я подумал, что его легче расколоть.
Я не дал ему времени на раздумья. Он не понимал, что мой разговор о завещаниях и мотивах был полной ерундой. – Олджи рассмеялся. – Он чуть не опроверг все мое построение.
Я сказал, что Крэйг мог узнать о том, что огонь в камине почти погас, потому что сам был в комнате.