Я больше о тебе не мечтаю

Мадина, как всегда, выглядит безукоризненно. Лишь по глазам я отмечаю признаки усталости и едва сдерживаемого гнева. Но контролирует она себя хорошо, впрочем, так и раньше было.

– Так, о чем ты хотела поговорить?
– складываю руки на груди, немного отступив назад и вздернув подбородок.

Ее карий взгляд стекает к моему животу, задерживается на нем ненадолго, и вновь возвращается к глазам.

– Думаешь, ребенком сможешь удержать его? Надо же, какие стервы бывают. Не могут сами привлечь внимание, так хоть залететь торопяться, чтобы мужчина с ними остался. Правда, таким, как ты, Нимб, не всегда везет. Ведь не все мужчины ответственные, как Карим. Вот только ответственность - это еще не все.

Невольно вздрагиваю от слов девушки. Я не пыталась удержать Карима ребенком. Специально я не беременела, и все эти слова Мадины - лишь ее домыслы, и к нашей реальной ситуации никакого отношения не имеют. Но слышать их все равно неприятно.

– Зачем ты мне все это говоришь? Чего ты этим добьешься?

– Ничего, - пожимает плечами девушка.
– Просто предупреждаю, что ответственность ответственностью, но любовь обычно рано или поздно перекрывает все остальное. Ты забрала у меня Карима. Я заберу Карима у тебя. И мне это проще будет сделать, потому что тебя он никогда не любил. Похоть - не любовь, дорогуша. А на мне он действительно хотел жениться. Может, ты сейчас тихо радуешься, что он с тобой, к себе тебя перевез, но однажды ты поймешь, что не больше, чем вещь, для него. Он и обращаться с тобой будет так. Ты для него шлюхой была, шлюхой и останешься. И спать он с тобой, как со шлюхой будет. И ты это будешь ощущать все больше с каждым днем.

В памяти невольно всплывает прошлая ночь, когда Карим после секса сказал мне "молодец, можешь идти спать", как потаскухе. Я тяжело сглатываю, стараясь не показать вида, что мне очень обидно все это слышать, и что я невольно провожу аналогию с поведением Карима в последние дни. Не хочу, чтобы Мадина была в курсе каких-либо наших отношений между нами. Не ее дело!

– Это все, что ты мне хотела сказать?

– Нет. Еще не все. Ты можешь думать, Нимб, что победила, что Карим уже твой, и я никогда не приму его обратно, но это не так. Я сделаю все, чтобы он остался со мной. И в этом вопросе даже отец мне не указ, потому что я его люблю, - ее голос надламывается на этой фразе.
– По-настоящему. И мне... плохо без него. Я знаю, что он тоже меня любит. Настанет день, и ты все поймешь. Будет лучше для тебя же, если ты это поймешь, как можно раньше.

Мадина резко разворачивается, открывает входную дверь и уходит. Меня колотит от всего, что она сказала, в первую очередь потому, что на каком-то интуитивном уровне я чувствую, что это правда. Карим меня не любит, и дальше он будет обращаться со мной, как с продажной девкой. Во-вторых, потому что у меня не хватило сил ответить ей что-нибудь столь же резкое и обидное. Я просто не знаю, что?

Мой телефон в кухне разрывается мелодией. Наверное, мама звонит, но я не тороплюсь снимать вызов. Мне нужно успокоиться. Только вот, как это сделать? По сути Мадина не сказала и не сделала ничего, чего я сама не сделала в прошлом. Я тоже высокомерно считала, что мы должны быть с Каримом вместе, что Мадина ему не подходит. Я залезла к нему в постель. Разрушила их свадьбу. А теперь нас ней будто поменяли местами. Если Мадина не блефовала, и действительно сможет пойти против отца, лишь бы Карим был с ней, то вероятность того, что он на самом деле останется с Мадиной, очень высокая. А у меня в груди щемит. Я же сама хотела от него отказаться, но сейчас мне так больно от того, что я никогда не стану для него той, ради кого он наплюет на все.

А вдруг Карим вообще заберет нашего ребенка, женится на Мадине, а я буду приходить временами, чтобы провести со своим сыном или дочкой время?

Нет-нет... он так не поступит... Просто не может поступить! Он же не так жесток! Не так?

