Взгляд с обочины 2. Хисиломэ

– Я волнуюсь за скорость работы.

– Ну, она не пострадает, - заверил его Тинто.
– Ты же тут ни при чём.

– Ты больше не будешь со мной работать?

– Буду. Если останусь жив, - хмыкнул Тинто, неожиданно осознав, что эта шутка кажется ему вовсе не такой уж шуткой.

Тьелперинкваро посмотрел на него тем же недоверчивым взглядом, каким смотрел обычно в мастерской, когда Тинто с пятой попытки и трёх подсказок не мог определить состав очередного сплава. Но вслух сказал только “До завтра” и отвернулся.

Время шло к ужину, так что начать поиски Тинто решил с кухни – и не прогадал. Две рыжие головы обнаружились в шумной компании, смеявшейся и распевавшей под лютню у небольшого костра, разведённого больше для настроения, чем для тепла. Над головами у компании раскинулось какое-то дерево, неузнаваемое под снегом, и огонь бросал на заснеженные ветви яркие отблески.

На Тинто никто не обратил внимания, даже когда он подошёл вплотную и остановился прямо за спинами у крайних певцов. Кто-то из сидевших напротив скользнул по нему взглядом, продолжая вдохновенно выводить мелодию.

До конца куплета Тинто злился молча, репетируя в уме речь, а когда они допели и стали выбирать следующую песню, наперебой советуя лютнисту, Тинто глубоко вдохнул, протолкался к Амбаруссар, стал напротив и решительно объявил:

– То, что вы сегодня сделали, было неправильно!

Лютня протяжно и мелодично пропела что-то и умолкла, а неразличимые близнецы удивлённо повернулись к нему.

– А, это ты. – Первым сориентировался тот, что справа. Оба убрали волосы назад, лишив Тинто возможности разобрать, который из них светлее.

– Чего тебе? – спросил второй.

По ту сторону костра лютня пропела что-то зловещее.

– Мне ничего. – Тинто повысил голос, перекрывая смешки.
– Я хотел сказать, что мне это не понравилось. Я сам не могу требовать от вас извинений, но могу просить справедливости у других лордов. И я так и поступлю. А сюда я пришёл, чтобы сказать, что лорд Тьелперинкваро тут ни при чём, он пытался меня отговорить.

Теперь на него смотрели все. К сожалению, с весёлым недоумением. Тинто догадывался, что его угроза вряд ли ввергнет врага в панику, но не настолько же…

– Какой справедливости? – ошарашено спросил кто-то из близнецов.

– Какую они сочтут нужной, - туманно разъяснил Тинто, так же невнятно поводив рукой в воздухе в порядке иллюстрации. Конкретных очертаний его мечты о возмездии пока не приняли.

Рыжий помотал головой ещё более ошарашено:

– Кто “они”?

– Ты чего лезешь вообще? – встрял второй.
– Мы с Тьелпэ разбирались, ты вообще случайно попался.

– Это ты так длинно сказал, что нажалуешься на нас? Ну, валяй.

Вокруг костра снова пошли смешки, на этот раз гуще и продолжительней.

Тинто строго оглянулся на смех, и один из зрителей доброжелательно посоветовал в ответ на строгий взгляд:

– Поплакать не забудь, так жалобней.

Рядом кто-то спросил, а что было-то, и близнецы охотно принялись рассказывать, как провели день.

– Я не собираюсь плакать! – возмущённо объявил Тинто.
– Но и просто так это не оставлю!

Это уже плохо было слышно за голосами. Кто-то отпускал детские шуточки насчёт ябеды, Амбаруссар в красках пересказывали охоту. Какое у него было лицо, когда его выпустили из мастерской. Наверное, он уже думал, что остался там навечно. Готовился к голодной смерти, пробовал на вкус инструмент. Жевал кожу. При этом окна были замурованы пузырём и ставнями в три гвоздя. Непреодолимое препятствие. “Пузырь он пожевать не пробовал?” – “Вроде, нет. Ну или не прокусил просто…”

Лютня бросила пару трелей и заиграла что-то напряжённое, подчёркивая драматизм истории.

Тинто попробовал ещё перекричать всех, но его возражений никто не слушал за смехом, и в конце концов он позорно сбежал, чтобы и в самом деле не разреветься прямо там от злости и бессилия. Судя по тому, как они испугались, их братья ничего им не сделают.

В конце концов он всё-таки разревелся – но не возле костра, а в узком проходе между каким-то шатром и деревянной стеной склада, где уселся, наконец, прямо в сугроб, чтобы никто не мешал.

Помешали. Он не успел ещё вволю пострадать в одиночестве, когда сзади, со стороны тропы, надвинулась тень, и послышался голос:

– Тинтаэле? Что ты тут делаешь?

– Ничего.
– Тинто шмыгнул носом, отворачиваясь, вытирая щеки и часто моргая под удивлённым взглядом подруги.

– Что случилось? – обеспокоенно спросила Калайнис, приседая рядом.

– Ничего особенного, как я теперь понимаю! – сердито глянул на неё Тинто.

– Ничего себе “ничего особенного”.

Она покачала головой, разглядывая, и Тинто снова принялся сердито вытирать щёки, пока Калайнис не достала платок, молча, и не протянула ему. Тинто со вздохом взял, сдавшись и заново жалея себя. Что за день такой, даже спрятаться не удалось.

– Спасибо.

Он вытер щёки, глаза, помедлил секунду и высморкался, решив, что терять уже нечего. Калайнис тактично разглядывала стену сарая.

– Так что случилось? – спросила она, убедившись, что гигиенические процедуры закончены.

– Послушай, я не хочу об этом говорить, - поморщился Тинто.
– Если интересно, сходи вон к костру. – Он кивнул в ту сторону.
– Там перескажут в подробностях.

Костров отсюда видно не было, но Калайнис послушно повернула голову, чтобы уткнуться взглядов в стену другого сарая. Но общее направление было ясно, и шумных компаний там сейчас сидело немного.

– Мне интересно, кто тебя довёл. – Она повернулась обратно.
– И остальным нашим тоже будет интересно, я уверена. Это какой костёр? Где Амбаруссар?

Тинто кивнул. И поспешил добавить:

– Только не надо ходить меня защищать.

– Почему? Сейчас остальных позовём…

– И что? Ну что вы сделаете? Подерётесь с ними?! – Тинто понял, что кричит, и осёкся, опуская голову.
– Извини.

Вздохнул снова, зачерпнул снега, умылся, не глядя на подругу.

– Пойдём. – Она встала.

Тинто понуро кивнул, поднимаясь тоже.

– Идём домой.

– Домой подождёт, - рассеянно отмахнулась Калайнис.
– Дерутся они лучше, я думаю, но ничего, сейчас придумаем.

– Ничего мы не придумаем. – Тинто передёрнул плечом.
– А завтра вставать рано.

– Ну, ты можешь не участвовать, - неожиданно азартно улыбнулась Калайнис.
– Но остальным я скажу, никто пока спать не собирался.

Остальные тоже не стали слушать вялых возражений Тинто, а скоро он и сам перехотел возражать. Верных у Амбаруссар было гораздо больше, они были старше и, в отличие от них шестерых, при оружии, так что вариант с ближним боем быстро отмели как самоубийственный, но у Калайнис ещё по дороге появились другие идеи. После короткого обсуждения их творчески переработали, дополнили – и пошли исполнять.