Wolf's mint

Не сводя взгляд с её волос, огненной волной скользнувших по спине, Лорд Харренхолла довольно улыбнулся, предвкушая грядущую ночь. Отставляя наполовину опустивший бокал на столик, он поднялся со своего места, чтобы присоединиться к Сансе. Но внезапный тихий стук заставил мужчину, раздраженно поморщившись, направиться к двери.

Мальчишка, принесший записку, растворился в коридорах замка, получив своего дракона. Закрыв дверь, Пересмешник, недоверчиво хмыкнул, быстро пробегая глазами текст, набросанный на пергаменте.

– Дорогая моя, не объясните ли вы, в какой момент вы успели отправить письмо королеве? И на какую именно просьбу она отвечает вам согласием? – Изогнул бровь Мизинец, протягивая свиток Старк, настороженно наблюдавшей за ним.

Ложь. Все его слова были ложью. Санса видела в его чересчур напряженной позе готовность в любой момент свернуть в нужную сторону, придавая словам большего веса. Вот только она слишком долго находилась рядом с ним, чтобы не понять, что он равно потчует ее, как ложью, так и борским золотым.

Она могла бы ответить, что одно не вовремя пришедшее письмо, влечет за собой десятки таких же, и что оно может стоить ему головы на плечах. Но смолчала. Нужно ли ей было знать обо всем, что известно Бейлишу? Она не была уверена в положительном ответе. И все же мучиться неизвестностью было еще менее желаемой долей.

На следующий день Санса объявила Бриенне о своем решении отправить ее вместе с Бринденом в Риверран. Женщина была недовольная приказом своей Леди и до последнего пыталась сопротивляться ему.

– Миледи, я пригожусь вам. Позвольте мне остаться, я защищу вас от любой опасности. – Тарт, кажется, готова была умолять.

В отличие от нее, Бринден задумчивым взглядом смотрел прямо в глаза племянницы. Он осознавал необходимость занять родовой замок, пока это было им по силам. Но в то же время он опасался оставлять племянницу одну.

Заявленное во всеуслышание супругом в данном споре сыграло ей на руку. В иной раз она бы разозлилась его вмешательству в чужой разговор, но в памяти всплывали моменты, когда точно так же он мог протиснуться в разговор Серсеи или Тайвина. Раздражал ли их так же, как и ее этот невыносимый человек, достающий золото из воздуха?

Отправившись изо Рва Кейлин, она была преисполнена энтузиазма. Но после третьего дня в пути, от него не осталось даже капли. Дорога выматывала Старк, убегая в бесконечность за горизонт. Никогда не любившая выпивки, в этой безумно долгой поездке она выпивала немного вина, чтобы заснуть, тем самым коротая время.

Когда они наконец-то добрались до более или менее приличного постоялого двора, она готова была уже проклясть все на свете. Ни растопленный камин, ни вкусный ужин, ни мягкая кровать не могли заставить ее забыть о том, что на утро нужно снова отправляться в путь. В какой-то момент Старк вспомнила о привычке Серсеи пить вино. Какой же невыносимой была ее жизнь, если она почти все время была с кубком в руке?

Стоило ей задремать в кресле, как раздался стук в дверь. Подождав пару минут, хвативших Лорду Бейлишу на прочтение письма, она взяла бумагу, заинтересованная вестями, заставившими его хмуриться.

Подгоняемые тревогой, они спешно покинули Винтерфелл и не успели доехать до Долины, как оживший кошмар пришел в ее дом. Войско нежити оказалось на пороге родного замка, а неприступная королева покинула железный трон, дабы помочь северу выстоять против самой смерти.

Санса могла только догадываться, насколько сильное впечатление на одичалых произвело появление белокурой Таргариен на Драконе.

– Время на исходе. – Согласилась с супругом северянка, бросая послание в огонь.

Она никогда не говорила о том, что иногда по ночам ее неприступный Лорд Пересмешник вздрагивал и метался по кровати, что-то неразборчиво шепча. Она понимала, что не стоит давать ему знать, что является свидетелем его слабости. Хватало и того, что она сама была его слабостью. Когда в такие ночи она просыпалась от его неясных стонов, то подолгу сидела на кровати, всматриваясь в темноту. Саму ее практически перестали мучить кошмары с тех пор, как она уничтожила Болтонского ублюдка.

Казалось бы, после полученного письма, она должна в беспокойстве и страхе метаться из стороны в сторону и тревожиться за жизнь Сноу, как и за жизни всех северян, оставшихся в Винтерфелле. Но ей было странным образом все равно. Все, что имело смысл - выжить. Хрупкая девочка с глупыми мечтами, за все эти годы она неплохо научилась выживать.

Утром, когда Бейлиш очнулся от очередного кошмара, она не спала. Устроившись на его плеча, она тихонько лежала, слыша, как во дворе собираются в дорогу их люди. Уяснившие, что Лорд и Леди хотят как можно быстрее добраться до Долины, они пополняли запасы провизии и поторапливали друг друга.

Прощание с недавно спасенным дедом оказалось для девушки неожиданно тяжелым. Санса не могла сказать, что слишком уж надеялась на Леди-рыцаря и Черную Рыбу. Но без них выходило, что у неё не осталось никого, кроме супруга. Когда Талли забирался в седло, Старк сама для себя загадала:

– Если вы вернете себе Риверран, Север будет моим.

Смотря прямо перед собой, она гордо приподняла голову, будто ее не измучила дорога и холод, будто она, рожденная в разгар жаркого лета, не мерзла на продуваемом ветрами тракте.

– Да услышат тебя боги, девочка! – Улыбнулся на прощание Бринден, признавая в ней достойную наследницу.

– Я больше не молюсь им, но если они слышат… – Санса усмехнулась, поймав его взгляд. – Пусть лучше не мешают.

Когда неделей позже она смотрела, как осиротевший капризный мальчишка бросается в объятия Бейлиша, то думала не об усталости, сковавшей тело, не об опасности, накрывшей север. В ее голове мысли бились вокруг одного простого вопроса. Собирался ли Петир и маленького Робина списать со счетов, устроив несчастный случай. Ведь все вокруг знали и сложном характере Аррена, как знали и то, насколько он хотел выглядеть отважным воином. Ничего не стоило закрыть глаза на конную прогулку маленького наследница Долины. Ничего не стоило подстроить небольшую трагедию, выставив все печальной случайностью. Глядя, как мальчишка убегает, желая поскорее получить свой подарок, она гадала, насколько жестоким может быть супруг.

Но если эти размышления носили скорее философский характер, то недоумение и неприязнь, исходившие волнами от Хранителя Лунных Врат были вполне реальными. То, как он смотрел на ее одеяние, как перебрасывал взгляд на супруга и обратно, заставляло волчицу насторожиться. Он был любезен с Лордом Харренхолла, но в глубине его глаз, обращенных на себя, девушка четко видела осуждение и почти обвинение. Вот только ничего кроме настороженности в ней это не вызывало. Она уже насмотрелась на подобное во взглядах, обращенных на них с супругом в Винтерфелле.