Я бросаю тебе вызов

Вот только он поступил с точностью до наоборот…

— Нет. — Его глаза впились в мои, тлея с интенсивностью, которую я не могла выразить словами. — Я ни с кем не спал… неделями.

Я моргнула, моя грудь сжалась.

— Ты соблюдал целибат несколько месяцев?

— Кажется, моему члену не нравится мысль о другой девушке.

Я покачала головой, напрягшись, и попыталась сомкнуть ноги, но Мэддокс все еще был между моих бедер, заставляя их раздвигаться.

— Ты думаешь , что хочешь меня… особенно после прошлой ночи. Не буду врать, это было потрясающе. Что бы ни случилось прошлой ночью…

Я прервалась со сдавленным вздохом. Шлеп.

Мое тело вздрогнуло, и горячая вспышка боли пронзила мою киску, прежде чем она быстро исчезла, сменившись тупым пульсирующим удовольствием, которое задержалось. Мэддокс только что отшлепал мою…?

О Боже! Я вскрикнула и оглянулась, но он уже заговорил, его голос был почти яростным. Его тон содержал опасное предупреждение, и мой рот закрылся.

— Это, — прорычал он. — Это была лучшая чертова ночь в моей жизни. Так что не говори мне, что я думаю, и не говори мне, что я чувствую.

Мэддокс схватил меня за запястье и положил руку себе на грудь, его кожа была теплой и гладкой под моими прикосновениями. Его сердце колотилось. Тук, тук, тук.

Жесткий блеск в его глазах немного смягчился, но интенсивность его взгляда осталась такой же свирепой. Его слова прокатились по моей плоти, и мое сердце замерло, прежде чем провалиться в грудь.

— Не говори мне, что я чувствую. Ты понятия не имеешь, Лила.

Это было так… сложно.

Из меня вырвался болезненный звук, но я быстро заглушила его. Попасть в ловушку Мэддокса было бы опасно для моего сердца. Я бы закончила тем, что была бы просто еще одним завоеванием.

Мэддокс был не из тех, кто успокаивается. Я не думала, что он когда-либо будет. Он был слишком диким, слишком безрассудным, слишком… раненым.

Я всегда знала, что Мэддокс никогда не будет человеком, который будет строить долгосрочные отношения.

Это не будет легкая неделя или простое дело. Я уже хихикала над краем очень опасного обрыва; Я уже была на грани того, чтобы потерять сердце и отдать его Мэддоксу.

Но я уже проиграла этот бой.

Он двинулся вверх по моему телу, и мои ноги инстинктивно обхватили его бедра. Его губы скользнули по моему горлу, прежде чем он принял мои губы в долгий поцелуй.

Мэддокс Коултер — мой лучший друг, а теперь и любовник — был невероятно неотразим.

Он точно знал, как скрутить мое сердце в узлы, и превратил меня в пластилин в своих руках.

Одна неделя.

Семидневное дело.

Семь дней, чтобы еще сильнее влюбиться в Мэддокса Коултера.

Семь дней, чтобы мое сердце… было разбито им.

ГЛАВА 3

Мэддокс

Бар отеля сегодня был полон. Там была группа мужчин, которые пытались выглядеть дорого и прилично в своих дорогих костюмах и с напитком в руке, осматривая тускло освещенный бар. Предполагалось «джентльмены», но они косились на женщин, и было ясно как день, в их мыслях не было ничего правильного.

Там была еще одна толпа людей, которые были слишком пьяны, чтобы им было наплевать.

И, наконец, у нас были оппортунисты, женщины и мужчины, которые были здесь, чтобы привлечь внимание кого-то, кто, вероятно, был таким же богатым, как президент Соединенных Штатов, на ночь роскоши и страсти. Или, ну… больше одной ночи.

Это был лучший отель Парижа, и дорогой папочка, вероятно, заплатил тонну дерьма за то, что мы с Лилой остановились здесь. Мой подарок на день рождения.

Он швырнул мне деньги в лицо, хотя все, чего я когда-либо, блядь, хотел, это чтобы он признал мое существование простым «С Днем Рождения».

Я предположил, что он был слишком занят для этого.

Да пошел ты, папа.

Разговоры вихрились в грязном облаке дыма и вони сигарет. Мой нос пощипывало от сильного запаха духов, окружавших меня, и я одним глотком осушил свой напиток. Алкоголь обжег мне горло, но, черт возьми, он почти успокаивал.

— Если ты будешь продолжать так пить, то скоро совсем опьянеешь. А я-то думала, ты пригласил меня на свидание.

Сладкий голос Лилы прошептал рядом с моим ухом, ее дыхание обдало мою шею веером. Мои губы причудливо изогнулись, когда ее пальцы медленно провели по моим предплечьям и бицепсам, ощущая каждую выемку и изгиб моих мышц. Да, моя девочка любила исследовать мои мышцы.

Годы, когда я энергично проводил время в спортзале, бросая всю свою агрессию на тренировки и на боксерские груши, сослужили мне хорошую службу.

Я видел, как девушки — младше и старше — смотрели на меня в спортзале. Конечно, мое эго больше не нуждалось в поддержке; мой член был достаточно большим для этого.

Но Лила была единственной женщиной, которой я хотел смотреть на меня с голодом в ее темно-карих глазах.

Я повернулся на своем стуле, и моя рука обвилась вокруг ее талии, притягивая ее, чтобы она встала между моими ногами. Лила надулась, ее красные губы мерцали в тусклом свете бара.

— Очередь в туалет была слишком длинной, а наша комната слишком далеко.

— Твои волосы выглядят прекрасно, — сказал я еще раз. Заправив выбившуюся прядь ей за ухо, мой палец задержался под ней, касаясь ее горла. — Ты выглядишь прекрасно.

— Прекрасно, да? — В ее глазах был дразнящий взгляд, когда она чуть ли не надменно вздернула подбородок.

На ней была черная мини-юбка с пайетками, с небольшим разрезом по подолу. Юбка обернулась вокруг ее задницы, как вторая кожа, и я чуть не зарычал при виде этого. Черный кружевной укороченный топ обтягивал ее изгибы, привлекая мое внимание к ее груди. Этот наряд должен был быть незаконным.

— Сексуально, — прохрипел я, приближая наши лица. — Восхитительно. Я бы повалил тебя на барную стойку и трахал до завтра, - мой голос понизился, шепча ей на ухо наши грязные секреты, - пока ты не попросишь меня остановиться, потому что твоя киска слишком болит.

Лила покраснела, и ее дыхание сбилось.

— Но опять же, я не хочу, чтобы какой-либо другой мужчина видел твое обнаженное тело, или слышал твои отчаянные стоны, или… видел, как ты кончаешь.

Это было только для моих глаз.

Моих.

На неделю.

Пока я не смогу убедить ее остаться... дольше.

Лила была упряма, слишком чертовски упряма для ее же блага. Я должен был правильно сыграть в эту игру, иначе я рисковал потерять ее навсегда.

Четыре года назад я сыграл в порочную игру – сломать Лилу.

Сегодня я начал опасное дело – завоевать ее расположение.

— У тебя однонаправленный ум, Коултер.

— Ага. У тебя, Гарсия.

Она закатила глаза, прежде чем коснуться моих губ дразнящим прикосновением.