Я - АЛКАШ

Выпитые в кафешке «триста» постепенно рассасывались в крови, становилось спокойнее и легче. Я стал заставлять себя думать о том, что надо всё-таки найти хоть какую-нибудь работу. И как не странно, на «выпитое», мысль о работе не показалось такой уж немыслимой и глупой. Я стал перебирать всевозможные варианты трудоустройства, но кроме как грузчиком в каком-нибудь маленьком магазинчике представить себя не смог. Обращаться за помощью к бывшим сокурсникам, или даже одноклассникам – а некоторые из моих бывших знакомых неплохо поднялись за это время, – я не хотел. Я сразу же забраковал такой вариант. «Я, блядь, и во времена похуже ни к кому не обращался, где они все были, мои друзья, так называемые!», - я резко повернулся к окну, - «Где все были, когда я бодался с бандитами и кредиторами! На хуй всех! Я выжил, выкарабкался и теперь сам справлюсь!».

Наконец выпитые в кафешке «триста» добрались до головы, теплота и лёгкость теперь была уже во всём теле. Злость и агрессия испарились, меня стало укачивать и клонить в сон. «Вот напишу убойную книгу…», - додумать я не успел, я уснул.

Проснулся я от звука скрежетания ключа в замочной скважине. По неуверенным движениям я понял, что жёнушка опять задержалась на работе отнюдь не по причине плохой работы общественного транспорта. Я взглянул на допотопный будильник – на кой хер он мне был нужен, но стоял на полке, и есть не просил – уже давным-давно как супруга должна была появиться дома. Потом в ванной комнате зашумела вода, и я стал представлять, как жена подмывается после удачного секса. Так, без всякой злобы заметьте, любопытства ради. Потом я услышал, как жена прошла на кухню, и как я понимаю, села курить. «Ладно, хрен с ними со всеми! Не пора ли и нам подкрепиться, Андрей Георгиевич?», - я сел на своём продавленном диване, - «Будет и на нашей улице праздник!».

 Я достал из-под подушки бутылку, но тут в дверь комнаты постучали, и заветная ёмкость опять была спрятана. Стучать в дверь – такую моду жена взяла недавно, вероятно хотела подчеркнуть, что мы только соседи. Соблюдя глупый ритуал, жена заглянула в мои апартаменты, к моему разочарованию она была трезва и даже пыталась изобразить улыбку.

– Никулин, - и обращение по фамилии было из той же оперы, что и стук в дверь, - ты сможешь завтра встретить Г.Ф.?

– Ба! Подружка приезжает!

– Да. А мне надо быть на рынке с утра, - жена, немного подумав, всё же вошла в комнату и прикрыла дверь. В ночной рубашке супруга выглядела неплохо, и мне даже чего-то захотелось. Я стал пытаться смотреть на жену как на незнакомую женщину. Получалось плохо.

– Ну, так сможешь или нет? Денег я на проезд оставлю, - ей было явно неуютно под моим взглядом.

– Может, трахнемся, - скромно предложил я.

– Зачем это? – жена усмехнулась и одёрнула ночнушку.

– Ну, так, по старой памяти, - я откинулся на спинку дивана и сложил руки на груди, - «Сказать, что ли про плёнку? А ладно, оставим этот козырь про запас!».

– Ни к чему это, - ничего неподозревающей женщине надоело стоять, и она присела на краешек разваливающегося кресла.
– Телевизор включи, там по «первому» твоё любимое «Собачье сердце» идёт.

Я потянулся к телевизору на тумбочке и включил этот давно отслуживший своё агрегат, без особой надежды, что он заработает. Старый ламповый черно-белый аппарат функционировал, только когда ему этого хотелось. Вот и теперь после нескольких минут разогрева – жена тем временем обводила тоскливым взглядом обшарпанные стены моего жилища, украшенные посеревшими плакатами времён Олимпиады-80 и фотографией актрисы Рэкел Уэлч, – телевизор всё-таки соизволил заработать. Звук был, а вот об изображении можно было только догадываться. Но мне в этом фильме нравились сами тексты неподражаемого Михаила Афанасиевича. Как я быстро догадался, была моя любимая сцена обеда, после того как Шариков устроил в профессорской квартире погром, гоняясь за кошкой.

