Warhammer: Битвы в Мире Фэнтези. Омнибус. Том 2

И, собрав все свои силы, я огрел огра дубиной по затылку.

Всё? Можно уже продолжать основной сюжет?

Как я и говорил… Я подошёл к открытой двери. С замиранием сердца я с ветра шагнул в пахнущую плесенью темноту.

На голых каменных стенах плясали отблески факелов. Я оказался в коридоре, в конце которого маячил свет. Остановился и прислушался, дал глазам привыкнуть к полумраку. Затем услышал звуки плывущей по коридору песни:

«…В серебряной шкатулке, Детский смех не запереть, И не связать тесьмой из злата. В прекрасной клетке птичьей трели Останется лишь умереть, Как тает снег, что пойман был рукой когда-то…»

Девичий голос. Я застыл на месте. Как мне описать его?.. Что ж, стоит попробовать. Скажу одно: хоть я уже и находился тогда, как в тумане, эта песня о пленённой красоте заставила меня заплакать.

Моргая от слёз, я осторожно двинулся по коридору. В конце я остановился и, скрываясь в тени, принялся разглядывать центральную комнату.

Посередине, на устланном коврами полу стоял столик с полупустым винным кувшином, стеклянным кубком и остатками доброго ужина.

А в массивном кожаном кресле развалился сам лорд Периэль. Он был выше Эладриэля, волосы, пожалуй, не такие густые, однако разодет куда как роскошнее; с плеч ниспадал плащ из мягкой кожи. Он слушал пение с закрытыми глазами, ладони были сложены перед лицом в молитвенном жесте. Кажется, я заметил, как возле его века блеснула слеза, и я зауважал его чуть больше.

Перед эльфом покорно стояла девушка, я силился разглядеть её из своего укромного уголка. Тем временем она вновь добралась до припева.

«…Детский смех не запереть…»

И я, страшась не столько того, что меня обнаружит Периэль, но, как ни странно, — показаться перед этой красотой, шагнул вперёд.

Она была человеком, но сложена почти по-эльфийски. Волосы цвета тёмной ночи удерживала серебряная заколка. Платье из чистейшего белого шёлка. Руки во время пения девушка вытягивала перед собой.

Лик её был печален… Она здесь — узница, подумал я. А ведь ей, должно быть, нет и семнадцати. Красота её была внутренняя, почти невесомая, мне вдруг захотелось приласкать её.

Вот песнь достигла наивысшей точки, и голос её взлетел.

«Как тает снег, что пойман был рукой когда-то…»

Она взяла такую высокую ноту, что я, кажется, и не слышал её вовсе, лишь какой-то необычный перезвон, и…

…И кубок разлетелся на тысячи осколков. Периэль изумлённо раскрыл глаза.

Я быстро отступил назад. Лорд-торговец перебирал разлетевшиеся по столу кусочки.

— Лора, — мягко произнёс он, — твой голос — совершенство, он за гранью грёз любого смертного.

Певица склонила голову.

Эльф встал во весь рост и укутался в плащ.

— Что ж, мне нужно удалиться. Завтра снова целый день переговоров с отцами города по поводу торговых соглашений. Ах, если бы я мог больше времени проводить дома, со своими драгоценностями… Самой изысканной из которых является моя Лора. Доброй ночи, прелестница.

И он прошествовал вверх по лестнице, уходящей из дальней части комнаты в темноту. Я услышал, как где-то наверху тихо хлопнула дверь.

Как только хозяин ушёл, эта девушка, Лора, расслабилась. Она присела к столу на табурет и принялась понемногу есть фрукты из блюда, чуть слышно напевая что-то своим роскошным голосом. Её пальцы порхали над яствами, и я заметил, что они унизаны кольцами и перстнями. В этом мрачном месте она смотрелась весьма изящно, предмет искусства, столь же прекрасный, как и любой из коллекции Эладриэля. Я постоял ещё немного, впитывая её красоту, не решаясь даже вздохнуть… И, нет, Максимилиан, тех подробностей, которые тебя интересуют, я не заметил.

Наконец я вышел на свет и приложил палец к губам. Девушка широко раскрыла глаза, отпихнула от себя табурет и попятилась от меня. Виноградины выпали из её рук на ковёр. Она заткнула рот миниатюрным кулачком.

Я жестом призвал её к молчанию. Один вскрик, и мне конец. Пытаясь улыбнуться, я сделал ещё шаг.

— Я не причиню вам вреда, — прошептал я. — Я друг. Пришёл помочь.

Кажется, она немного расслабилась, убрала руку от лица, но глаз с меня не сводила.

Я был так близко от этой красоты, что она ошеломляла меня; кровь в моих жилах пенилась, словно воды бурной реки.

— Кто… Кто вы? — спросила она.

Я вздохнул. Даже речь её обладала такой… Словно нежнейшие звуки лиры…

Ладно, ладно. Перейдём к сути.

— Меня зовут Сэм Уорбл, — представился я и приподнял шляпу.

— Что вам угодно?

— Другой эльфийский лорд, по имени Эладриэль, узнал, что Периэль держит вас здесь. И он прислал меня сюда.

Я уселся на табурет и с улыбкой поведал ей историю о том, как попал на службу к Эладриэлю. Пока я рассказывал, девушка шаг за шагом девушка подходила всё ближе.

— Но это ужасно, — сказала она, когда я закончил, — как Эладриэль мог сделать такое с вашим разумом?

Я пожал плечами, стараясь казаться мужественным.

— Какая разница? Но что действительно важно — это вы, миледи.

— Вы здесь, чтобы освободить меня?

— А вы бы хотели? — с серьёзным видом спросил я. — Периэль дурно с вами обращается?

— О, нет, — ответила она, махнув ухоженной ручкой. — Совсем нет. Он настоящий джентльмен. Прекрасно кормит и одевает меня; у меня есть всё, что только ни пожелаю. Могу даже не петь, если не хочется. — Она прикоснулась к щеке и кротко качнула головкой. — У меня есть всё, кроме свободы.

Я кивнул, и слёзы вновь наполнили мои глаза.

— «Как тает снег, что пойман был рукой когда-то…» Вы пели о себе, не так ли? Вы, Лора — вы эта снежинка.

Она мягко прикрыла глаза.

— Я свободная душа, которая чахнет в неволе.

— Откуда вы?

— Я из небольшой деревушки на краю Рейквальдского леса, в нескольких днях пути от Мариенбурга. Семья у нас была бедная, но честная. Отец разводил свиней.

— Свиней?

— Да. А однажды слуги лорда Периэля прискакали к нам на ферму на своих красивых лошадях, стали махать у отца перед носом мешками с золотом…

Нежные плечики дрогнули, и она тихо заплакала.

Тут, скажу вам, ребята, я сдался.

Я запрыгнул с ногами на табурет и схватил её за плечи; тепло её тела заструилось через мои руки.

— Послушай, Эладриэль не посылал меня освободить тебя, он хочет выкрасть и заточить тебя. Ты просто сменишь одного тюремщика на другого. Но я не дам этому случиться.

Я схватил её за руку и потянул к коридору, к свободе. Но она вырвалась и отступила назад, к центру комнаты.

— Что ты делаешь?