Вызвать дьявола

Сила броска прижала Лоуренса к спине другого. Они сцепились и покатились по полу, дико борясь.

Пистолет, выпав из рук убийцы, заскользил по полу и ударился о ботинки Кверрина, когда тот входил в окно из сада.

Голова Лоуренса ударилась о ножку стола. Горящая лампа безумно закачалась.

Тут же придя в себя, молодой человек вскочил.

Его противник с непроницаемым лицом встретил его так же стоя.

Лоуренс не мог позволить себе сантименты. Он ударил ногой в промежность противника. Убийца упал, а Лоуренс бросился на него.

Олджи схватил носок ботинка противника левой рукой, затем перевернул лежащего и сел на него, захватив в результате ногу в замок. Тогда он откинулся назад и надавил.

– Ради себя самого, лежите смирно!– крикнул он.

Убийца не повиновался. Он продолжал отчаянно бороться за спасение. Лоуренс сжал зубы. Он услышал крик муки, и противник замер неподвижно.

Лоуренс вытер пот со лба. Он не чувствовал себя счастливым: он ненавидел насилие.

Лоуренс оглянулся в поисках оружия.

Оно было в руке у Питера.

Кверрин медленно вышел вперед. Одна штора была полностью отдернута в сторону, и через окно лился дневной свет.

Лоуренс, стараясь говорить спокойно, сказал:

– Дайте мне пистолет.

Питер Кверрин покачал головой. Рот искривился в слабой улыбке:

– Нет. – Его голос стал резким. – Предупреждаю вас. Не двигайтесь.

Рассел Крэйг внезапно пошевелился.

Кверрин взвизгнул:

– Вставайте! Встаньте там – позади Лоуренса.

Старый жулик заколебался.

– Делайте, как он говорит!– грубо приказал Олджи.

Крэйг мучительно поднялся. Тонкая струйка крови запеклась у него на щеке, а «стреляющий» палец на правой руки покраснел и опух.

Он сделал жалкую попытку поправить взъерошенные седые волосы и медленно пошел через комнату.

– Так-то лучше,– сказал Питер Кверрин.

Лоуренс чуть поменял положение.

Пистолет в руке Питера дернулся:

– Я сказал: не двигаться!

Олджи почувствовал, как тело под ним зашевелилось.

Сдавленный голос с мукой произнес:

– Прикончите его – дайте мне уйти...

Рот Кверрина задрожал:

– Нет. Я не доверяю вам. – Его голос охрип. – Вы выдали меня.

Лоуренс холодно посмотрел на него. Затем, двигаясь спокойно и лениво, он встал и освободил пленника.

Лицо Питера исказилось от гнева:

– Свинья! Вы хотите, чтобы я выстрелил?

Олджи Лоуренс спокойно сказал:

– Вы не убьете меня, Питер. Кишка тонка!

В тоне слышалось явное презрение.

Кверрин вспыхнул. Его согнутый палец задрожал на спусковом крючке.

Лоуренс прислонился бедром к столу.

Он сказал, словно между прочим:

– Вам всегда понадобится другой,– его взгляд сместился вбок и вниз,– чтобы сделать за вас грязную работу. А на сей раз, Питер, у вас нет нанятого убийцы.

Он расслабился и закрыл глаза.

– Скажите мне, Питер. Когда вы решили,– он сделал паузу,– что ваш брат должен умереть?

Что-то забулькало в горле Кверрина:

– Дайте мне это признание!

Бумаги были все еще в руке Крэйга. Он собрал их, когда поднимался с пола.

Лоуренс наклонился и перехватил их.

Глаза Кверрина помертвели.

Он прошептал:

– Дайте мне эти бумаги!

Лоуренс покачал головой:

– Вам придется убить за них, Питер. Легкого способа не существует.

– Стреляйте!– Хриплый голос заставил вздрогнуть их обоих.

Сообщник Кверрина попытался встать, а затем вновь опустился с криком боли, потирая травмированную ногу.

Лоуренс невесело усмехнулся:

– Это хороший совет. Последуйте ему.

– Я не хочу убивать вас...

– Но вам придется убить меня, Питер. Вам придется убить всех нас.

Кверрин казался на грани рыданий:

– Будьте вы прокляты!

Лоуренс пожал плечами:

– Вы не игрок, Питер. А ставки слишком высоки. Вы должны были остановиться и все обдумать, прежде чем готовить смерть Роджера.

Лицо Кверрина сморщилось. Он прошептал:

– Я не хотел, чтобы он умер. – Его тон был на грани истерики. – Все дело в этой комнате, я вам говорю! Здесь зло... я ненавижу вас, старый Том Кверрин! Вы заставили меня сделать все это!

– Вы сумасшедший,– жестоко сказал Лоуренс.

Ноздри Кверрина раздувались, он тяжело дышал:

–Той ночью, когда я здесь рассказывал эту историю им, Одри и Роджеру, я чувствовал, как зло просачивается в меня... Я видел, как легко будет...

– Убить вашего брата и унаследовать его состояние?

Питер дернулся, как от удара кнутом.

Он закричал:

– Это его собственная вина! Мы с Одри... мы умоляли его... Он не передумал. Он настаивал на том, чтобы исполнить... свой долг... Он не захотел снять... искушение.

Лоуренс заметил:

– У вас не хватило смелости убить его самому. Поэтому вы обратились...

Он показал жестом.

Кверрин сжал челюсти.

– Значит, вы знаете?

– О, да. – Лоуренс говорил совершенно спокойно. – Я знал через восемнадцать часов после смерти Роджера. – Он засмеялся. – Вы, надеюсь, не поверили той сказочке, что я наплел наверху?

Он улыбнулся Расселу Крэйгу.

– Простите, сэр. Я ужасно вас очернил.

– Замолчите, вы. – Лицо Кверрина стало белым. – Мне нечего терять. Я буду висеть так или иначе, убью я вас или нет.

– Не валяйте дурака,– голос сообщника звучал горько и презрительно. – Заберите признание, не тратьте времени зря. Его достаточно, чтобы повесить нас обоих.

– Это вы его подписали, чтоб у вас глаза лопнули!– разозлился Кверрин.

– У меня не было выбора.

Лоуренс мягко улыбнулся:

– Вы можете сдаться.

Губы Питера превратились в тонкую линию:

– Дайте мне бумаги.

– Возьмите их, дурак!– крикнул его сообщник с гневом и болью. – Если бы я только мог встать... А-а-а! Моя нога...