Чтение онлайн

ЖАНРЫ

With the sun

MarInk

Шрифт:

– Прекрати извиняться, - корректно попросил Драко.
– Или получишь подушкой по затылку.

– Я буду молить о пощаде!
– со смехом сказал Гарри.
– Помнится, в прошлые разы я всегда оставался жив - ты менял гнев на милость…

Резко оборвав смех, брюнет грустно вздохнул.

– Очень хочется поцеловать тебя на прощание. Но нельзя… Выздоравливай, солнышко моё.

Гарри аппарировал с тихим хлопком, похожим на одинокий незадачливый аплодисмент, и Драко остался наедине со своими амнезией и колдографией. «Прямо выражаясь, компания не из тех, в которых хочется весь вечер гулять в баре со стриптизом и сладкими коктейлями».

* * *

Утро понедельника было самым что ни на есть типичным шотландским утром: хмурым, дождливым и серым. Гарри же был готов летать, петь, кричать и смеяться от радости,

рассыпать лепестки роз и полновесные галеоны, танцевать, обнимать всех подряд и всем заявлять: Драко в безопасности! Драко с ним! Драко уже совсем в порядке физически! Драко его любит! Он больше никогда и никому не позволит причинить Драко вред! Счастье, отчаянное и бесшабашное, буквально раздувало Гарри изнутри и отрывало от земли, как гелий отрывает воздушный шарик. Перспективы мести неизвестной сволочи за всё причинённое блондину меркли и отходили в сторону рядом с этим счастьем, которое тёплым средоточием, своего рода портативным лучистым огоньком, Гарри носил в районе солнечного сплетения со вчерашнего дня.

Кто бы мог подумать ещё позавчера, что ему может быть так хорошо, что он будет бояться умереть на месте от счастья, нежности и восторга.

– Вы просто светитесь, Поттер, целиком, - заметил Снейп, пока Гарри с невиданным в стенах Хогвартса воодушевлением поглощал привычную овсянку.
– Быть может, Вы умерите свои эмоции?

– Мм?
– Гарри прожевал тост и вопросительно посмотрел на зельевара.
– Зачем?

– Затем, что кое-кому это может не понравиться или, тем паче, вызвать вопросы.

– Кому? Директору?
– Гарри покосился на Дамблдора, которого ещё никто не потрудился посвятить в последние новости - разве что Люциус мог бы рассказать.

– Ему, возможно, тоже, но я говорил не о нём.

– А о ком?

– О наблюдателе от Министерства.

– Что?

Гарри успел начисто забыть о разговоре с Дамблдором в конце года.

– То самое, Поттер, то самое. Наблюдатель несколько задержался по каким-то другим делам, но эти дела больше не требует его отсутствия в Хогвартсе. Поэтому сегодня за завтраком наблюдатель явится на вверенную ему территорию.

– За завтраком? А сейчас что?
– Гарри подозрительно покосился на стоящую перед ним тарелку. Быть может, она обеденная, но ловко скрывается под личиной… гм, завтрачной?

– Конь в пальто, - холодно ответствовал Снейп.
– До конца завтрака ещё достаточно времени, чтобы наблюдатель успел появиться.

Гарри отпил тыквенного сока из кубка, чтобы иметь чуть-чуть времени подумать. Наблюдатель - это плохо. С другой стороны, он или она сумеет убедиться (и, как надеялся Гарри, убедить Министерство вообще и Скримджера в частности), что Гарри ведёт себя, как зайка и доволен своей скромной работой. Так доволен, что счастье его просто распирает. Другое дело, если в Хогвартс пришлют мало-мальски сообразительного наблюдателя, тому не составит труда заподозрить, что размеренная жизнь обычного преподавателя не может вызвать такого экстаза и ажиотажа, и захотеть докопаться до истины. Вот ЭТО - уже хуже выдумать трудно…

Гриффиндорец снова взялся за овсянку, но уже куда более вяло.

– Умеете Вы испортить настроение, профессор, - хмыкнул брюнет.

– На том стоим, мистер Поттер, - ответная усмешка Снейпа заставила Гарри захихикать. Положительно, слизеринец - это диагноз. Посмертный.

Гарри как раз раздумывал, не взять ли ему четвёртый тост (от радости к нему вернулся былой аппетит), когда в двери Большого Зала кто-то вошёл и директор встал, привлекая к себе всеобщее внимание.

– Друзья! Студенты Хогвартса и преподаватели! Позвольте представить вам Наблюдателя Министерства Магии, который в течение этого учебного года будет следить за порядком и законностью в стенах Хогвартса - мистер Грегори Гойл!

