Warhammer: Битвы в Мире Фэнтези. Омнибус. Том 2

В углу сидел волынщик, исполняя мелодию, отдаленно напоминающую популярную матросскую песню. Розана оказалась единственной женщиной в этом заведении. Остальные посетители были сильными мускулистыми бойцами, гордившимися своими шрамами и того паче накачанными до размеров бочонка руками и ногами. Несомненно, днем все они упражнялись в гимнастическом зале Арне, а по ночам устраивали кулачные бои в переулках, прилегающих к улице Ста Трактиров. В «Печальном рыцаре» собирались скандалисты и драчуны, в «Изогнутое копье» приходили по-настоящему опасные типы.

И Гурниссон был самым опасным среди этих суровых парней. Ну, во всяком случае, он точно занимал второе место…

— Гурниссон! — окликнул Харальд достаточно громко, чтобы волынщик смолк.

Готрек продолжал смотреть в свой стакан, но на его плечах взбугрились мышцы, так что куртка гнома затрещала по швам.

— Может, стоит обратиться к нему вежливо? — предложила Розана. — Возможно, он согласится помочь.

— Готрек Гурниссон! — повторил капитан еще громче. Убийца Троллей оглянулся через плечо, ища затуманенным взором человека, который назвал его имя.

— Кто спрашивает? — поинтересовался он, сжимая рукоять топора.

— Харальд Кляйндест, капитан портовой стражи.

Компаньон Гурниссона, который, очевидно, слышал о Грязном Харальде, закатил глаза и вознес немую молитву об избавлении. В воздухе запахло неминуемой дракой.

— Ублюдок! — крикнул кто-то позади Харальда. — Ты сломал руку моему брату!

Незнакомый молодой гигант двинулся на стражника. Кляйндест сделал шаг в сторону, шевельнул локтем и услышал, как ломаются кости руки громилы.

— Ну вот, — сказал капитан, — теперь ты ничем не отличаешься от своего брата.

Пронзительно вопя, несостоявшийся мститель удалился.

Гурниссон усмехнулся.

— Неплохо сработано, стражник.

— Это мелочи, — отозвался Харальд, пододвигая стул и садясь рядом с Убийцей Троллей.

— Мы не обслуживаем здесь таких, как она, — подал голос парень за стойкой, у которого в ухо, нос и губу было вдето по кольцу. Он неприязненно кивнул в сторону Розаны, садящейся на стул, вежливо поданный приятелем Гурниссона.

— Ведьм, — добавил бармен и сплюнул.

— Вы только что изменили политику заведения, — сообщил ему Харальд.

Бармен на мгновение задумался и согласился с капитаном.

— Мне шнапс, даме шерри и то, что пожелают джентльмены.

Подали напитки.

— Ты устроил много шуму на улице пару ночей назад, а, стражник? — заметил Гурниссон.

Харальд кивнул.

— Хорошо, что ты не встретился со мной.

— Хорошо — для меня или для тебя?

Гном оскалил острые желтые зубы, и на его лице возникла зловещая ухмылка.

— Скажем так: это было хорошо для города, — предложил компромисс компаньон Готрека. — Феликс Джегер, — представился он, обменявшись рукопожатием с Харальдом и поцеловав руку Розаны.

— Зачем ты искал меня, стражник? На меня поступали жалобы?

— Не больше, чем обычно. Мне просто нужно узнать имя одного человека. Преступника.

— Я не доносчик.

— Это не обычный преступник. Я говорю о Боевом Ястребе.

Гурниссон был озадачен:

— Этот убийца? Почему ты решил, что я знаю его имя?

— Ты знал его отца.

— Я знал отцов многих людей, а также их дедов и прадедов.

— Ты был с принцем Вастариеном.

Грубое лицо гнома приняло выражение, которое можно было назвать тоскливым.

— Давным-давно. Мы были тогда дураками. Все мы.

— Среди вас был другой Боевой Ястреб.

Гурниссон скривился так, словно ему запихнули в рот протухшую крысу. Он попытался смыть мерзкий привкус, прополоскав рот элем.

— Плохой человек. Некоторые слишком сильно любят профессию солдата. Она дает им возможность делать вещи, за которые обычные граждане угодили бы в лапы служителей закона.

«Что же представляли из себя эти Завоеватели? — подумал Харальд. — Кем они были — героями или монстрами? Или и тем и другим одновременно?»

— Он всегда был себе на уме, ваш Боевой Ястреб. Вечно возился со своими драгоценными птичками. Минья, Себастьян. Цып-цып-цып… Они были его детьми. Только о них он и заботился. Ничего больше для него не существовало.

— Ты знаешь, как его звали?

Гурниссон умолк и сделал еще один глоток.

— Робида, — сказал он. — Анджей Робида, Кхорн подери его со всеми гнилыми потрохами.

Итак, свершилось, но Харальд испытал только разочарование. Иногда разгадка тайны напоминает эйфорию от «пыли демона», внезапный всплеск понимания и прозрение.

Имя Анджея Робиды ни о чем не говорило ему.

18

Он достал сокольничий наряд отца и разложил его на полу. Позади стояла лампа, и его тень заполнила костюм. Старый Анджей был крупнее, чем его сын. Но Боевой Ястреб превзойдет своего покойного отца.

Белль, сидящая на перекладине, расправила крылья. Боевой Ястреб взял нож и начал кромсать старую одежду, разрывая гнилую материю и царапая пол.

Обеспокоенные шумом птицы задвигались, начали перекликаться, клекоча и издавая скрежещущие звуки.

Боевой Ястреб проткнул тень, вонзив нож в деревянный пол.

Скоро…

19

Розана дождалась, пока они выйдут на улицу, и лишь потом заговорила. Со времени встречи с Ругером она стала осторожной. Ей почудился в мыслях торговца какой-то отголосок, вынуждающий ее не доверять никому, кроме Харальда. Все это попахивало заговором и предательством.

— Я знаю, кто такой Анджей Робида, — сказала она.

Харальд остановился и повернулся к ней. В свете фонаря его лицо напоминало гипсовую маску.

— Он был хорошо известен несколько лет назад, особенно в Храме Зигмара. Робида патронировал науки и был знаком с прежним ликтором, Микаэлем Хассельштейном. Они имели обыкновение спорить о возможностях человеческой изобретательности.

— Рассказывайте скорее! — потребовал Харальд.

— Робида дал деньги на проведение конкурса. Помните, он обещал сто тысяч крон человеку, который создаст летательный аппарат, способный подняться в воздух за счет своей конструкции? Машину, а не магический трюк. А потом все эти хилые создания с крыльями за плечами бросались с городских стен в Рейк или на деревья. Толпа хохотала при каждой новой неудаче. Крылья, скрепленные воском, шелковые пузыри, наполненные воздухом, воздушные змеи, приспособленные для полета человека.