Warhammer 40000. Катарсис

– Вормасу хватило ума не объявлять о моей «смерти» всем.

– Почему? Разве твои войны не переметнулись бы к нему?

– Возможно касательно моей расы это прозвучит странно, но он не хотел чтобы меня считали любимцем богов, когда мне удалось скрыться от него. Тем более мои сородичи не отличаются доверчивостью и потребовали бы доказательств моей гибели.

– Любимцем?

Реос посмотрел на девушку и в его глазах она заметила веселые искорки:

– Святым, - Пояснил он, - У людей много святых, но для нашей расы, принимая во внимания особенность нашей смерти, воскресение поистине чудо, на которое Вормас не рассчитывал.

Последние слова Архонт произнес уже серьезным голосом и Ристелл вновь ощутила укол вины. Вместе с этим всплыли воспоминания разговора с ведьмой и непонятный сеанс связи с гомункулом, отрывки которого она услышала. Теперь ей стало ясно, что Вормас искал не ключ, а воскресшего повелителя и подвергая ее пыткам на арене, надеялся выманить Реоса. И он пришел за ней…, «темный собрат» Святой Селестин.

Теперь логика Вормаса была понятна канониссе. Пока лишь самые преданные его союзники знали о «гибели» Архонта, остальные по прежнему были готовы подчиняться правой руке Повелителя, но стоило гомункулу раскрыть карты, пусть даже обвинив в убийстве Реоса его наложницу, большинство бы усомнилось в необходимости подчиняться палачу. Этот дальновидный ход спас его и сейчас. Все осталось неизменным, только предатели вышли из тени и были готовы вырвать власть из рук Архонта. Есть ли у Реоса силы способные удержать эту власть? Канонисса бросила взгляд на окружавших ее воинов. Едва ли это все, что Архонт собрал для битвы, но силы гомункула оставались не известны и быть может от армии Архонта остались лишь жалкие кусочки, которые сейчас умещались в изгибах коридоров и появлялись из теней, присоединяясь к общему строю.

Коридоры сменились обширным залом, инкрустированным драгоценными камнями и золотом. Колонны по обе стороны от шеренги воинов были филигранно вырезаны в форме двух ведьм заключивших друг друга в страстные объятия. Если бы не свита и не сумрак теней, этот зал вполне мог сойти за один из храмов культа любви, встречающихся на отдаленных рубежах.

В очередной раз Ристелл захотелось остановиться, выпустить из рук меч и позволить кому-то другому оберегать покой Империума.

«Я бы хотел, чтобы это был последний раз. Ангелы созданы для мира, а не для войны». Реос верил в это, возможно даже больше чем эклезиархи, посылающие в бой херувимов. Быть может он не единственный эльдар, мечтающий закончить войну. Его раса практически бессмертна и тысячи лет войны должно было хватить, чтобы возненавидеть ее.

Но люди не бессмертны, кроме великого Императора, и в сравнении с эльдарами они еще дети. Когда-то она читала летописи о Лунных Волках, и космодесантники были уверены, что война не закончится никогда. Она в природе человека и будет вновь и вновь находить для себя оправдания. Когда-то это подтвердил и Вормас.

Ристелл шла за Реосом Хензитаром. Темным эльдаром, пиратом и убийцей… таким же как и она с незначительными и лишними оговорками. Ей очень хотелось поверить ему. Поверить что Сердце Мира может остановить войны. Возможно это ее последнее предназначение, ради которого Император позволил ей проснуться. Вместе с еретиком-убийцей, в одном из миров Империума поставить точку в войне. Но Реос хотел мира лишь на двоих и возможно теперь, когда она отвергла его, все обернется иначе.

Она знала, что должна была спросить, как Реос избежал западни гомункула, должна была избавить его от чувства вины, что гнетет его душу, разделить с ним боль пережитой смерти, это их объединяло. Какая-то ее часть терзалась виной, что ее не было с ним как его не было с ней, но в конечном счете все эти чувства были пусты, и теперь не имели значения. У них обоих были причины бежать, но теперь они вместе.