Занавес…

Сегодня было крайне трудно заставить работать хотя бы один курс. И чем старше были курсы, тем возмутительней они себя вели; у малышей почтение и восхищение Гарри превышало степень любопытства и любви к сплетням. К тому младшие практически не знали, кто такой Гойл, и всё, что они могли обсуждать - это случайно услышанные обрывки разговоров старших. Но прочие, начиная курса с пятого, имели отличное понятие о том, кто, вернее, что такое Гойл. Слизеринцы выглядели почти что довольными (Дерил Забини так вообще весь

день проходил с торжествующей рожей), остальные факультеты - несколько удрученными. И все искренне недоумевали, гадая о мотивах Министерства. Ясно было как божий день, что на чиновничью работу его пристроил кто-нибудь из родственников (на чистокровных семьях завязано ДЕЙСТВИТЕЛЬНО многое). Но наблюдателя в Хогвартс, без сомнения, назначал лично Скримджер. Наибольшей популярностью пользовалась версия о том, что министр был под кайфом, ну или просто слегка двинулся головой. Бытовали также экзотические, не столь популярные идеи: например, о том, что Гойл и Скримджер - любовники; или о том, что Гойл на самом деле не Гойл, а в очередной раз воскресший и замаскировавшийся Вольдеморт, который явился в Хогвартс мстить Гарри Поттеру за своё зверское убиение; о том, что Скримджер поспорил с кем-то на желание и должен был исполнить вот такое вот; о том, что Гойл - тайный агент аврориата и прибыл следить за всё тем же Поттером, который, обретя силу Вольдеморта, коварно планирует захватить многострадальное Министерство, чью защиту он уже изучил досконально; о том, что в Министерстве просто не нашлось другого идиота, согласного на такую работу, памятую о судьбе Долорес Амбридж; да и много ещё о чём. Гарри, тем не менее, подозревал, что к правде не близко ни одно предположение. К тому же он не любил, когда его уроки игнорируют. Он тут, понимаете ли, тратит на этих нерадивых ученичков время, которое мог бы провести с новообретённым Драко, а они даже не делают вид, что ценят такую жертву!

Оскорблённый в лучших чувствах Поттер устроил всем зверские практические, бдительно следя, чтобы никто не ушёл с занятия без хотя бы дырки на мантии. Он не был уверен к концу дня, что его действия возымели заметный практический или воспитательный эффект, но это его уже мало заботило.

За ужином в Большом Зале Гарри нетерпеливо поглощал пиццу с анчоусами (у эльфов продолжалась пламенная страсть к кухням других народов, не затронувшая один только завтрак, оставшийся традиционно английским) и краем уха слушал брюзжание Снейпа, на чей урок Гойл сегодня являлся. Кажется, МакГонагалл и Трелони тоже возмущались, но они сидели слишком далеко от Гарри, чтобы гриффиндорец мог судить о предмете их оживлённого разговора.

Сам предмет пересудов скромно устроился за отдельным одиночным столиком, коих в Хогвартсе имелось четыре штуки, разместившихся у стен большого Зала. Гарри не мог коситься на него, ибо свет глаз немедленно выдавал, куда он смотрит, но ему хватало комментариев Снейпа - таких едких, что Гарри живо представлял, как яд этих слов течёт по воздуху и плюхается прямо в тарелку Гойла.

Можно не бояться, что представитель Министерства окажется достаточно умён, чтобы заподозрить Гарри в чём-нибудь серьёзном. О тупости Крэбба и Гойла по Хогвартсу ходили легенды, и даже их однокурсники подозревали в этих двух громилах жертв радикальной лоботомии.

Не могло же, в самом деле, оказаться, что все эти годы они искусно скрывали от остальных свой недюжинный интеллект. Это было бы по-настоящему смешно.

Вообще, об этом мог судить только Драко - единственный человек, более-менее близко знавший Крэбба и Гойла. Но он, к сожалению, ничего об этих двоих не помнил.

Гарри дожевал пиццу и запил чаем.

Вторник для Гарри не был красным днём календаря, отнюдь. С самого утра его сжигало нетерпеливое желание сбегать к Драко, узнать, как он, посмотреть в серебристые понемногу оживающие глаза, услышать мелодичный голос, умеющий и ласкающе мурлыкать, и издевательски растягивать слоги, а не довольствоваться сухим рассказом Снейпа за завтраком о том, что у Драко жалоб нет. Так что первый урок - седьмые курсы Гриффиндора и Слизерина - сам по себе не был радостью, а уж присутствие Гойла и вовсе заставляло Гарри скрипеть зубами.

Наблюдатель от Министерства явился через десять минут после начала сдвоенного занятия, когда Гарри как раз успел на всех рявкнуть и заткнуть всем рты и занял учеников лекцией, намереваясь в последующие сорок минут выдать единым духом всё, что знал о чарах мысленной сферы (пусть как хотят, так и записывают этот речитатив, убыстренный до пулеметной скорости). Скрип открывшейся двери сбил внимательность всех учеников и нарушил течение мыслей самого Гарри.

– Добрый день, мистер Поттер, - «а почему, хотел бы я знать, не «профессор», а «мистер»?..».

Поделиться с друзьями: