Я больше о тебе не мечтаю

Зло стреляю взглядом в видеокамеры. Интересно, видел Карим мои мучения? Наверняка видел. Ну и плевать. Пусть смотрит, сколько хочет. И злорадствует...

Так как с готовкой особо не вышло, я аккуратно ставлю на полку тетрадь с рецептами, прибираюсь на кухне, после чего все же решаю сходить в салон. Уже позже я мысленно насылаю на себя проклятия за эту идею, потому что перекраситься из блондинки в брюнетку, оказывается, гораздо проще и быстрее, чем наоборот. Наверное полдня сижу в салоне, пока меня наконец не отпускают. Не сказать, что цвет такой же, каким был раньше, но похож, волосы более прямые - так их уложил стилист. В целом результат мне нравится. И вообще главное, чтобы он нравился мне, а не Кариму. И все же я ощущаю внутреннее напряжение и стыд за то, что побежала перекрашиваться, стоило ему намекнуть.

Еще хуже становится, когда вечером Карим возвращается с работы и на изменения в моей внешности не реагирует никак. Только хмуро кивает, после чего долго с кем-то переговаривается по телефону. Черствый мужлан...

На ужин я заказываю еду из ресторана. Но когда предлагаю сесть за стол, Карим отвечает, что ничего не хочет и вообще сильно устал.

Слов не хватает, как он меня бесит временами. Ем в одиночестве, затем ухожу к себе в комнату, потому что все время наблюдать за недовольным и злым Каримом не очень хочется.

Воскресенье проходит по такому же сценарию. Карим злой как черт и все время уставший. Создается впечатление, что на работе у него какие-то проблемы, но он меня в это, разумеется, не посвящает. Алсу снова не приезжает, поэтому готовка отменяется опять. Не собираюсь в очередной раз мучиться и переводить продукты.

– Завтра утром я отвезу тебя к врачу, - говорит Карим вечером, когда я в кухне запиваю таблетку водой.

– Почему утром? Мне же в обед на прием.

– Я позвонил врачу и перенес его на утро. Потому что в обед у меня нет времени.

– Я одна могу съездить...

– Это мы уже обсуждали. Поедем вместе. Хочу послушать, что скажет врач.

С грохотом ставлю стакан на стол и поворачиваюсь к Кариму, уперев руки в бока.

– А о моих планах ты не забыл поинтересоваться? Когда и что удобо мне? Почему только о себе думаешь?

Карим потирает переносицу, бросив на меня недовольный взгляд.

– Какие планы? Учебу завтра я тебе разрешаю пропустить. Что еще у тебя могут быть за планы, которые важнее моей работы и поездки к врачу?

Ах, он разрешает! Что еще он мне разрешает? Ну, и конечно же очень "приятно" слышать, что у меня не может быть важных планов. Куда мне до занятого Карима! Я тут как мебель что ли?

– Да какие угодно! Это мое время, и у меня оно тоже может быть ограничено. Даже если не было никаких планов, мог бы для начала хотя бы спросить об этом!

– Послушай, Нимб, - раздраженно выплевывает Карим, устало опустившись на стул, - я за эти два дня пиздец как заебался, и если ты хочешь сейчас поругаться, то пусть у этой ссоры будет веская причина. Так я нарушил какие-либо твои планы на завтра? Есть серьезные причины, по которым на прием к врачу мы не можем съездить утром, а не в обед? Если есть, назови их, пожалуйста. А если это просто твой очередной загон насчет равенства, то давай отложим это на потом, потому что на данный момент, у меня нет никакого желания спорить с тобой по этому поводу. И прежде чем ты ответишь, спешу тебе напомнить, что когда я решал твои проблемы, которые ты периодически устраивала в универе, забирал тебя пьяную, хер знает откуда, на мои планы тебе было, грубо говоря, по*бать. А сегодня я всего-то поменял время приема у врача на завтра, чтобы это было удобно и мне тоже, и тебя уже колотит от недовольства?

********

Да я сама не знаю, чего так завелась. На самом деле, для меня нет никакой разницы, утром или в обед ехать к врачу. Просто разозлило, что он не посоветовался со мной, а просто сделал, как хотел. В этом весь Карим.

Ну и да, если смотерть на реальность незатуманенным эмоциями взглядом, то он действительно много раз выручал меня раньше, не взирая на усталость или занятость на работе. Так что я прекращаю с ним спорить и соглашаюсь на утренний прием. Карим выглядит по-настоящему уставшим и обеспокоенным, поэтому, будет свинством с моей стороны скандалить с ним сейчас.