******

Звонила мне действительно мама. Немного успокоившись после разговора с Мадиной и умывшись прохладной водой, я ей перезваниваю. Оказывается, мама уже села в машину и направляется ко мне. Спрашивает, нужно ли что купить? Я, конечно же, отвечаю, что у нас все есть, но мама все равно заезжает в магазин и примерно через полчаса звонит в дверь и заходит в квартиру с пакетом каких-то продуктов. Я к этому моменту уже успела привести себя в божеский вид и накрыть на стол.

– Привет, мамуль. Я так рада, что ты смогла приехать.

– Здравствуй еще раз, Нимб. Ты снова блондинка. Ну наконец-то!
– она позволяет мне себя обнять, после чего передает пакет с покупками. Он совсем не тяжелый. Я отношу его в кухню, куда приглашаю маму, и достаю из пакета мед, орехи, несколько видов колбас и собранный чай.

– Спасибо, мам. Давай, садись за стол, сейчас я еще чай заварю.

Мама крутит головой, внимательно разглядывая квартиру, словно впервые ее видит, хотя, может дело в том, что она впервые видит в ней меня?

О Мадине, пока мама здесь, я стараюсь не думать, и о ее словах тоже. Это все слишком болезненно. Мне не хочется портить себе настроение размышлениями о наших с Каримом отношениях, и о том, что он ничего ко мне серьезного не испытывает.

– Мам, ну как вы с Гаясом? Немного отошли от... нашей новости?
– спрашиваю нервно, засыпая купленную мамой заварку в заварочник.

Она тяжело вздыхает и садится на стул, пододвигает к себе блюдо, в которое я выложила приготовленную еду, несколько раз взмахивает ладонью, словно пытается притянуть к себе аромат.

– Все неплохо. Мы приходим в себя. Но недавно у Гаяса снова возник конфликт с отцом Мадины, из-за чего он сам не свой... Он уже не молод, чтобы такие стрессы переживать, но... справляется.

Мне опять становится стыдно за то, что из-за меня отчиму плохо. Точнее, из-за нас с Каримом, но, думаю, для мамы важнее мои поступки, а не его.

– Давай, я наложу тебе поесть. Оценишь хоть.

– Откуда ты знаешь про любимое блюдо Гаяса? Или... ты просто так это приготовила?

– Карим подарил мне кулинарную тетрадь своей матери, - решаю не скрывать этот факт хотя бы для того, чтобы мама подумала, что у нас все в порядке и передала это мужу.
– Там есть заметки, кто и что любил.

Мама удовлетворенно кивает и берется за вилку, когда я накладываю ей еду. Аккуратно насаживает кусочек мяса и риса и пробует.

– Очень вкусно. Достойно, дочка. Мне нравится.

Не могу сдержать довольной улыбки от маминой похвалы. Это так приятно, когда кто-то оценивает результат твоих стараний, особенно, если стараешься изо всех сил, как я, потому что иначе точно не вышло бы.

– Как у вас с Каримом? Вы ладите?

– Более-менее, мам. Постепенно, думаю, станет еще лучше.

Вообще, я не уверена в этом, но как уже сказала, маме не за чем знать сий факт.

– Хорошо, я за тебя рада.

Мы еще довольно долго болтаем. Напряжение, которое чувствовалось от мамы по телефону и в самом начале, когда она только приехала, постепенно исчезает. Мы снова две подружки, мама и дочка, и все у нас хорошо.

Перед отъездом она интересуется, назначили ли мы с Каримом дату свадьбы.

– Гаяс все время дергается. Переживает, что вы не станете официально оформлять отношения. Ты же понимаешь, как это важно для него...

– Я понимаю, мам. Как только определимся с датой, я сразу сообщу.

Боже, это давление меня угнетает. Все было хорошо до вопроса про свадьбу.

Карим сказал, что мы не будем торопиться, а я уже не знаю, что лучше, а что хуже. С одной стороны давление родственников и окружающих, с другой - страх, что я, даже выйдя замуж за Карима, останусь для него пустым местом. Теперь еще один страх - что он все же уйдет к Мадине и заберет нашего ребенка с собой. Я этого не переживу...

Проводив маму, прибираюсь в кухне, спальне и даже в душе - в общем, везде, лишь бы хоть как-то унять внутреннюю тревогу. Вечером, когда с работы возвращается Карим, я уже настолько заела себя собственными мыслями, что даже не испытываю предвкушения относительно того, понравится ли ему приготовленное мной блюдо. Словно робот, я достаю все из холодильника, перекладываю в специальную емкость и ставлю в духовку, пока Карим моет руки в ванной.