– Прости меня, - Ристелл не нашла в себе смелости поднять взгляд на Архонта и слова извинений словно рассыпались по мраморному полу под ногами. Это было то, что она хотела сказать, возможно то, что следовало сказать едва Реос вошел в ее покои.

Ристелл почувствовала взгляд Архонта, затем он остановился и она встретилась с ним глазами.

В его глазах было тепло, словно от походного костра, обещающего согреть, накормить и отпугнуть хищников.

– Повелитель?

Голос одного из командиров ворвался в их немой диалог и вернул решительное пламя в глаза Архонта:

– Я обещаю, что Вормас поплатится за предательство, - Эта фраза была лишь заслонкой от лишних свидетелей, но его глаза приняли извинения и просили простить в ответ.

Ристелл едва заметно кивнула, ощущая, что только теперь холод, сопровождавший ее с момента пробуждения, отступил.

– Позвольте мне вырезать его сердце! – Шипящий голос из-под шлема командира вызвал довольные отклики среди солдат, и Реос позволил себе их поддержать, но после сказал, посмотрев на Ристелл:

– Боюсь, его сердце, Легсдар, я обещал другому.

Одного его взгляда было достаточно, чтобы воины догадались о ком идет речь, но его решение они восприняли по своему и по широкому залу раскатился злобный смех дюжины убийц и тот кого Реос назвал Легсдаром выразил общий вывод:

– Большего унижения ему и не испытать. Величайшего палача выпотрошит наложница Повелителя, ха, а мы ей поможем!

Невольно Ристелл ощутила отвращение к самой себе. Она безумно хотела воплотить слова этого командира в реальность, но то что стая безжалостных садистов охотно поддерживают это решение, знаменовало окончательное падение бывшей канониссы. Где-то на краю сознание едкой кислотой разлилась мысль: «Теперь я одна из них».

Они продолжили путь, и голоса воинов почти сразу стихли.

– Как тебе удалось выбраться? – Ристелл знала, что равнодушие воинов Архонта показное и каждый из них проклинал человека шагающего рядом с их Повелителем, но теперь, когда Реос восстал из мертвых, едва ли им хватит смелости спорить с ним. Вормас поступил мудро, как всегда. Избежав лишних проблем, он вероятно сохранил достаточно ресурсов, чтобы избежать и кары Архонта на арене.

Реос какое-то время молчал и девушка видела, что ему тяжело даются воспоминания о выжигающем пламени ментальной атаки гомункула.

Они все так же колонной продвигались к выходу из огромного зала. Проигнорировав воинов за спиной, Ристелл позволила себе прикоснуться к плечу Архонта.

– Дух Веллории не покинул тело, но ему не хватило времени довести дело до конца.

Ристелл выдохнула:

– Как Вормас узнал, что я позволю тебе вторгнуться в мое сознание?

– Похоже он знает меня лучше чем я хотел бы признать, - Реос посмотрел на Ристелл, - Если бы не твое предупреждение, ему бы удался его замысел. Веллория завистлив и честолюбив, но угрозы я ожидал от Агатана, лишь благодаря тебе мне удалось спастись.

Канонисса промолчала, склонив голову. Возможно в какой-то мере они квиты, но чувство вины не отпускает ни ее ни его.

– Вормас решил, что я погиб. Отправился раздавать распоряжения насчет эвакуации войск и поиске бежавшей канониссы.

Реос посмотрел на девушку:

– Еще одна причина мне отблагодарить тебя.

Ристелл не нашла, что ответить и Архонт продолжил:

– Он оставил со мной инкубов, пожалуй самая большая его ошибка, - Реос вновь смотрел прямо, туда, где виднелся выход из огромного зала. Цитадель тьмы была соткана из иных измерений и возможно уже следовало ожидать очередных ловушек гомункула, именно это не позволило им воспользоваться ближайшими порталами. И без сомнений гомункул так же избегает их – слишком высок риск оказаться в засаде по ту сторону варпа.