Взорванные лабиринты

Госпожа Гинс не удержалась от улыбки.

–  Быстрота, - поднял указательный палец Яви, - путь к спасению.
– У него было такое чувство, будто он уже много раз бывал в этой прихожей и видел эту женщину.
– Если бы я мешкал, то не имел бы сейчас возможности досаждать вам своим присутствием.

Теперь она совсем успокоилась. Инспектор не был похож на тех полицейских, которые время от времени появлялись в их доме. Гинс не раз имел дело с полицией по поводу некоторых публичных своих выступлений. Одно время назначалось даже официальное расследование.

–  Извините меня, профессор, - заговорил Яви, переступив порог кабинета.

– Я без предварительной договоренности.

–  Я знал, что вы придете. Садитесь, пожалуйста.

Яви сел.

–  Чем могу быть полезен?
– сухо спросил Гинс.

–  Пока не знаю, - сразу ответил Яви.
– Я только начал дело.

–  Не представляю, чем я могу быть вам полезен, - заметил Гинс.

–  В главном, профессор.

Яви удобнее устроился в кресле. Очень хотелось курить.

–  Можете курить, - скупо улыбнулся профессор.

Инспектор удивленно посмотрел на него.

–  У вас руки заядлого курильщика, особенно правая. Вы, наверное, держите сигарету большим и указательными пальцами.

–  Совершенно верно.

Инспектор закурил и поискал глазами пепельницу. Она стояла на столе у локтя профессора. Яви встал и взял ее в руки.

–  Присаживайтесь ближе к столу, - предложил Гинс.
– Так вам удобнее будет и курить, и говорить.

Инспектор послушно последовал совету.

–  Я тоже начал курить рано и знаю: если сигарету держать так, как держите ее сейчас вы, ее легче спрятать в ладони.

–  Мне это не всегда удавалось, и поэтому меня в детстве частенько поколачивали.

Гинс бросил взгляд на больную ногу, слегка подтянул вверх плед.

Яви заговорил медленно:

–  Меня интересует главное - мотивы похищения. Какая польза похитителям от профессора и его аппарата? Если это акт промышленного шпионажа, то зачем они взяли и доктора Неймана. Насколько мне известно, никакими особо важными научными тайнами он не обладает.

Гинс искоса глянул на собеседника.

–  Следовательно, вы не разделяете уверенности прессы и большинства ученых в том, что похитители - Пришельцы?

Инспектор отрицательно качнул головой.

–  Извините, профессор, но я привык к тому, что преступления совершаются людьми, и люди преследуют корыстные цели.

–  Но они были в городе и даже посещали квартиру Фэтона. Разве для вас не аргумент?

–  Для газетчиков - да, для меня - нет. Даже если Фэтона похитили Пришельцы, это обстоятельство не избавляет меня от необходимости искать его, так как сам факт я тоже должен доказать.

–  Логично, - ответил Гинс.

–  Могут ли люди извлечь определенную практическую выгоду из аппарата и самого профессора?

–  Несомненно, - сразу ответил Гинс.
– Несомненно, - с ударением повторил он.

–  Какую именно?
– спросил инспектор.

–  Прочитайте краткое сообщение Фэтона на заседании Ученой комиссии. Вы убедитесь сами, что ему удалось решить весьма широкий круг сложных проблем теории и практики прикладной электроники.

Гинс кратко познакомил инспектора с причинами, которые могли побудить агентов промышленного шпионажа организовать похищение.

–  Благодарю вас, профессор.
– Яви сцепил руки на коленях.
– Но вас не смущает одно весьма странное обстоятельство? Если преступники пришли за аппаратом, какая им была необходимость похищать вместе с ним Фэтона и даже доктора Неймана?

Гинс пожал плечами.

Разговор начинал раздражать его. И причиной тому был не инспектор, а он сам. Что-то мешало Гинсу отказаться от идиотской версии с Пришельцами.

Инспектор задумался. Разговор обещал быть бесплодным. «Откровенность за откровенность», - сказал он про себя.

–  Я всю ночь провел в квартире профессора Фэтона и до сих пор сожалею, что не занялся ее осмотром сразу же по приезде в Лин.

В дверь постучали. Вошла Марта.

–  Вот и кофе!
– профессор явно обрадовался паузе в разговоре.

Странные намеки. Как будто он что-то знает или подозревает. Как быть дальше? Имеет ли он право раскрыть этому человеку тайну профессора Фэтона? В конце концов, он больше всех заинтересован в деле.

Яви тоже размышлял. Иногда ему казалось, что профессор что-то скрывает, иногда наоборот, что он предельно откровенен.

–  Что вы скажете, профессор, - не отрывая взгляда от чашки, заговорил Яви, - если я заявлю вам сейчас, что аппарат профессора Фэтона у меня в руках?

Гинс резко подался вперед и застонал сквозь стиснутые зубы. Он совсем забыл про больную ногу.

–  Еще один такой сюрприз, инспектор, и вы сделаете меня калекой.

Лицо Гинса постепенно разглаживалось, освобождаясь от гримасы боли.

–  Аппарат у вас?
– полуутвердительно спросил он.

–  Да, я обнаружил его в тайнике.

–  Вы нашли его случайно или…

Гинс замялся, не найдя подходящего слова для продолжения своей мысли. Яви его понял.

–  У меня было предположение.

–  Больше ничего обнаружить не удалось?

–  А там было еще что-то?
– торопливее обычного спросил инспектор, остро глянув на профессора.

Гинс молча выдвинул ящик стола и протянул Яви несколько исписанных от руки листков бумаги.

Инспектор прочитал текст и спокойно возвратил его обратно.

–  Значит, я не ошибся, - удовлетворенно констатировал он.
– И в том, что похищение - дело рук людей, и в том, что не аппарат стал причиной исчезновения Фэтона, и в том, что вы мне поможете.

–  Вы считали, что я знал больше, чем остальные?

–  Интуиция, профессор, интуиция сыщика.

–  Надеюсь, вы не намерены разгласить доверенную вам тайну?

Инспектор удивленно посмотрел на собеседника. В голосе профессора явно прозвучало напряжение.

–  Исключено, - ответил Яви.
– Я сослужу себе дурную службу, если сделаю такую глупость.

Гинс удовлетворенно кивнул.

–  Тони, - раздалось с порога.

Мужчины вздрогнули. Марта вошла в кабинет бесшумно.

–  Пришла медсестра. Ты забыл о том, что…

–  Извините, инспектор. Сегодня у меня перевязка. Это скоро. Вы, пожалуйста, не уходите.

Инспектор встал.

–  Может, я заеду к вам позже?