Утром, когда мы едем в больницу, Карим все еще не в духе. Мужчина держит руль одной рукой, второй облокотился на дверь, пальцы прижал к губам. Вид задумчивый и хмурый. Хочется залезть к нему в голову и узнать, что с ним происходит, какие именно трудности возникли на работе? Возможно, это связано с Фахратовым, но если спрошу, Карим вряд ли ответит. Он вообще в свои дела мало кого посвящает. И я не исключение, к сожалению.

Саму меня колотит от волнения всю дорогу. Сегодня очень важный осмотр. Во-первых, мне скажут, все ли в порядке с малышом, и нормально ли развивается беременность. Во-вторых, должны дать добро или наоборот не дать на интимную близость. Невольно ерзаю на сидении, стоит подумать о сексе с Каримом, который сто процентов будет, если противопоказаний нет. Да и Карим наверняка первым делом об этом спросит у врача.

Екатерина Ярославовна приглашает меня в смотровую через пять минут после того, как мы с Каримом поднимаемся на нужный этаж и подходим к ее кабинету.

– Как самочувствие?
– спрашивает женщина, поправив очки в форме кошачьих глаз.

– Прекрасно. Живот не болит. Слабости вроде нет. И крови, слава богу, тоже.

– Вот и прекрасно. Сейчас я тебя направлю на УЗИ и кое-какие анализы. А затем уже точно смогу дать дальнейшие рекомендации.

Все время, пока я мотаюсь по этажу, сначала сдав кровь, затем пройдя ультразвуковую диагностику, Карим ходит за мной по пятам. Он все время говорит с кем-то по телефону, злится, рычит, возмущается, но от меня ни на шаг не отходит. Разве что в кабинеты вместе со мной не заходит. Об этом я жалею, когда на УЗИ диагност включает звук сердцебиения ребенка. У меня внутри все переворачивается от нежности. Вот так бьется сердечко моего малыша, а Карим не слышит. Интересно было бы посмотреть на выражение его лица...

Результаты анлизов, которые готовятся в течение часа, Карим ждет вместе со мной, хотя очевидно, что на работе у него проблемы нехилые.

Спустя час, может, полтора, Екатерина Ярославовна сообщает нам, что все в порядке. Тонуса нет и громональный фон пришел в норму. Теперь главное - поддерживать здоровье в течение всей беременности. Выписывает мне еще кое-какие витамины и препараты, после чего отпускает нас с Каримом, шутливо подмигнув мне напоследок. Я так и не решилась задать ей вопрос, можно ли теперь заниматься сексом? При Кариме было очень некомфортно спрашивать о таком. Мне кажется, щеки и шея у меня окрасились в помидорный цвет, пока я стояла в кабинете - настолько они горели. В итоге врач сама говорит об этом, когда Карим открывает дверь, и мы уже собираемся выходить.

– Половой жизнью жить можно, только осторожно, - усмехается женщина, отчего мое щеки опять словно лавой обливают. По ощущениям именно так.

А вот Карим вообще никак не реагирует. Будто не этого он ждал все время. Стоит двери кабинета закрыться, он снова набирает чей-то номер и начинает рявкать в трубку о какой-то сделке. Затем довозит меня до дома, и срывается с места, как только я выхожу из машины.

Бесит.

Можно... Нельзя... Вот возьму и не дам! Надоел уже...

Да, собственно, возвращаться домой Карим сегодня не больно-то и торопится. Время одиннадцать, а его все нет. Я как на иголках из-за ожидания возможной близости, а ему, видимо, плевать. Душ принимаю два раза, брею все, что можно побрить, волосы укладываю, и даже легкий макияж наношу. Но Карим не приезжает.

Только страсти нагонял, что хочет. Хотел бы, уже дома был. Что же там за проблемы такие, что его до сих пор нет?

Не дождавшись Карима, я отрубаюсь. Снова вижу дурацике сны с его участием. В моих снах Карим всегда другой. Широко улыбается, ласково со мной говорит, обнимает. Совсем не такой, как в реальности. Мне кажется, что я даже во сне умудряюсь разозлиться на этот счет, из-за чего и просыпаюсь.

В квартире тихо. Наверняка еще не вернулся мной "благоверный", а пить хочется. Накидываю на себя халат и бреду на кухню. В помещении стоит полумрак, только свет от биокамина, который я забыла погасить, бросает блики на стены.