Вызывайте ведьмака!

— Ну и как нам узнать, кто там безобразничает?

Вперёд выступил волк:

— Одно скажу, живых людей там не осталось. Видел я их, схватили пожитки и бегом из деревни, но по дороге все замёрзли, никто не выжил. Пол дня пути от сюда лежат, никто их не хватился.

— Странно, почему пешком, а не на машинах?

— Не ходи туда, Вася, — взволнованно произнёс лис, — и нас не призывай, погибнем мы там.

— Об этом не беспокойся, — твёрдо сказал Василий, — ладно, тогда мы тоже пока укроемся, а потом посмотрим, что дальше делать? И что там за напасть такая?

Он пошёл в рощу, срубил несколько сухих деревьев и подтянул их к стоянке, Полкан, в это время, носился в соседнюю область, так быстро, как мог только он, запасся зайчатиной, их теперь было трое, с волком и лисом, не считая Василия, надо было позаботиться.

А ведьмак, когда всё было готово, сделал круг диаметром в двадцать метров, в центре располагалась палатка с их скарбом, и все птицы и звери. По кругу насыпал заговорённую соль, окурил дымом и третий раз прошёлся, запирая заклинанием. Получился купол, подобный тому, что окружал деревню.

Солнце уже уходило за горизонт, звери и птицы занервничали. Небо всё больше окутывала мутная мгла, облако, днём висевшее над деревней, ожило и стало стремительно расползаться во все стороны, охватывая небо до самого горизонта.

— А ты как здесь оказался, — спросил Полкан волка, — что не в стае?

— Отбился я, — понурив голову, ответил волк, — ногу расшиб, не смог своих догнать, так и сижу здесь.

Полкан с сочувствием взглянул на собрата и кивнул на тушки зайцев:

— Угощайся!

Тот не заставил себя уговаривать, уже давно смотрел на дичь с вожделением, но брать не решался, но всё же покосился на Василия и уточнил:

— Можно, да?

— Бери-бери! — кивнул ведьмак, — Полкан для вас пропитание добывал, а нам, с пичугами, много не надо, сейчас им хлебных крошек накидаю.

— Что, мы дальше не пойдём? — уточнил Полкан.

— Не пойдём, пока не разберёмся, что тут происходит? И решать надо проблему, нельзя так оставлять.

Полкан вздохнул, в общем-то, он был согласен.

Лис тоже притянул к себе тушку зайца и впился в неё зубами.

А сумерки всё сгущались. Василий разжёг костёр возле палатки, из еловых веток сделал навес для птиц, чтобы им было тепло и не страшно, и строго всех предупредил:

— Запомните, что бы ни случилось, за пределы круга выходить и вылетать нельзя, иначе защита повредится, и мы все можем погибнуть. Что-то мне подсказывает, что ночь будет беспокойной.

Он не сомневался в понятливости зверей, но за мелких пичуг волновался, они могли запаниковать и выпорхнуть из укрытия.

Лис, отдыхая после сытного ужина, свернулся клубком возле навеса, где пташки собрались вместе и прижались друг к дружке, и лениво произнёс:

— Не тревожься, Вася, я за ними присмотрю, — острый взгляд метнулся в сторону птах, те испуганно вжали головки в перья, — а кто сдвинется с места без разрешения!.. — он щёлкнул зубами.

Ворон поддержал:

— Все поняли? Чтоб тихо тут у меня!

— И поговорить нельзя? — загалдели испуганные птахи.

— Поговоррить можно, — снизошёл ворон, — но не грромко. А летать нельзя, до тех пор, пока Вася не рразррешит. И вообще, ночь уже, спите лучше!

— Спать! Спать! Спать! — защебетали окончательно убеждённые птички.

— То-то же, — удовлетворённо произнёс ворон.

Обо всех позаботившись, Василий отошёл от костра и, глядя в сторону деревни, стал ждать. Он гнал от себя скорбь по погибшим жителям, чтобы не ослабеть, только гнев сейчас поможет победить подлого и страшного врага, которого он пока не знал в лицо.

Глава 14

Похороны Константина проходили в двух местах одновременно. Одни, скромные, на городском кладбище. Полицейские, большой серой толпой, собрались почтить память своего коллеги. Пустой закрытый гроб скорбно опустили в могилу, сказали прощальную речь. Грянул оружейный залп в воздух.

Фото Константина, в офицерской форме и с наградами, красовалось на мраморном памятнике.

А реальные похороны, с телом в гробу, проходили совсем в другом месте.

В своё время, будучи главой огромного магического клана, Константин понял, что без своего вместительного помещения им не обойтись.

Тогда он отжал у администрации живописный участок за городом, и построил там монументальный величественный дворец, с садами и фонтанами, а духе Петербурга.

В нём было четыре этажа вверх, и пять вниз, под землю.

По сути, весь дворец представлял из себя огромный гостиничный комплекс с люксовыми номерами и двумя залами. Нижний зал, занимающий вверх два этажа, располагавшийся в центре дворца, был банкетным, там кормили гостей. А верхний, ровно над ним, как огромный амфитеатр, с полуторами тысяч мест на ступенях, полукругом замыкающихся на небольшой сцене, предназначался для конференций и собраний.

На первом подземном этаже жили повара, кухонные работники и весь технический персонал.

На втором располагалась кухня, там постоянно работали лучшие повара России и Европы. Азиатскую и кавказскую кухню Константин презирал, и никогда не считал нужным угождать иностранным гостям, потому все питались тем, что подавали.

На третьем подземном располагались хозяйственные помещения, а так же — бассейн, бани и сауны, и спортивные залы.

Четвёртый этаж заняла служба охраны дворца.

А вот на пятом! Там с комфортом проживали те, от кого шарахались даже видавшие виды охранники, прошедшие огонь, воду и горячие точки!

Константин коллекционировал различных маньяков, изуверов и киллеров, со всех концов света.

Он не просто прятал их от правосудия и посторонних глаз, но держал на коротком магическом поводке.

Лифт на пятый подземный этаж спускался только тогда, когда Константину требовалось, чтобы один, или несколько коллекционных экспонатов поработали на него. Он проводил с ними переговоры по электронной связи, давал чёткие указания, и только потом поднимал наверх и переправлял в нужное место.

Они ездили по всему земному шару, убивали, калечили и запугивали. Терзали близких и детей тех, кто проявлял строптивость и не желал подчиняться власти Константина.

В последний раз, это происходило в Англии, высокомерные англичане решили, что Константин им не нужен и укрепили свою магическую защиту, готовые сражаться до конца.