Wolf's mint

Синеглазая сделала только один глоток, после чего приблизилась к столу и отставила на него кубок. Преодолев пару шагов, разделяющих ее от собеседника, волчица встретила взгляд серо-зеленых глаз.

– Вы собирались помочь мне снять плащ, – почти шепотом напомнила девушка. А когда его руки потянулась к одежде, Старк уже другим, более решительным тоном поинтересовалась, - Сколько у него осталось людей? Что еще вам известно?

Наблюдая за Сансой, Мизинец наслаждался той растерянностью, почти нервозностью, которая проступала в каждом ее движении, в каждом ее взгляде. Она до сих пор не могла поверить в то, что все сказанное им сейчас чистая правда. А ведь сейчас он дал ей надежду, тонкий прутик, за который можно было ухватиться, чтобы вырваться из болота. И он не сомневался в том, что она воспользуется им, даже не смотря на недоверие.

Медленно отставив бокал на стол, Бейлиш протянул руку к застежке, все еще удерживающей плащ волчицы. Он не торопился давать ответ на все те вопросы, которыми она его засыпала. Не отводя пристального взгляда от синих глаз своей спутницы, он словно испытывал ее терпение, молча освобождая ее от плаща, который тут же опустился на одно из кресел. О, как он любил эти моменты, чем-то сравнимые с натяжением тетивы. Слова уже перекатываются у тебя во рту, но пока только ты знаешь о чем они. Только ты знаешь, куда ударит стрела. Не в этом ли кроется истинная власть?

– Вести о смерти Черной Рыбы были всего лишь песней, которая предназначалась для тех, кто хотел её услышать, - Слова Пересмешника наконец-то разорвали тишину, повисшую в библиотеке. – Леди Бриенна отлично справилась со своей ролью.

Воспоминания о белобрысой дылде, маячившей позади волчицы в Кротовом городке, о ее готовности безоговорочно исполнить любой приказ, отданный Сансой, заставили мужчину едва заметно поморщиться. Хотел бы он знать, каким-таким чудесным образом, не смотря на всю свою прямолинейность, ей удалось договориться с Джейме и спасти часть людей Черной Рыбы, вместе с самим стариком Талли из захваченного Риверрана. Сыграла ли свою роль в этом взаимная симпатия, столь неожиданно возникшая между цареубийцей и Тартской девой? Это они вряд ли узнают.

Вот только Бринден, истинный Талли, остался верен девизу своего дома. Он упорствовал до последнего, отказываясь принять помощь и присоединиться к своей внучке, стоявшей сейчас напротив Мизинца. И кто знает, чем бы обернулось это упорство, если бы не его племянник Эдмур Талли, который так удачно вклинился в происходящее, сдав Риверран Ланнистерам.

Неторопливо налив еще вина в свой полупустой бокал, Лорд Харренхолла продолжил:

– Конечно, из захваченного Риверрана спаслись немногие. Полсотни мечей, которые твоему деду удалось вывести из замка с помощью Бриенны Тарт, конечно, не сравнятся с армией Долины. Но и их помощь сейчас неоценима. Ведь один только Бринден Талли стоит многих.

В какой-то миг Петиру показалось, что с губ его рыжеволосой пташки сорвался вздох удовлетворения, к которому все же примешались нотки разочарования. Пряча едва заметную улыбку за бокалом, мужчина не торопился продолжать, давая Старк возможность до конца осознать сказанное. Он наблюдал за тем, как внутри волчицы идет борьба. С одной стороны она прекрасно понимала, что вести о внезапном воскрешении ее деда могли оказаться очередной ложью, которой не стоило бы верить. С другой, у нее не было причин сомневаться в благополучном спасении Бриндена Талли.

Если бы только его девочка догадывалась, сколько тайн он знал. Они, словно золотые драконы, позвякивали у него в кармане, и он неспешно перебирал одну за другой. Кто только не запускал свои руки в этот «секретный» ларец - Варис, Тайвин Ланнистер, Серсея. Едва ли они многое смогли «украсть» у бывшего мастера над монетой. А то, что смогли для того на самой поверхности и сверкало, чтобы приманивать блеском наивных охотников до чужих секретов.

Санса… Она думала, что никогда не станет такой же, как и он. Знала бы она, как ошибается. Она думала, что ее дар только в яркой внешности и что она способна лишь на то, чтобы очаровывать других. О да, ее очарование заставляет многих идти на безумства, в том числе и его самого. Она была его слабостью, отражением старой раны юности, которая, как казалось, затянулась в дали от Кейтилин, но снова раскрылась, как только в Королевской Гавани появилась ее дочь. Никогда еще он не ходил по лезвию столь острого ножа, как сейчас. Хитроумный, скрытный, вечно улыбающийся, не знающий дружбы и привязанностей, сейчас, в это мгновение, он казался себе снова тем маленьким мальчиком, оказавшимся когда-то давно в Риверране.

Бейлиш медленно отставил практически опустевший бокал на столик в тот самый момент, когда волчица, справившись с первым шоком, уже готова был забросать его вопросами. Опережая ее на какое-то мгновение, мужчина продолжил:

– Леди Бриенна прибыла к Риверрану через пару дней после того, как под его стены прибыло войско Ланнистеров. Я не знаю, каким образом ей удалось уговорить Джейме, пропустить ее в замок, чтобы переговорить с твоим дедом. Но кроме этого, ей еще удалось вывести часть войска Талли на Север.

Плавно положив руки на плечи Сансы, он почувствовал, как она невольно вздрогнула, но не отстранилась.

– Поговаривают, что Джейме поставил перед Бриенной Тарт условие, заключающееся в том, чтобы она успела до наступления ночи. Леди Бриенна с честью выполнила полученное от тебя задание, но… Бринден не был бы Талли, если бы все было так просто. Надеюсь, ты помнишь девиз, который носит дом твоей матери?

Пальцы Пересмешника прошлись по ее плечам, скользнули по скуле, очерчивая овал лица. Словно невзначай поправляя прядь рыжих волос, выбившуюся из прически, он не мог сдержать улыбки, вызванной тем, как она отчаянно пыталась скрыть свою дрожь от его прикосновений.

– Черная Рыба до последнего оставался верен семье, долгу и чести. Но когда люди Риверрана, ослушавшись его, открыли ворота перед Эдмуром, впуская внутрь замка объединенные силы Ланнистеров и Фреев, Бринден внял советам леди Бриенны. Собрав тех, кто остался в живых после резни, устроенной в замке, он потайными ходами вышел с ними и тартской девой к реке. И вот уже от Винтерфелла их отделяет всего пару дней пути.

Мизинец прекрасно видел, как в бездонно-синих глазах волчицы все еще плещется недоверие. Он бы отдал все, чтобы больше не видеть его в них. Медленно склоняясь, к рыжеволосой, он коснулся ее губ, едва слышно выдыхая:

– Надеюсь, что он все же успеет к завтрашнему дню.

Невозможным было продолжать разговор в том же духе. Невозможно находиться рядом с мужчиной. Невозможно чувствовать, как его руки справляются с застежкой и отправляют плащ на спинку кресла. Невозможно смотреть глаза в глаза. Невозможно дышать одним воздухом. Его было слишком много! Бейлиш в последнее время казался ей всюду. На советах он находился неподалеку, в обеденном зале так же, стоило ей пойти куда-то, как она встречала его. И если раньше с приходом ночи она могла передохнуть от его компании, в которой становилось не по себе, то теперь ночь стала продолжением ее пыток.

Иногда ей казалось, что сил не хватит, что терпение закончится, и она устало признается: «Я не могу выносить вашу компанию». Но как он тогда отреагирует на это признание? Мизинец был не из тех людей, которых можно дурачить, говоря то «да», то «нет». Самой себе Санса могла признаться, что откровенно боялась его мести. Он был способен на что угодно и становиться на его пути было бы фатально.

Старк не понимала себя. Она определенно должна была ненавидеть Пересмешника. Он предал ее отца, не оказал должной поддержки матери и брату, неоднократно играл ее жизнью… Он не был тем человеком, на которого можно было положиться. И в то же время она выбирала его компанию, а не брата. Пережив за эти несколько лет боль, унижение, предательства, одиночество и насмешки, она научилась ненавидеть. В глубине ее души выросло и окрепло желание мести. Юная волчица хотела получить обратно то, что принадлежит ей. Так почему Лорд Бейлиш не мог хотеть того же? Они оба были всего лишь людьми, а как бы люди не кричали об отличиях друг от друга, все равно оставались до тошноты похожими один на другого.