Warhammer 40000. Катарсис
Шрифт:
– Я думала ты погиб.
– Вероятно он на это и надеялся, когда подослал ко мне Веллорию.
Архонт нежно обнимал девушку:
– Мне следовало убедиться, что он мертв, но я позволил себе слишком глубоко увязнуть в интригах вичера.
Ристелл хотела посмотреть на Реоса, но внезапный спазм головной боли заставил ее отстраниться и зажмуриться.
– Прости, тебе необходим отдых, я…
– Нет, - Голос канониссы был тверд, - Я слишком долго отдыхала.
Реос взял со стола небольшой флакон со знакомой Ристелл жид-костью с запахом корицы и присел возле нее:
–
Ристелл приняла питье и какое-то время держала его в ладонях, согревая руки.
– Я не помню, что реально, а что нет. Что с Вормасом? И Длекари? Как ты…
– Ожил?
Канонисса посмотрела на Реоса, он выглядел задумчивым и мрачным. На какое-то мгновение она позволила совести уличить себя в эгоизме, но это было лишь мгновение от напряженного взгляда Архонта, до его лжи и того, что она слышала от Вормаса.
– Он говорил, что ты использовал меня как марионетку.
– Я не должен был допустить этого, - Реос сжимал кулаки и в глазах его светился гнев, не безумные искры как у Длекари или ядовитое свечение глаз гомункула, а чистый лед, который часто можно было увидеть в глазах Кхана.
Это сходство напугало Ристелл, она боялась возвращения кошмаров, где Реос и Ависантер сливались в единую марионетку на нитях в руках гомункула.
– Я знаю, у тебя много вопросов и обещаю, что отвечу на все, но сейчас у нас очень мало времени.
– Почему?
Вопрос был риторический, канонисса не ждала, что после ее «смерти» все вопросы разрешаться сами собой, но все же это был шанс прояснить ситуацию для себя.
Реос какое-то время молчал и Ристелл была готова вновь дать волю подозрениям, что она лишь игрушка в руках Темного Повелителя, любимая, но все же игрушка.
– Вормас жив, - Коротко пояснил Архонт
Канонисса сжала руки на флаконе с напитком. Это было ожидаемо:
– Он сбежал или это очередное покушение, которое ты простил ему? – Ристелл хотела вложить в голос стальные нотки, но усталость не позволила и слова прозвучали скорее равнодушно, нежели зло.
Реос посмотрел в глаза канониссы:
– Я никогда не прощу ему того, что он сделал с тобой.
Возможно тон или скорее взгляд сказали Ристелл больше, чем можно было выразить словами. Да Реос лгал ей, но не эта ложь привела ее в руки Вормаса, и те слова, что он говорил ей были призваны отгородить ее от пристального внимания гомункула, пусть даже ценой жизней ее сестер и других рабов. Как бы Ристелл не старалась его обвинить во всех событиях, что последовали после его смерти. Похоже она отвыкла от ответственности. В плену не часто выпадает возможность самостоятельно принимать решения.
– Почему ты солгал про Борлака? – Ристелл уже не волновали причины, она лишь хотела услышать того эльдара, который таился в глубине темной оболочки, который явился ей однажды и которому она поверила.
Реос бережно взял ее за руки:
– Мне пришлось выбирать. Каждый мой шаг в твою сторону давал возможность Вормасу захватить власть над армией и каждый шаг от тебя позволял мне напомнить ему о том, кто правит кабалой.
Ристелл понимала разумом слова Реоса, но боль от пережитого
не давала ей вновь почувствовать себя защищенной или хотя бы не преданной и она знала, что Архонт это видит.– Ристелл…
– Я видела как ты погиб и не могла простить себе, что стала ловушкой для тебя.
Канонисса смотрела в глубины хрусталя пустого флакона.
– Ты спасла меня, Ристелл, - Архонт нежно повернул лицо девушки к себе, - Если бы ты не сказала мне тогда о Веллории, Вормасу бы удался его план. Он не ожидал, что я убью его посланника и тем самым разрушу чары.
Ристелл вздохнула и опустила взгляд. Она чувствовала, что силы постепенно возвращаются к ней, но слабость отступала медленно. Выходит Реос знал, что Вормас приготовил для него западню.
– Это он был целью моего отряда. Месяц назад.
Реос обнял ее за плечи:
– Значит ваша миссия выполнена.
Это действительно было так, но после всех мук плена, всех потерь, страшной гибели Ришейл, смерть Веллории казалась лишь жалким пустяком, каплей чернил растворенной в озере дегтя.
Реос поднялся и Ристелл увидела протянутую руку:
– Моей первой мыслью, когда я очнулся от ментальной атаки Вормаса, была мысль о том, что я навсегда останусь один, если не смогу защитить тебя, если не смогу вновь открыть глаза и не увижу тебя. Только эта мысль вытащила меня из бездны.
Ристелл встретилась глазами с Архонтом. Несмотря на то, что Реос практически всегда сдерживал свои страстные чувства, она никогда раньше не видела такого оттенка в его глазах – не оста-лось и следа темной души, один лишь свет, словно у тысячелетнего старца, которым по человеческим меркам и был Повелитель Хензитар. Свет и боль.
Он ждал с протянутой рукой и Ристелл знала, что в этот миг пе-ред ним раскинулась пропасть, в которую он готов сорваться, если она отвергнет его. Но теперь канонисса знала бездну, о которой он говорил и не знала, сможет ли вырваться из нее сама. Она склонила голову.
Архонт опустил руку и слегка склонившись поцеловал Ристелл в макушку.
– Демонам нет места в небесах, - Реос присел на корточки перед канониссой, опустив взгляд к полу, - Я благодарен судьбе за встречу с тобой, и проклинаю себя, за то что не сумел укрыть от всех невзгод.
Он поднял взгляд и синие озера глаз Ристелл отразились в слов-но постаревших глазах Повелителя тьмы:
– Позволь демону последнее желание, - Канонисса тонула в печальном сиянии души Архонта и чувствовала как слабость пытается отвоевать измученное тело.
– Позволь проводить тебя домой
– Домой?
Девушка прикрыла глаза не в силах выдержать очередного заключения в согревающей темноте глаз Архонта.
Разве у нее есть дом? Тот, что она помнила из детства…, от него не осталось и следа. Храм сестер битвы? Она уже не из их числа, она враг для тех, кого раньше называла сестрами. Было лишь одно место, которое она могла назвать домом и существовало оно лишь в ее мечтах. Что-то напоминающее беседку в саду, где она снова увидит Кхана и они день за днем будут проводить вместе, а страшный плен останется в далеком прошлом, обратившись в ту самую страшную историю, которую она хотела услышать в детстве.