When the Mirror Cracks

– Чем?

– Джей с Миднайтером спелись, – неохотно признался Дик. – И мне это уже не очень нравится.

– Оставь вас на пару часов… – потягиваясь, протянула Барбара. – А ты чего такой холодный?

– Замерз.

– Обними меня покрепче и грейся, – почти приказала девушка.

– Бэбс, – Грейсон приподнялся на локте и чуть отстранился. Тяжело вздохнул. – Прости меня.

– Интересное начало. Знать бы еще, за что? – удивилась Барбара.

– Я сегодня вел себя как… как последняя сволочь, – виновато прошептал Дик. – Набросился на тебя, зажал, и…

– Молчать.

– Бэбс…

– Грейсон, ты серьезно собрался извиняться? – продолжала изумляться девушка. – За секс? За хороший секс, против которого я ничего не имела?

– Я не знаю, что на меня нашло, – словно не слыша ее, пробормотал Дик. – Словно помутнение какое-то, и я…

– Заткнись, – потребовала Барбара.

– Бэбс…

– Заткнись и обними меня, – и это уже точно было приказом, которого не стоило ослушиваться.

Бережно обняв девушку, Грейсон плотнее закутал их в одеяло.

– Так?

– Да, – отозвалась Барбара. – И лучше помалкивай. Иначе я стану мстить и начну извиняться за твое плечо.

– Хорошо, хорошо, – сдался Дик. – Если тебя все устраивает, я тоже доволен.

– И никакое это не помутнение, – продолжила девушка, прижимаясь к нему плотнее и согревая. – Мы в напряжении очень давно, в опасности еще дольше. А опасность на тебя влияет определенным образом.

– Я запрещу Джейсону с тобой общаться, – проворчал Грейсон.

– Не переоценивай себя, – фыркнула девушка. – Это я ему запрещу общаться. С тобой. Ты на него плохо влияешь.

– Я?

– Ну не Тим же!

– Может и Тим, – обиделся Дик.

Впрочем, ненадолго. Обида сошла на «нет» после того, как Барбара, улыбнувшись, осторожно поцеловала его в уголок губ.

– Отдохни, – шепнула она. – И ни о чем не думай.

– Угу, – отозвался Грейсон, послушно закрывая глаза.

Спать не хотелось. Дик барахтался в вязком предсонном спокойствии, наслаждаясь им. Наслаждаясь тем, что рядом с ним Барбара. И можно не бояться уже ничего.

Мысль, давно витавшая где-то на задворках сознания, наконец, полностью завладела им.

– Я не вернусь в Спираль.

В тишине его слова прозвучали невыносимо громко. Барбара приподнялась на руке и посмотрела на него, пытаясь в темноте различить выражение лица.

– Прости, что?

– Давай рассуждать здраво, – Грейсон сел и согнулся, надеясь, что так получится спрятать от девушки свои эмоции. Не вышло. Барбара тут же села напротив и обхватила ладонями его лицо, вынуждая поднять голову.

– Давай, – согласилась она.

Ее взгляд был слишком обеспокоенным.

– Я не гожусь на роль шпиона. Не теперь, – тихо говорил Дик. – Я нестабилен. Срываюсь. Галлюцинирую временами. Принимаю идиотские, нелогичные решения. Часто впадаю в отчаяние, когда поводов нет. Я не потяну шпионскую работу. Уже не потяну. Да и работа моя, в общем-то, закончилась со смертью Миноса.

– И что ты хочешь сделать? – глядя ему в глаза, спросила девушка.

– Для Спирали я мертв. Пусть так и остается. А я останусь здесь. В Готэме. Где мне и место.

– Ты мертв не только для Спирали, Дик, – напомнила Барбара. – Как ты собираешься разобраться с этим? Чем ты вообще будешь заниматься?

– Возьму на себя то, что делала ты, пока была Оракулом, – пожав плечами, ответил Грейсон. – Буду помогать Альфреду. И иногда подменять Брюса и Джейсона на улицах. Работа всегда найдется, Бэбс. Главное, я буду дома. Под присмотром. И рядом с тобой.

– Да, присмотр тебе не помешает, – согласилась девушка.

– Ты не рада?

– Я рада, Дик, – отозвалась она, обнимая его. – Правда, очень-очень рада. Но это слишком… неожиданно. Ты ничего не говорил о таком варианте. Ни разу. Я не думала, что ты решишься на подобное.

– Не хочу уезжать, – пробормотал Дик, обнимая ее в ответ. – Не хочу оставлять парней, Брюса, Альфреда, тебя. Хочу жить. Нормально жить.

– Стоит попробовать, – кивнула Барбара.

Ей больше не спалось. Окончательно отоспавшись за день, Барбара чувствовала себя бодрой и хорошо отдохнувшей. Но оставлять Дика одного совершенно не хотелось.

Он уснул, стоило ему вновь опустить голову на подушку. Видимо, выговорил все, что не давало ему покоя, отпустил хотя бы что-то, поделился и разделил свои мысли с кем-то близким. Почему-то Барбара была уверена, что Джейсон все еще не знает о решении старшего брата.

За стеной послышался шум, и девушка насторожилась. Но, услышав голоса Джейсона и Тима, тут же успокоилась. Хотя отношения между братьями оставались натянутыми, беспокоиться было не о чем.

Звук открывающегося окна проник в сон Джейсона. Все мышцы рефлекторно напряглись, он дернулся и вскочил, еще не особо соображая, что происходит, просыпаясь в процессе, в кувырке. В полузахвате, который Тодд использовал, чтобы обезвредить противника, обнаружился Тим.

– Полегче, нервный, – болезненно шипя, проговорил подросток. – Свои.

– Черт… – пробормотал Джейсон, отпуская брата. – Я даже во сне уже параноик. Ты…

Только сейчас Тодд почувствовал, что по его рукам стекает что-то горячее.

– Зацепило осколком, – ответил Тим на незаданный вопрос. – Мой мотоцикл взорвали, а я был недалеко от вас. Залатаешь?

– Раздевайся давай, – распорядился Джейсон, включая свет. – Сейчас посмотрим, что… ох, черт!

– Я же предупредил, что осколком, – хмыкнул брат.

В левом боку Тима торчало несколько мелких кусков стекла. Самый крупный, видимо, подросток вытащил сам, и теперь из раны медленно текла кровь. Прочим, стоило Тиму начать снимать костюм, крови стало больше.

– Дерьмово, – констатировал Тодд, осматривая брата.

– Может, уже за аптечкой сходишь? – раздраженно прошипел подросток, скользкими пальцами расстегивая костюм.

– Уже иду, – отозвался Джейсон.

Стоило бы, наверное, разбудить Барбару. Попросить о помощи. Тонкими пальцами девушки было бы гораздо удобнее вынимать из кожи Тима мелкие осколки. Но тревожить Барбару означало тревожить и Дика, чего Джейсону не хотелось. Старший брат устал и выдохся, и было бы глупо лишать его отдыха и спокойствия.