Взгляд василиска

Фок под действием взгляда великого князя опускался все ниже, пока, наконец, не оказался снова в кресле. Лишь когда Алеша отвел глаза, генерал смог перевести дух.

— Господа! — подскочил как ужаленный Стессель, — право, никто не ставит под сомнение доблесть Российского флота, однако ситуация, что не говори, сложилась весьма неприятная.

— Мы, ваше превосходительство, полностью отдаем себе в этом отчет, — вступил в разговор Иессен, — а так же никоим образом не отрицаем своих упущений. Однако враг у нас общий и, полагаю, действовать против него надобно сообща!

— Золотые слова, ваше превосходительство, — обрадованно закивал начальник укрепрайона.

Генералы и адмиралы с облегчением заулыбались, но тут снова подал голос Борис Владимирович.

— Планы, диспозиции… воевать надо!

Все обратились в слух, но великий князь замолчал так же внезапно, как и заговорил, оставив присутствующих в недоумении. Ставшее неловким молчание, разрушил генерал Белый.

— Господа, все же в крепости не хватает значительного количества артиллерии, не говоря уж о недостроенных укреплениях.

— Василий Федорович, — вежливо ответил вице-адмирал, — к сожалению с боевого корабля нельзя снять ни одной пушки, без того чтобы он не потерял часть свой боеспособности.

— Однако вы захватили на Эллиотах немалые трофеи, в том числе и пушки. К тому же, насколько я знаю, старые корабли вроде «Забияки» почти не имеют боевой ценности, а на берегу даже их устаревшие орудия были бы весьма полезны.

— Ваше превосходительство, — вмешался Алеша, — если как следует укрепить наши позиции у Цзинчжоу, фронт может задержаться там довольно долго, а для обороны семи верст перешейка потребуется куда меньше стволов, нежели для обводов крепости.

— А если противник высадит десант прямо на полуостров в тылу наших позиций? — быстро спросил Кондратенко.

— Роман Исидорович, высадка десанта не самая простая операция. Хотя эскадра не может пока выйти из гавани и дать бой, наши миноносцы, канонерки и «Новик» с «Боярином» вполне на это способны. За один световой день японцы просто не успеют высадить достаточные силы, а ночью вражеские транспорты с десантом превратятся в легкую добычу. Так что вряд ли высадка будет ближе, чем в Быдзево или даже в Дагушане.

— А поддержать наши позиции на перешейке флот сможет?

— Полагаю — да! По крайней мере, правый фланг наши канонерки и вооруженные для охраны Дальнего пароходы прикрыть смогут.

— А левый?

— С этим сложнее, однако, мы могли бы помешать японцам обстреливать наши укрепления. Скажем, выставив мины. А вот непосредственная поддержка огнем с западного побережья представляет известные трудности, но это вам лучше объяснит Михаил Федорович.

К общему удивлению адмирал Лощинский услыхав свое имя, сделал недовольное лицо и сердито пробурчал:

— Попрошу не вмешивать меня господа, в то, что не имеет ко мне касательства!

Воцарилось неловкое молчание, и лишь уже вполне пришедший в себя Фок злорадно хмыкнул.

— Да уж, с таким отношением к обороне немудрено японские брандеры проворонить!

— Господа-господа, — Стессель попытался затушить, готовую снова вспыхнуть перепалку, — давайте о деле! Если флот гарантирует невозможность высадки противника в Дальнем…

— О да, целостность прохода они уже гарантировали…

— Ваше превосходительство, — не выдержал Алеша, — если генерал Фок не будет тщательнее подбирать слова, ему придется подбирать себе секундантов!

На какое-то время все собравшиеся замолкли, пытаясь осознать слова великого князя, но тут тишину разорвал совершенно сатанинский хохот Бориса Владимировича, которого это происшествие привело в совершеннейший восторг!

— Браво Алешка! Так его крысу в лампасах!

— Борис Владимирович, как вы можете, — попытался урезонить его растерявшийся начальник укрепрайона.

Однако успокаиваться член императорской фамилии явно не собирался, а, наоборот, впав в аффектацию, принялся выкрикивать брызгая слюной.

— Трусы! Драться надо, а не в крепости отсиживаться!

Бедлам продолжался еще некоторое время, пока Борис так же внезапно не успокоился и не впал в апатию. Совещание было скомкано, и адмиралы сухо откланявшись, вышли вон. За ними двинулись некоторые генералы, а следом вывели почти несопротивляющегося лейб-гусара, и Фок и Стессель, наконец, остались одни. Довольно долго прослужив на Дальнем Востоке, генералы прежде были мало знакомы, но оказавшись в Порт-Артуре неожиданно сошлись. Трудно сказать, что их свело, общие воспоминания о войне на Балканах или Китайском походе, но отношения довольно скоро стали вполне приятельскими, если не дружескими.

— Право, Александр, что на тебя нашло, — принялся было выговаривать хозяин своему, — зачем ты так?

— Да ладно тебе Анатоль, — крутнул шеей Фок, — скажи лучше, зачем ты позвал этого клоуна в венгерке?

— Как ты можешь так говорить? — выпучил глаза Стессель, — это же оскорбление члена…

— Если бы этот член, — генерал сделал паузу, и почти выплюнул — императорской фамилии не вмешался, все вполне можно было обратить эти слова против его августейшего дядюшки.

— Но Алексей Михайлович практически сделал тебе вызов!

— Велика беда! Сам знаешь, на проституток и великих князей не обижаются! К тому же они не могут участвовать в дуэли без разрешения государя, и вряд ли он его получит. Ну, а уж коли получит, то пусть пеняет на себя. Я вообще не понимаю, чего вы носитесь с ним как дурак с писаной торбой? Ах, Алексей Михайлович то, ах Алексей Михайлович сё!

— Однако его заслуги неоспоримы…

— Какие еще заслуги! Оказаться в нужном месте в нужное время — невелика заслуга. А что награждают его паче всякой меры, так, когда это великих князей наградами обходили? Давай лучше поговорим о нашем деле.

— Каком деле? — Испугался Стессель.

— Брось Анатоль! Ты прекрасно знаешь о каком. Грядет осада, как бы не выпендривались наши морячки, вместе с их… кстати, знаешь как его зовут матросы? Алешка! А ты заслуги! Так вот, грядет осада, слава от которой может превзойти Севастопольскую. И кто будет героями этой осады нужно решить сейчас. Флоту довольно и былой славы, а эта должна достаться армии, а конкретно — нам!

— Ты думаешь это возможно?

— Послушай, дорогой мой, ты немного моложе, а мне уже скоро шестьдесят. Еще немного и мы выслужим ценз после чего отправимся в отставку на половинном жалованье. Имений у нас нет, богатой родни тоже. Кем мы будем? Отставниками, которых в России столько, что ими можно улицы мостить. А вот герои войны это совсем другое. Тут и чин при отставке очередной могут пожаловать, и аренду, а может, чем черт не шутит, в сенат!