Взыскующие града. Хроника русской религиозно-философской и общественной жизни первой четверти ХХ века в письмах и дневниках современников

Если Вы помните, Николай Александрович рекомендовал французскую книгу Гелло как монографию о католических святых, и мы имели легкомыслие принять ее. Теперь оказывается, что эту книгу перевела уже Евгения Ю<дифовна> и даже сделала заем под гонорар за перевод, который во всяком случае конечно должен быть оплачен. Но самая книга "Лес пчисиогномиес (сиц!) дес саинтес" оказалась лишь наполовину о католических святых, а другая половина занята житиями: роис, магес, ст.Йосеф, с.Йудас, с.Челене и проч. А литературный жанр книги по докладу Григория Алексеевича о ней, обладающему — увы! — для всех непререкаемой убедительностю, есть безвкусная поповски-ханжеская писанина, в которой, собственно говоря, отсутствует настоящий осведомительный материал (между прочим, нет даже Франциска Ассизского) и Григорий Алексеевич, склонность к католичеству коего Вы знаете, чует в книге дух иезуитский. Посмотрите сами. Здесь ни у кого нет сомнения, что печатать книгунельзя. Это первое.

Второе, — перевод книги Леруа [1109] , который по сделанным также Григорием Алексеевичем пробам, кишит вольностями и ошибками! (Вот пример: цонциле де Тренте переведено и не исправлено редактором: собор тридцати!). Он сделан двумя лицами (одно из них Лидия Ю<дифовна>), в богословской терминологии неизощренных и, быть может, литературно недостаточно опытных, и в таком виде перевод в печать идти не может. Он должен быть или возвращен для до-редактирования, или совсем заново сделан. Пока еще трудно решить, как тут поступить. Но главная трудность не в этом, а в Николае Александровиче, который нервничает, требует ускорения и т. д., а написать ему о положении дел уже в самой мягкой форме, значит вызвать его на резкости, на необдуманные и горячие, вредные для издательства, а еще более для него, поступки. В виду такого положения вещей остается надеяться на одно: на личные переговоры, на бесспорность наших утверждений, против очевидности которых не пойдет Николай Александрович. Да и вообще не было бы и полбеды, будь он в Москве у своего дела!

1109

Леруа Эдуард. Догмат и критика. М. 1916. с. ХIХ+331. Вступительная статья Н.А.Бердяева «Догмат и современное сознание» — датирована: 15 сентября 1911. На обложке и титульном листе издательство не обозначено. На обороте титульного листа: Склад издания в книгоиздательстве "Путь". Москва, Мертвый пер., 19.

Вчера я провел в "Пути" самый тяжелый день за все время его существования, и в первый раз у меня было такое чувство, что попахивает трупом, и — самое горькое — это по вине участников. Итак, наша просьба к Вам вот в чем. Я, в ответ на последнее письмо ко мне Н.А., умолчал о новых фактах и, ссылаясь лишь на общую затруднительность положения дел, убеждаю его хоть на месяц заехать в Москву, сократив время пребывания в "Италии". И Вас мы просим о том же. Вы понимаете, до чего серьезно и трудно положение, оно может быть улажено только при личном свидании. Поэтому не задерживайте, но по разным мотивам содействуйте скорейшему его приезду в Москву.

Мне горько видеть, во всей этой итальянской истории, те самые черты Н.А., которые проходят чрез всю его жизнь, искажают и калечат ее. Очень горько!

Я писал уже Вам, что кн. Евгений Николаевич выступает против Н.А. и Вас (частью и меня) по национальному вопросу. Это имеет и хорошую сторону, но может быть чревато и — ой-ой! — какими осложнениями. Будем надеяться на лучшее. Изорвите это письмо по прочтении и помогите нам, как сумеете. Григорий Алексеевич пока ничего, но боюсь, непрочен, ибо старое налицо. Князь болен. Религиозно-философское ощество в обмороке. Да хранит Вас и семью Вашу Господь.

Любящий Вас С.Б.

Вопрос о Бруно в прежнем положении. Жду с нетерпением ответа. Волжскому очень понравилась Ваша статья о Толстом (и мне она тоже очень нравится).

