Взгляд с обочины 1. Митрим

– Интересно, наверное, учиться у внука Феанаро? – спросил Росселе, выходя на открытый склон вслед за другом. Ноги уходили в мох по щиколотку.

Тинто задумчиво почесал нос. Он как-то не думал раньше, интересно ему или нет.

– Да ты знаешь, не очень.

– Да?

– Угу.
– Тинто пожал плечами.
– Он знает так много всего, что я почти ничего не понимаю без объяснений. А объясняет он редко.
– Вздохнул.
– Ему тоже неинтересно со мной возиться. Он умеет всё лучше Вельвелоссэ.

– Почему тогда он подчиняется Вельвелоссэ?
– ещё больше удивился Росселе.

– Он ему не подчиняется. Он Рингвайрэ подчиняется. Так сказал лорд Куруфинвэ.

– Ну я сам видел, как Вельвелоссэ ему что-то говорил, а он слушался.

Мало ли, что там говорил Вельвелоссэ, подумал вместо ответа Тинто. В конце концов, если правильно говорил, то почему бы не послушаться?

Они задержались немного на этом склоне, подъедая поздние ягоды и обсуждая мастеров и других общих знакомых, прежде чем свернуть в ельник, к кормушке. Тинто подошёл первым и сначала высыпал с ладони остатки ягод. Кормушкой они определили небольшой валун с плоской голой макушкой, сплошь в серых пятнах лишайника. Поставили крышу из двух широких дощечек и приносили иногда крошки или ещё что-нибудь, оставшееся с ужина. Когда время позволяло, из-за ёлок неподалёку было интересно наблюдать за птицами.

Пока Тинто рылся в карманах в поисках кулька, Росселе остановился рядом, провёл пальцем по одному из скатов шалашика, оставляя след в снегу. На крыше и на камне вокруг всё было испещрено птичьими следами.

Они насыпали немного крошек, и Росселе предложил возвращаться: по времени уже пора.

– Ты опять с лордом завтракать будешь? Он всегда в стороне держится.

– Ну я бы тоже держался, если бы при мне все переставали разговаривать и смотрели бы только на меня.

– Мы к нему не привыкли просто.

Тинто снова помолчал, стряхивая крошки с мокрых перчаток. Те вцепились в ворсинки и никак не хотели отлепляться. Хотелось сказать, что он и сам не привык к Тьелперинкваро. А как тут привыкнуть, если его не поймёшь? Он молчит всё время и говорит по делу только. И не только говорит, но и делает всё только по делу. Вспомнились давешние качели и его недоумённый взгляд. “Зачем это?” Неужели же он всю жизнь делает что-то только зачем-то? Ничего просто так. Хотя с таким отцом… Тинто уже хотел ответить, но подумал, что Тьелперинкваро, наверное, было бы неприятно, что его так вот обсуждают. Ну, если он вообще какие-то эмоции испытывает там, под своей маской.

Тинто пожал плечами.

– А к чему именно вы не привыкли?

– Так он никогда раньше с нами и не общался-то. Откуда нам знать, что у него на уме.

Тинто хмыкнул. Хороший вопрос, да.

– Ты думаешь, он может разозлиться, как Куруфинвэ?

– Я не знаю. Он же всегда с отцом только. И молчит всё время

– Он не только с отцом, - обиженно отозвался Тинто.
– Карьером он сам руководил. Пока я не ошибся там.

– Ну, ты его лучше знаешь, - примирительно ответил Росселе.

– Да ладно, нам и правда обратно пора.

– Пошли. Наперегонки вон до тех кустов?

***

Впервые за неделю Тинтаэле не было у шатра, когда Тьелпэ вышел. Он постоял немного, оглядываясь. Может, просто рано ещё? Отец разбудил своими внезапными вопросами про шила, и Тьелпэ решил, что уже утро.

Шатры стояли на невысоком холме с плоской верхушкой: чтобы ветер сдувал летом комаров и прочую летающую мелочь, а осенние дожди сразу стекали к ручью, не задерживаясь на каменистой площадке.

От ручья тянуло сыростью. Между шатров было ясно, а внизу, у воды, и в оврагах стоял туман, то здесь, то там поднимая голову выше, в ветер. Дальше на восток изрезанный край батолита рассыпался останцами, и туман колыхался вокруг них, как ленивое море вокруг островов.

Тьелпэ молча смотрел какое-то время, как в этом море проглядывают то зелёные пятна ельника, то голые чёрные ветки. Потом поднял глаза выше. Не так уж и рано, судя по звёздам, можно уже идти завтракать.

Он оглянулся ещё раз в сторону шатров, убеждаясь, что Тинтаэле по-прежнему не видно, и пошёл к кострам, рассудив, что тот сам как-нибудь найдётся.

Тот действительно нашёлся – и гораздо раньше, чем ожидал Тьелпэ. Нагнал ещё на подходе к кострам и пристроился рядом, стряхивая какие-то крошки с перчаток. Причём прибежал не от шатров, а от ручья.

Тьелпэ кивнул доброе утро, приглядываясь, что он там стряхивает.

– Ты уже позавтракал?

– Нет. А что?
– Тинто уже забыл, что накануне обиделся. Да и утро началось удачно, исправило настроение.

– У тебя хлеб на перчатках.

– А… - Снова принялся стряхивать.
– Это я в кормушку относил.

– Для кого кормушка?

– Для птиц. И ещё белки прибегают. Но для них орехи нужны, а их мало.

Тьелпэ кивнул. Хлебные крошки – это ладно. Никого крупного не прикормит.

***

Рингвайрэ говорил о чём-то со старшими мастерами, когда он подошёл, и Тьелпэ не стал мешать, просто остановился чуть в стороне, дожидаясь очереди. Но когда очередь подошла, Рингвайрэ посмотрел мельком и сухо сказал:

– Подожди, пока я с другими закончу.

Тьелпэ удивился немного, но с выводами решил не спешить. Мало ли, может, долгий разговор будет. А пока можно подумать, как удобней всего оценить содержание меди в образцах при отсутствии нормальной мастерской. Музыка музыкой, но только на слух полагаться не всегда разумно. Наоборот, интересно посмотреть, насколько точно совпадёт то, что слышно было в музыке – и окончательные результаты.

Следующую четверть часа Тьелпэ перебирал в памяти образцы, планировал анализ и прикидывал вероятность ошибки, и не сразу заметил, что все остальные уже разошлись, оставив Рингвайрэ одного за столом. Тот сделал ещё несколько пометок на карте, и только потом обернулся. Сказал отрывисто:

– Подойди.

Тьелпэ подошёл. Думая о пользе вежливости и вреде Рингвайрэ.

Тот отложил карандаш и глянул в упор, холодно и неприятно.

– Мне сказали, ты внёс свои корректировки в организацию работ на втором участке.

Прозвучало как обвинение. Тьелпэ кивнул:

– Да.

– А ты забыл, что карьером теперь занимаюсь я?

“А это тут при чём?” – подумал Тьелпэ, но снова не стал комментировать.

– Нет. Но они ставили леса с северного края, а там от гранита разве что крошка.

– И поэтому ты решил, что можешь отдавать распоряжения мастерам?

Рингвайрэ говорил резко и агрессивно, и Тьелпэ с лёгким любопытством ждал, будет ли он орать. Не может же он ждать, что это подействует? В нашей семье это нормальная форма общения.