Я бегу по снегу босиком дальше

– Все, как обычно. Пока системе не дать пинка, она и не полетит. – Лад демонстративно зевнул. Время заканчивалось.

– Ощущаете, к чему все идет?

– Даже успели увидеть.

– Все дорогие. Считайте – раздался звонок, время освобождать аудитории. Подробности и план действий – в десять утра по местному времени. – Ладонис Лефлог резко встал, взяв на себя привычную роль руководителя боевой группы. – Лер, проследи за размещением Венди, сам все знаешь, контур вокруг нашего дома я замкну лично.

– Так точно, сиятельный сьерр Ладон. Комната на втором этаже с северными окнами, артефакты защиты уже выставлены, полог тишины подключен, завеса активирована. Я, с вашего позволения, обращусь. Мое привычное место – на коврике. – Лер лучезарно улыбнулся, повертел головой, разминая широкую шею и извечно сгорбленную спину, выскользнул из кресла, и вышел. В дверной проем с тихим шелестом упала пушистая пижама, раздались едва слышные звуки царапающих белый ламинат звериных когтей.

– Мне все больше кажется, что я – неодушевленная декорация в этом вашем спектакле. Почти табуретка. – проворчала, подбирая белую пижаму, скинутую оборотнем на пол, следующая за ним Венди – ей, блохастый, я отвыкла ходить ногами, может ты снова меня повезешь? – Девушка взмахнула светящейся гривой белых волос и исчезла.

– Лад. Послушай. Есть еще одна новость, пока только для тебя.

– Ммм?

– Ты же помнишь о Ге. Она многое знает и видит, супруга моя ненаглядная. Вчера вдруг связалась со мной и просила тебе передать… – Клавдий явно замялся – Здесь тебя ожидают некие испытания тела и духа. Я это к чему? Не расслабляйся.

– Ты улетишь?

– Ге должна родить в конце октября, пару недель я еще буду с вами, но потом… Все очень не вовремя – Клавдий был явно обескуражен, столь извиняющегося тона от него Ладон не слышал, пожалуй что и никогда.

– А что она говорит на этот счет? – дракон ободряюще улыбнулся.

– Ты ее знаешь. Молчит, и загадочно улыбается, как обычно. В последний раз так вообще напугала: тебя говорит, тут еще один ожидает сюрприз, только не злись. Тихо настаивает на моем приезде. Очень тихо. Но очень настаивает.

Ладон усмехнулся. Там у них много осталось «сюрпризов». Но Если Ге решила оставить все в тайне от мужа – пусть так и будет. Ей точно виднее.

Они были все не только коллегами, сослуживцами и соратниками. Долгие годы их связывало нечто куда большее. Дружба? Братство? Кто знает.

– Спасибо, Кла. Иди и ты спать. Мне что-то подсказывает: каждая минута покоя скоро будет у нас наперечет. Отдыхаем, пока позволяют.

И они разошлись по постелям.

3. Кто ходит в гости по утрам…

«У занятой пчелы нет времени для скорби». У. Блэйк.

Утро началось с неприятных и громких сюрпризов.

Примерно в половине четвертого по камчатскому времени раздался первый тревожный звоночек. В прямом смысле этого слова.

Громко звенели разбитые стекла, разлетаясь по всему холлу второго этажа.

Огромная, почти черная росомаха внимательно обнюхивала бьющуюся на полу в агонии огромную, почти черную птицу.

Тут же прозвучал еще один удар, и еще, и еще. Грохот стоял, как от камнепада в горах, многократно усиливающийся звоном бьющихся стекол, криком умирающих птиц и воем сработавшего наконец-то защитного контура.

Вылетевшие в холл двое полураздетых мужчин синхронно развернулись лицами навстречу восходящему в широких окнах солнцу, подняли руки, и пропели дуэтом низких голосов защитное заклинание.

Сразу стало пугающе тихо. Панорамные окна блестели целыми стеклами, никаких следов нечаянного нашествия, ничего. Только явственный запах озона, испускаемый свежим защитным щитом.

– Драные яги! Кто видел мои штаны, дальновидные сьерры?

– Выйди из Сумерек, Лер, меня трудно испугать твоим волосатым задом, а защиту ты очень нервируешь.

– Лучше бы она волновалась по куда как значительным поводам. – ворчащий оборотень неуверенно выскользнул прямо из стены, быстрым движением завернулся в брошенное вчера на кресле полотенце и исчез в дверях ванны.

– Любое мужское общество без дам быстро превращается в казарму. – в холле второго этажа бесшумно появилась Ди.

Одетая в светлый клетчатый костюм с белой блузкой, волосы заплетены в две ажурные косы, на ногах серые замшевые туфли – лодочки.

Создавалось устойчивое впечатление, что она не просто тут спать не ложилась, а с минуты на минуту убывает на важную встречу: энергичная, подтянутая, свежая.

– Только не говорите мне, что налет сегодняшнего курятника – дело рук этого белобрысого чудовища, – пробормотал заспанный Клавдий.

– Тебе тоже так показалось? А я побоялся показаться бестактным. Девочка она у нас с тонкой душевной организацией, плохой сон приснился – и сразу кидаться воронами.

Лад тоже не выглядел бодро, в отличие от весело поворачивающего штанины явно чужих брюк Лера.

– Волверине, по какому праву ты решил носить мои вещи?! – Драконы всегда щепетильно относились к своему гардеробу, в отличие от зверолюдей.

– Мальчики, я конечно, дико извиняюсь, но мне вдруг показалось: у нас есть проблемы важнее дележки штанов и художественного словоблудия в мой адрес. Я ошибаюсь?

Венди спустилась в гостиную, располагая инобук на столе, разместив рядом очередной инофон и доставая из нагрудного кармана странный прозрачный плоский предмет, в виде слегка мерцающей прямоугольной пластины.

– Итак, что мы имеем. А имеем мы нападение на совершенно секретную резиденцию Инквизиции, с использованием запрещенных артефактов и заклинаний, одновременно из шести удаленных локаций. Пока вы тут нежно и бережно отправляли птичек домой, я изучала маршрут их полета. Точно источник атакующих манипуляций определить мне не удалось, но кое-что я успела. Вот, смотрите.

На экране инобука была открыта карта района с красными точками на ней. – Все шесть атак произведены с полигонов твердых бытовых отходов, проще говоря – городских свалок. Что интересно, две из них – действующие, две закрыты и реорганизуются, а еще две – закрыты почти тридцать лет назад. Они давно забыты и местные власти усиленно делают вид, что их никогда даже не было. О чем это нам с вами говорит, многомудрые сьерры?

– О том, что у тебя, похоже алиби. Одновременно в шести местах хулиганить тебе еще никогда не удавалось. – Резво уклонившись от молниеносно полетевшего в него простейшего бытового проклятия в виде диванной подушки, Лер разлегся на белом диване.