Wolf's mint

Следующие пару недель в крыле, отведенном под покои Робина Аррена, стоял резкий запах настоек и лекарств, который, казалось, прочно въелся в каждый дюйм полов, стен и мебели. Стараясь избегать лишних пересудов, которые ему сейчас были не нужны, Петир появлялся у пасынка каждый день, исправно справляясь о его здоровье.

Надо отдать должное несносной пигалице, все еще гостившей в Лунных вратах – Лианна Мормонт после последних событий немного поутихла, стараясь как можно меньше попадаться на глаза Лорду-Протектору Долины, за что он был ей несказанно благодарен.

Единственной отдушиной для Пересмешника в это время стали два письма, полученные с разницей в пару дней. Первое, которое принес ворон-подранок, гласило о том, что Бриндену Талли удалось без особого труда отбить Риверран, возвращая на его стены знамена рода Талли. Вместе с Бриенной, которую Санса отправила в помощь деду, и остатками людей, которых удалось вывести из замка, подкрепленными рыцарями Долины, Черная рыба быстро расправился с тем, что некогда было объединенной армией Ланнистеров и Фреев. Обезглавленные и практически обескровленные, промышлявшие по большей части мародерством, едва стоявшие на ногах из-за беспробудного пьянства, они представляли собой легкую мишень, справиться с которой Бриндену Талли было не сложно.

«Любовь моя, мой муж. Через несколько дней, после того как вы получите это письмо, я буду в Лунных Вратах. Беседа с королевой была удачной…»

Раз за разом, когда Пересмешник перечитывал эти строки, губы его трогала улыбка. И те, кто знал бывшего мастера над монетой, могли поклясться, что впервые за многие годы улыбка эта сулила хорошие перемены.

Дни, оставшиеся до возвращения Сансы, были наполнены для Лорда-Протектора суетой. Вот только, если других эта суета валила с ног, заставляя, когда по близости не было ни самого Лорда, ни его пташек, недовольно перешептываться, то мужчине, казалось, она придавала второе дыхание. Постепенно замок преображался – то там, то тут появлялись мелочи, которые невольно напоминали о Севере и Винтерфелле, переплетаясь с памятью об Арренах, владевших Долиной не одно поколение. Робин, отошедший после болезни, с восторгом наблюдал за изменениями, затронувшими замок. В сопровождении Лианны Мормонт, ставшей его неизменной спутницей в эти дни, он наблюдал, как толстые стены преображаются под причудливыми узорами, складывающимися то в лютоволка, ощерившего пасть на врагов, то в парящего сокола, свысока заприметившего свою добычу, то в пересмешника, затаившегося в листве.

Изменения, коснувшиеся Лунных врат, начиная от изящных узоров, покрывших мрачные стены и заканчивая небольшой теплицей, разбитой в южном крыле замка, не оставили равнодушными никого из тех, кто обитал под этой крышей. Наблюдая за тем, как даже во взгляде Нестора Ройса, который все эти дни ходил мрачнее тучи, негромко бормоча о том, что все то, что сейчас происходило вокруг, было мотовством, вспыхивали искорки довольства и гордости, Пересмешник лишь едва заметно улыбался. От одной мысли о том, что он, выскочка, чей прадед был простым наемником, мог позволить себе многое из того, что не приходило на ум ни одному из этих благородных обитателей Вестероса, мужчина испытывал нечто похожее на удовлетворение. Но за всей этой суетой, царившей в замке, от взгляда Лорда Бейлиша не укрылось и то, насколько за эти дни сблизились Робин Аррен и дерзкая медведица. Порой ему казалось, что эта девчонка смогла сделать то, чего не удавалось ни Лизе, ни Нестору Ройсу, присматривавшему за мальчишкой в его отсутствие – молодой Лорд Аррен менялся на глазах, постепенно забывая о своих прихотях и дурном характере. Единственное, что не под силу было изменить Лианне Мормонт – его здоровье.

Но даже недовольное ворчание мейстера, которому, с приездом девчонки, прибавилось забот о здоровье юного Лорда, никак не влияло на устраиваемые вылазки. И хотя детский гомон, раздававшийся под сводами замка в самые неподходящие моменты, заставлял Мизинца недовольно морщится, отвлекаясь от дел, требовавших его внимания, мужчина предпочитал не вмешиваться, со стороны наблюдая за происходящим. Остальные же выбрали схожую позицию, открыто не выражая своего недовольства, не горя желанием испытать гнев Лорда Харренхолла.