355. Е.Н.Трубецкой — М.К.Морозовой [1110] <11.01.1912. Москва — Москва>

Милая и дорогая Гармося,

придется еще потерпеть. Вчера два доктора были, выпустили в другую комнату, но выходить разрешают, смотря по наружной температуре, но не раньше десяти дней, та как есть еще ничтожные хрипы в нижней части легкого, где был фокус.

1110

ОР РГБ ф.171.7.2а, л. 20,об. Пчт.шт.отпр.: 11.01.1912.

За эти дни я совершенно раскассировал прежнюю статью, сделал одну, очень большую — "Старый и новый мессианизм". Это уже не критика Бердяева, а рассуждения о мессианстве вообще. Антиномизм я там совершенно уничтожил, так как об нем нужно говорить или много, или ничего. Будет это большой реферат.

Ждать дальше окончательно невыносимо; но приходится слушаться, так как проделывать болезнь опять сначала нет ни малейшей охоты и надобности. Скоро — дня чрез три, разрешат выходить в нижние комнаты. Если это случится, (что наверное), то явится возможность в момент всеобщего отсутствия поговорить по телефону. Не могу сказать, как я об этом мечтаю, красота моя, радость, прелесть, милая, дорогая, сокровище. Ах, как хочется поцеловать тебя много, много раз, задушить тебя, мой светик дорогой.

Целую без счета.

А ведь и когда выпустят, то нельзя будет сначала видеться два раза в день. А зависимость от мороза прямо невыносима. Не могу об этом вздумать. Ну, да так или иначе увидимся и увидимся хорошо. Только надо вооружиться терпением.

Целую еще 20 раз.

356. Е.Н.Трубецкой — М.К.Морозовой [1111] <13.01.1912. Москва>

<…> Все время и долго думаю о "Пути". Сборник о Толстом — удачен. Статья Булгакова — прямо из души, а так как душа у него светлая, то и статья — тоже (первая). Всегда у него чувство хорошо; никуда не годится только рефлексия, что и видно в статье в Лопатинском сборнике. Статья Эрна прямо талантлива. Из этого я вижу, что лучше с ними — сборники редигиозные нежели философские. Философский сборник приходится очень расширять. Иначе мы жестоко сядем в лужу. <…>

1111

ОР РГБ ф.171.7.1в. л. 48—49об.

357. С.Н.Булгаков — В.Ф.Эрну [1112] <14.01.1912. Москва — Рим>

Дорогой Владимир Францевич!

Пишу Вам спешно и коротко и потому откладываю отчет о Ваших личных предложениях, тем более, что относительно них все более менее благоприятно. Пишу опять о Николае Александровиче. Выясняется, что замалчивать положение с Леруа и Гелло невозможно, ибо он все распрашивает о них, и потому Григорий Алексеевич пишет ему глухо об осложнениях с ними и еще раз зовет его в Москву для выяснения их. Вас же прошу это иметь в виду, и, если Николай Александрович заговорит, успокаивайте его всячески: пусть он знает, что здесь ведь не враги его и какие-то хулиганы, а любящие его и страдающие за все происходящее люди. Он уже угрожает мне "демонстративным выходом", и сгоряча способен сделать необдуманные поступки, о которых и сам будет жалеть и которые, главное, абсолютно необоснованы. Еще прошу Вас об одном: если можно, прочтите сами книгу Гелло и выскажите свое независимое мнение, может ли быть она — целиком или частью — напечатана в "Пути", ибо это вопрос общередакционный и жгучий.

1112

Архив Эрна, частное собрание, ф. Булгакова, л. 34.

Постановлено обратить внимание и возможно двинуть "Философскую библиотеку" переводную, классиков (туда может войти и Бруно) и положить конец случайным переводам. Очень был утешен Вашим последним письмом. Христос с Вами и Вашими.

358. М.К.Морозова — Е.Н.Трбецкому [1113] [? 02.1912. Москва — Бегичево]

Дорогое мое сокровище!

