Warhammer: Битвы в Мире Фэнтези. Омнибус. Том 2

Тем временем Ольф прыгнул на порезанного мечом Блазе крылатого дьявола. Ульриканец сцепил борцовский захват на шее молотящей конечностями твари.

Мордекол увидел свой шанс. Схватив зазубренный осколок кости, валявшийся под ногами, он рванул к варгейсту и воткнул своё импровизированное оружие глубоко в сердце чудовища. Оно издало тонкий визг боли и неверия, хлопнуло крыльями и рвануло прочь, отбросив Ольфа на землю. Затем тварь пошатнулась, вскрикнула почти с человеческим отчаянием и рухнула.

Деревенский с искажённым лицом схватил упавшую ветку и побежал к безликому варгейсту, который вслепую метался вокруг клетки. Однако в тот миг, когда друид уже собирался воткнуть палку в спину зверя, бледная рука вырвалась из клетки и схватила его с сухим щелчком.

Гулкий смех разнёсся над поляной, звук, который сказал Мордеколу, что они уже погибли.

— Маржиана, моя дорогая, — произнёс Маннфред, подъехав поближе на своём скакуне. В руках он держал гигантский, обшитый человеческой кожей гримуар, все ещё покрытый пылью. — Почему бы тебе не присоединиться к празднованию? Ты, безусловно, заслуживаешь этого, сохранив жизнь моему последнему вложению, пусть и не здоровье. В старике всё ещё остаётся достаточно жизненной силы для моей цели. И я вынужден поблагодарить тебя за нахождение среди этих божественных глупцов столь долго в таком… как бы это сказать, — вампир мгновение смаковал свой разум, как изысканное вино, — неподобающем леди положении.

Фон Карштайн слегка взмахнул рукой. Мгновенно костяные прутья клетки-тюрьмы широко раздвинулись со скрежещущим скрипом, а кандалы, сковывавшие бретоннку, упали в трупную мульчу. Она ловко выпрыгнула из клетки и одним плавным движением подойдя к Деревенскому, вонзила клыки в шею друида. Тот забился и закричал, но Маржиана впилась ещё глубже, широко раскрыв глаза в тёмном восторге. Друид ещё мгновение боролся, а затем разок дёрнулся и затих.

Бретоннка вытащила шёлковый платок из своего изодранного наряда и вытерла кровь, вытекающую изо рта, улыбаясь Мордеколу, словно хищная кошка. Молодой жрец заметил длинные клыки среди её прекрасных белоснежных зубов. Она приложила палец к губам, багровые искры танцевали в её глазах. Внезапно Мордекол вспомнил истории о телепатической связи между вампиром и его сородичами и понял, что она, вероятно, всё это время передавала все их планы своему господину, Маннфреду фон Карштайну.

Процокали копыта — это фон Карштайн подъехал поближе, его проклятый паланкин плавно опустился вниз. Мордекол ощутил, как его кожа скукожилась от отвращения при приближении твари.

Страшная усталость наполнила его. Рядом Ольф споткнулся и упал, его глаза незряче смотрели на красный блеск нечестивой раки.

— Благородные усилия, мои обманутые друзья, — произнёс вампир. — Но недостаточные.

Последнее, что увидел Мордекол перед тем, как красноватый свет поглотил его сознание — Маннфред, поглаживающий пыльный фолиант, баюкая его в руках, словно младенца, и тихо посмеиваясь.

— Нагаш… восстанет.

Крис Райт Падение Альтдорфа

Не переведено.

Дэвид Гаймер Оборона Марьенбурга

Полночь

Конец зимы, 2525 г.

I Море когтей

Звёзды холодно сверкали в чистом ночном небе. Лик Моррслиб блестел, словно монета, её свет окрашивал в серебро рассекаемые килем корабля чернильные гребни волн моря Призыв Мананна. Трехмачтовый галеон «Рука мастера» сменил галс с востока на запад, лавируя против северного ветра и стремясь вглубь моря Когтей. Ветер вздыхал в снастях и в свободной одежде вахтенного матроса, и вызывал лёгкую рябь флага Мариенбурга, что развевался на юте.