– Ладно, встречу, - я решил больше не мучить жену, - когда поезд?

– Вот я тут всё написала, - жена положила на тумбочку листок бумаги.

«Я водочки выпью», - вопросительно-утвердительно сказал Шариков.

– «Пузырь» с тебя, - если уж не обломился секс, так значит надо получить, хоть какое-нибудь вознаграждение.

«А не будет ли вам?», - поинтересовался язвительный Борменталь, - «Вы в последнее время слишком налегаете на водку».

– А тебе не надоело, - устало сказала супруга.
– Может, отдохнёшь?

«Вам жалко?», - огрызнулся Шариков.

– А тебе-то что за печаль? – не люблю эту заботу проявляемую время от времени, и только тогда когда от меня, опустившегося алкаша, что-нибудь требуется.

«Вы, Шариков, ерунду говорите…», - начал поучать героя правильный доктор.

– Как хочешь, - жена встала и открыла дверь.
– Деньги в прихожей оставлю. И на бутылку тоже.

Попа супруги, чуть прикрытая тонкой тканью ночной рубашки, скрылась, дверь захлопнулась, немного акцентирование, чем надо было. Я вздохнул, вынул томящуюся бутылку и, сковырнув ножницами пробку, налил себе полный стакан. Граненое произведение искусства областного стекольного завода всегда стояло на тумбочке, готовое к применению.

« Желаю, чтобы все…», - брякнул Шариков и искусно опрокинул в рот стакан водки.

«И вам того же…», - отозвался с иронией Борменталь.

– И вам того же! – повторил я и выпил не хуже артиста на экране.

Таких качественных закусок как у Шарикова у меня не было, так что пришлось ограничиться заныканой котлеткой и половинкой свежего огурца, предусмотрительно украденного мной ещё днём из холодильника. 

 Подождав немного, когда водка немного уляжется я достал из-под матраса заветную тетрадь с вложенной в неё шариковой ручкой, перевязанной посередине изолентой. Потом придвинул к себе кресло, и включил древнюю настольную лампу. Писать на качающемся кресле было неудобно, но меня это мало трогало. Я открыл тетрадь, на первой странице которой было выведено моей пьяной рукой «Я – Алкаш», и, пролистав уже написанное, прочитал последний абзац:

Вы некогда не задумывались о том, почему в нашей пьющей стране, пьющей давно, с традициями и со вкусом, в стране, где без поллитры не решаются ни один вопрос, почти на всех уровнях (даже СССР, говорят, по-пьяни поделили), нет книг про НАС, про алкоголиков. Ну, или почти нет. Обидно! Где взгляд изнутри, так сказать проблемы, где сам «виновник торжества», с его внутренним миром, его проблемами, страхами, с его похмельным синдромом и «белой горячкой»?

Немного подумав, я достал из пачки сигарету без фильтра, закурил и начал писать:

Что ж придётся восполнить этот пробел в литературе....

Вот так как-то всё и началось. Что, пока ещё не передёргивает от отвращения? Не хочется бросить чтение и пойти помыть руки? Всё ещё интересно, что же будет дальше?

 Что ж, давайте продолжим. Посмотрим, что там напредумывал алкаш, возомнивший себя писателем. Хотя «придумывать» он как раз и не умел, да и не хотел.

Вы когда-нибудь страдали с похмелья, господа? Казалась ли Вам первая утренняя рюмка манной небесной? Выдумывали ли Вы невероятные истории для того, чтобы вам дали денег взаймы? Напивались ли Вы до полной прострации и беспамятства? Если ответ на эти вопросы «Да» - то эта книга для Вас! Правда, мне тут недавно подсказали, что сие произведение скорее для людей зависимых ОТ алкоголиков. Что ж, пожалуй, верно. Тем, кто нас, алкашей, окружает, тоже будет занятно почитать, может что–то новое для себя откроют. Всё нам, алкашам, опять же, на пользу.