Дорогое мое сокровище! Заседание с твоим рефератом о "Русском мессианизме" назначено на воскресенье 19-го февраля. Повестки уже печатаются — все устрою я сама, т<ак> ч<то> ты готовься, пожалуйста. Имей в виду, мое сокровище, что т<ак> к<ак> реферат в воскресенье, то я не отпущу тебя в деревню раньше понедельника вечером. Помни это!

1113

ОР РГБ, ф.171.3.6б, л.5, б.д., датируется по содержанию.

Экономический реферат менее интересен, да и был уже поднят только что этот вопрос, повторять его так близко будет, пожалуй, скучно. Реферат о мессианизме очень интересный и боевой! Так решено! <…>

359. С.Н.Булгаков — А.С.Глинке [1114] <15.02.1912.Москва — Симбирск>

15. 02. 1912., Москва

Дорогой Александр Сергеевич!

От Венгерова я письма не имел, но, снесшись с Гершензоном, который снесся с "Миром" [1115] , узнал, что Венгеров в бытность в Москве говорил о Вашей книге, и, хотя там смущаются ее размерами, но не отказываются познакомиться и вступить по этому поводу в переговоры. При этом Г<ершензон>, конечно, согласен передать рукопись и быть посредником. Рукопись (половину, как Вы предполагали) можете послать прямо ему: Москва, Никольский пер., д. Орловой, или, если предпочитаете, мне для передачи ему.

1114

РГАЛИ, ф.142, ед.хр.198, оп.1, лл. 155—156об. В Симбирск.

1115

Журнал "Современный мир" издавался в Петербурге с 1892 по январь 1918 (до октября 1906 под названием "Мир Божий"), придерживался умеренно оппозиционного направления. Руководили журналом А.И.Богданович и Ф.Д.Батюшков.

Не писал я Вам исключительно из-за недосуга. Я благополучен, на днях выпускаю "Философию хозяйства" — докторскую диссертацию. В издательстве сравнительно благополучно, Григорий Алексеевич, слава Богу, сейчас хорош, но с Бердяевым очень плохо, потому что одновременно сошлись у него кризис семейный (в связи с его братом [1116] , —я не знаю рассказывал ли я Вам), болезнь матери, вырвавшая его из Рима в Киев [1117] , денежные затруднения и ряд литературных неудач в "Пути", о которых он еще и не знает и о которых мы не знаем, как собщить. (Негодный перевод, негодная книга для перевода и неисполнимая тема для монографии). Очень за него тревожно, но хорошо, что он в России, можно лично переговорить, я много переволновался из-за неприятной с ним переписки. Эрн, повидимому, благополучен, но слишком спешит со своей философской книгой.

1116

Бердяев Сергей Александрович (1860—1914) — старший брат Н.А.Бердяева, литератор, поэт, страдал нервно-психической болезнью. Н.А.Бердяев оплачивал его содержание в частной клинике.

1117

Вскоре после приезда супругов Бердяевых и Е.Ю.Рапп в Рим они получили известие из Киева о болезни матери Н.А.. Приехавшая к ним в феврале 1911 г. Е.К.Герцык пишет: "Я застала их в Риме—перед этим они долго прожили во Флоренции, объехали маленькие городки <...> Но все бывает не так, как ждешь. Праздника наслаждения Италией с другом—нет. Я опоздала. Два-три месяца он переживал, впитывал ее с ему одному свойственной стремительностью, потом щелкнул внутренний затвор, отбрасывая впечатления извне, рука потянулась к перу—писать, писать... А из Киева тревожные письма о болезни матери, о запутанности денежных дел этой обнищавшей и избалованной семьи. которая привыкла к тому, что "Коля" выручит из всех бед, телеграммы, требующие его возвращения, а здесь—слезы жены, возмущенной эгоизмом стариков: нарушить так трудно давшуюся ему передышку... Мы зажили не по-туристски тревожно. Просыпаюсь утром не отдохнувшая после позднего сидения вечером и спешу опять к нервно озабоченному Николаю Александровичу, разговорить его тревогу, вдвоем пьем кофейную бурду с темными хлебцами (живем в бедном пансионе). Потом идем—не ждем медленных сестер—идем разыскивать мозаики по старым базиликам..."Е.К.Герцык.Николай Бердяев //Бердяев Н.А. Самопознание. М.,1991, С.360—362.