Он принёс с собой слабый запах гниения.

Штурман сморщил нос, сравнивая положение звёзд с проложенным им маршрутом и моля Мананна о чистом небе, и, понизив голос, назвал курс и румб руля. Купец неспешно повернулся вокруг, нос корабля при этом высоко поднялся над волнами, словно вынюхивая нужный ветер, что приведёт его в порт. Мрачный и спокойный, словно нордландский шпион, пытающийся проникнуть в Южные доки Мариенбурга, корабль молчаливо обратился к северу. Ещё до уничтожения Эренгарда и разгрома бретоннского флота в Лангуле это были коварные воды, частенько посещаемые норсканскими пиратами и корсарами тёмных эльфов. Даже несмотря на то, что Мариенбургу всегда досаждал призрак войны, только самые безрассудные или отчаянно задолжавшие дураки рисковали покидать гавань в эти дни.

В следующий раз капитан Неда ван Гал дважды подумает, прежде чем соглашаться отправиться в путь на пронизывающем кости ветру, рискуя «Рукой мастера».

— Дайте мне фонари на нос и правый борт, — сказал капитан ван Гал в ответ на вышеупомянутый запах, что принёс холодный ночной ветер. Он перегнулся через поручни высокой рубки и вгляделся в шепчущее серебристо-чёрное море. Капитан указал на север, на массу более глубокого чёрного цвета, плавающую в лунном блеске, а затем торжествующе пролаял: — Обломки! Рулевой, право руля, подведи нас поближе.

Ван Гал поспешил по ступенькам вниз на палубу, покачивающуюся от килевой качки, как только двенадцатипушечный купец лёг в дрейф.

Могучий флот высших эльфов покинул гавань Мариенбурга в первые часы вчерашнего вечера, и в то время как гордые князья моря пренебрежительно отнеслись к своим врагам, не считая человеческий флот достойным противником, ван Гал не был столь разборчив в отношении трофеев, которые бы он мог набрать после намечавшейся битвы. Только один норсканский длинный корабль, гружёный мехом и серебром, позволил бы оплатить долг этой змее дер Зее.

— Рулевой, сохраняй дистанцию, — крикнул ван Гал в темноту юта, когда корабль вплыл в неплотный остров обломков с серией слабых, едва слышимых щелчков. — Готовьте верёвки. И дайте мне, наконец, свет, чёрт подери!

Резкий свет ударил по глазам, когда боцман открыл заслонки своего штормового фонаря. Волны, колыхавшиеся в тени планшира, сменили свой цвет с чёрного до насыщенного цвета паслёна. Свет фонаря отразился от металлической поверхности опустившихся крюков. Ван Гал с тревогой ухватился за поручни, как только увидел, что за мусор они вытащили. Его брови поднялись в замешательстве. Норсканские корабли, как правило, делались из осмоленного чёрного дуба или сосны, но оторванный кусок обшивки, что висел и крутился на крюке перед его глазами, был белый и гладкий, как жемчуг.

Но это…это же не может быть правдой.

— Погасите свет, — пробормотал он, и корабль тотчас скрылся в темноте, как и стихший ветер. Предсмертная рябь пробежала по повисшим парусам.

Горизонт был тёмен, слишком тёмен. Ван Гал никак не мог избавиться от охватившей его уверенности, что только что тысячи невидимых парусов прошли между ним и ветром.

Когда ветер вернулся, то он принёс с собой гнилостный смрад протухшей плоти и распада, как будто сам океан сделался больным.

— Полный назад. Поднять все паруса, — ван Гал поперхнулся, его приказ звучал приглушённо из-за рукава, закрывающего рот, и резкого рвотного позыва.

Эльфы были побеждены.

Сама идея об этом повергла его в немое оцепенение, и в этот момент первая распухшая, скрипящая тень появилась под осветившими океан звёздами, и в этот миг он пришёл в себя, он понял, что чувствует капитан, когда его судно балансирует на краю водоворота.

Всё, что ему оставалось делать — это смотреть в немом изумлении.

Они направлялись на юг. В Мариенбург.

И их было так много.

Рассвет