– Милорд! Милорд! – голос мейстера, в котором явно слышались встревоженные нотки, заставил Бейлиша недовольно поморщиться, откладывая перо.

– Да, мейстер. – Не смотря на все недоразумения, которые возникали порой между ними, Петир предпочитал не ссориться с Колемоном, служившим мейстером в Орлином гнезде слишком долго. Ведь никому не было суждено знать, как повернется его жизнь, а заполучить толкового мейстера в разгар суровой зимы было задачей не из легких.

– Милорд, Лорд Аррен и Леди Лиана вознамерились отправиться на конную прогулку, – наконец выдохнул Колемон, переводя дух после стремительной ходьбы.

Петиру не надо было повторять дважды. В его глазах тут же вспыхнули огоньки, не сулившие ничего хорошего. Откидываясь на спинку стула, мужчина вкрадчиво поинтересовался:

– И что же вызвало у вас такую тревогу, мейстер Колемон? Я давно говорил, что Робину, как Лорду Долины, стоит овладеть теми искусствами, которые сделают из мальчика мужчину.

– Но милорд, – на лице мейстера одна эмоция сменяла другую, а голос, не смотря на желание его владельца совладать с ним, дрожал, – Лорд Аррен только поправился после предыдущей забавы. И ему еще нужен уход.

Неторопливо поднимаясь со своего места, Пересмешник сцепил руки за спиной, направляясь к окну. Несколько мгновений он молча стоял, подставив лицо нежарким солнечным лучам, столь редким в эту пору года, а потом продолжил, растягивая слова, словно пробуя их на вкус:

– Я полностью согласен с вами, мейстер. Но свежий воздух все же будет юному Лорду на пользу, и он пойдет на поправку гораздо быстрей.

Резко оборачиваясь Мизинец едва заметно улыбнулся – бедный мейстер так трогательно заботился о Робине, избалованном и капризном мальчишке, изводившем своим несносным характером не только всю прислугу. На его лице явно читалась тревога за юного Лорда Аррена, смешавшаяся с недоверием к стоявшему напротив Лорду-Протектору. Несколько долгих мгновений Колемон молча стоял, взвешивая все доводы, а потом негромко пробормотал:

– Ну что же, милорд, скрепя сердце, я не буду возражать против этой поездки юного лорда. Но попрошу вас, чтобы рядом с ним был надежный человек, и лошадь была спокойной.

Улыбку, тронувшую губы Лорда Бейлиша, добродушной мог назвать лишь тот, кто не знал его. Разводя руки, он сделал несколько шагов к мейстеру.

– Можете быть спокойны, мейстер. Я уверен, что эта прогулка пойдет Робину на пользу.

Провожая взглядом сутулую спину Колемона, облаченную в серую ризу, Пересмешник уже просчитывал все варианты, которые могли произойти во время этой прогулки. Поймав себя на мысли о том, что все складывается как нельзя лучше, мужчина усмехнулся, чтобы в следующее мгновение, накинув плащ, выйти во внутренний двор замка.

– Смотри за мальчишкой в оба глаза, – хмурый и неразговорчивый Лотор Брюн лишь коротко кивнул в ответ на обращенные к нему слова Лорда Мизинца, практически сразу оказываясь в седле.

Подходя к Робину Аррену, вцепившемуся в поводья лошади, которая была самой смирной на всей конюшне Лунных Врат, Лорд Харренхолла провел ладонью по шелковистой коже на шее животного.

– Помните, Робин, вы - Лорд Долины.

Смотря в глаза мальчишки, в которых страх смешался с восторгом, Петир лишь усмехнулся уголками губ. Ни Робину, ни всем остальным, собравшимся сейчас здесь, не стоило знать о том разговоре, который произошел несколько минут назад между ним и Лотором, занявшим свое место слева от Лорда Аррена. А в том, что наемник, за долгие годы службы доказавший свою преданность, в точности исполнит его распоряжения, Пересмешник даже и не сомневался.

Цепочка всадников, замыкал которую кто-то из людей, привезенных с собой Лианой, медленно покидала Лунные врата.

– Вы уверены в том, что поступили правильно? – голос Нестора Ройса, раздавшийся прямо у него за плечом, заставил Бейлиша нахмуриться.

Оборачиваясь к стоявшему рядом вояке, он вкрадчиво произнес:

– Мальчишке это пойдет лишь на пользу. И вам это известно лучше всех остальных. А сейчас, – принимая из рук подбежавшего мальчишки письма, принесенные не так давно воронами, Пересмешник дернул уголком губ. – Я вынужден покинуть вас.