Whisper Of A Name

Хохотнув от хода своих мыслей, я спустился вниз, сдернул старый плед, забившийся в углы софы, и укрылся с головой. Конечно, полагаться на тепло достаточно наивно, но чем черт не шутит… Сдохнуть от метели тоже так себе перспектива.

Взгляд мой столкнулся в дверью. Я начинал верить в то, что мой разум играет со мной в какую-то странную игру. Она тоже оказалась вполне себе незапертой. Ни тебе досок, ни тебе следов от вколоченных гвоздей.

Я распахнул ее, и лицо обдало колючим холодом. На моих ногах красовались кожаные туфли, совершенно не подходящие для данной погоды. В следующий раз приеду в сраном горнолыжном костюме, и плевать, что за Моими окнами температура переваливала за тридцать с небольшим.

– Самое время подать какой-то знак! – прокричал я, надеясь, что до Перри дойдет, и он, наконец, раскроет свой рот, – Если я выйду наружу и замерзну там насмерть, – Вы станете вторым человеком, лишившимся сна до конца Ваших дней, сэр! Я не дам Вам спуску!

Прислушавшись, я ничего не уловил. Значит, либо я ему отвечаю и вновь ничего не вспомню, либо его на самом деле здесь больше нет. Я совершенно один. Снова.

Ну, хорошо. Будь что будет.

Первый шаг за порог обветшалого дома не вызвал у меня никакого волнения. Напротив – стало на удивление легко. Я продвинулся немного вперед, чувствуя в груди нарастающее тепло. Что это?

Может, все дело в доме? С первого появления в нем, мною движили страх и неприязнь, каждый закуток отдавал пресностью, негодованием и вызывал во мне отторжение. Обернувшись к нему, я разинул рот, не веря своим глазам. Какого…?! Где он?…

Чистая поляна, укрытая белоснежным покрывалом, вокруг выдвинувшийся лес и ничего, что бы намекало на то, что здесь только что стояло сооружение в два этажа.

Где он, черт побери? Он же только что здесь стоял! На этом самом месте!

– Эй, ты меня слышишь вообще? – заорал я что есть мочи, – Его нет! Дома нет! Ты слышишь меня? Я ведь и правда сейчас нахрен здесь околею! Сука, Гарольд! Вытащи меня из этого паршивого места!

Холодок пробежал по спине, я чувствовал, как немеют пальцы ног. Что за восторг!

Не иначе как очередные фокусы этого шарлатана. И зачем я приперся к нему во второй раз? Нужно было просто подождать, пока Диего достанет колеса или, на худой конец, вырвать сумочку из рук Нереи, когда она топала домой!

– П-простите, дядя…

Я мог зайти к ней в гости, не вызывая подозрений у Рейчел и Роба! Почему это не пришло мне в голову раньше?!

Блядь, сколько я здесь уже торчу? Час? Два? Сейчас вечер понедельника, к утру я должен быть на работе, а не вышкрябывать снег из туфель, очесывая округу в поисках невесть чего! Почему это не остановило меня перед тем, как отправиться к ахренительно уважаемому мистеру Перри, так вовремя подсунутому мне на тарелке с гнильем?

– Из-… И-Извините, пожалуйста…, – вновь раздался тонкий голос неподалеку. Я резко обернулся, зло плюясь слюной:

– Да чего тебе нужно, Господи Боже?!

Низкий человечек в свертке из бежевого пуховика отступил на шаг, тут же спотыкаясь об собственные ноги, и упал на спину.

Я остолбенел буквально на мгновение, не веря своим глазам, пока он не зашевелился, в испуге пячась назад. Нас разделяло несколько метров, и я спешно сокращал их, стоило ему только поднятьня на ноги, чтоб дать от меня деру.

Тысячи вопросов всплыли в моей голове, но я был готов поклясться – не поймай я его сейчас,– задавать их уже будет некому.

– Простите! П-Простите, я н-не хотел! – объяснялся он, звонко вереща. Его маленькие ножки утопали в снеге, замедляя шаг, и я протянул руку, хватаясь за капюшон. Он вскрикнул, подскальзываясь и сбивая меня с ног. Мы свалились в кучу, как кегли, и я тяжело задышал, прижимая к груди ребенка одной рукой.

Снег под ладонью острыми лезвиями лизал мне кожу. Облачка пара выскальзывали изо рта, растворяясь где-то над головой.

Он зашевелился, отрывая лицо от моей груди, и большие карамельные глаза уставились на меня в ужасе.

С него все и началось.

Глава 3

Шапка кобальтового цвета лезла ему в глаза. Он стряхивал со своей крошечной одежды прилипший снег и с опаской поглядывал на меня, ожидая наступления каждую секунду.

Стыдно признать, что эта шуганная кнопка – мое единственное спасение. Я поднял руки перед собой в надежде на понимание.

Успокойся.

Я не причиню тебе вреда.

Просто я был так же обескуражен, как и ты.

Мальчишка поправил шапку, оттягивая ее немного назад, и его рыжеватые кудряшки вылезли наружу. Он все еще не оставлял попыток отступить – порой его шаг устремлялся куда-то позади себя. Я понимал, что чем дольше оттягивал свои оправдания, тем ничтожнее шанс его доверия ко мне.

– Ты тоже меня напугал, – сказал я ему. Ребенок полез покрасневшими ручками в карманы своей куртки, и его обиженный, едва рассерженный взгляд подпер меня к вымышленной стенке совести. Он оглядел мои лохмотья, а после выпятил нижнюю губу вперед, продолжая копошиться в карманах, – Я потерялся и не мог найти своих товарищей, – да, конечно, "товарищей", – Это расстроило меня настолько, что я совершенно не замечал ничего вокруг. Я не хотел на тебя кричать.

– И р-ругать тоже не будете? – тихо спросил он.

– Не буду, – покачал головой я. Он нахмурился, – Правда, не буду. Но как ты здесь оказался?

– Артур сказал, где-то з-здесь живет учитель. Его хижина стоит среди леса. Мы играли, но п-потом он сказал бежать сюда, раз я хочу научиться читать. И, к-кажется, я заблудился…

– А Артур…?

– Мой брат, – пояснил мальчик, пожимая плечами. Он вытащил цветастые обертки, внимательно разглядывая их, и улыбнулся, довольный своей неожиданной находкой. Карамельные глаза обратились ко мне, – Вы не здешний.

Это звучало, как констатация факта. Возможно, в его глазах я выглядел бродягой. И пусть за ободранными тряпками прятался костюм, – это не придавало мне уверенности в том, что он поверит хоть одному моему слову. Я странный взрослый, на которого он наткнулся в метель, а он просто заплутавший ребенок. Но вот его раскрытая ладошка предлагает мне сладость, и настает мое время испытывать недоверие к чужим действиям.

– Мама говорит, нужно быть гостеприимным к тем, кто посещает нашу землю. Доброта…

– … – располагает, – закончил я за него удивленно. Эти слова были мне очень знакомы, – Да, моя мать тоже часто об этом говорит…

Я принял его скромное угощение, разворачивая цветную фольгу, и это было первым вкусом, чувством яркого тепла на душе, которое я ощутил, находясь в этом странном месте. Он улыбнулся мне, прикрывая глаза, рот мальчишки растянулся, обнажая зубы, и уголок моего рта невольно подтянулся вверх в полуулыбке.

Голос Гарольда исчез. Исчезли Шон, Рич, Анже – все они словно стали больными фантазиями, моим страшным сном, от которого я проснулся на этой промерзлой земле, повстречав его.