Я буду твоим единственным

Да ну нафиг, не может быть.

Я выхожу из больницы и присаживаюсь на крылечко. Ноги дорожат от усталости. В голове какой-то сумбур и наконец-то снова плеск моря. Стоило сбежать от него на тысячи километров, чтобы соскучиться. Хочется войти в теплую соленую воду, закрыть глаза и расслабиться. Хочется... так много всего хочется.

Я всхлипываю и достаю из кармана телефон. Быстро вызываю такси.

Пусть так. Плевать. На все плевать.

Мне жаль, что я не прилетела сразу, как только услышала о взрыве. Неверно оценила масштабы. Бросить всё и сорваться на рейсовом самолете? Казалось, это дикость!

Но в итоге я здесь. Я приехала, чтобы поддержать его и быть рядом. И он должен об этом знать. А еще о том, что я извлекла уроки из своих ошибок, что никакие слова «доброжелателей» не отвратят меня от него. Никогда.

Нашу любовь можно назвать трудной. Запретной. Сокрушительной! Никто в нас не верил. Но по больше части — нам всегда было плевать на препятствия.

До его съемной квартиры ехать всего десять минут. А без пробок мы добираемся за семь. Я как в тумане захожу в подъезд, поднимаюсь в лифте. В общем-то я готова к чему угодно. Я просто хочу, чтобы он знал — в своей жизни я любила только его. Его одного. С восемнадцати лет и по сей день. И мне ужасно жаль, что у нас всё так вышло. Что в какие-то моменты я оказалась слишком незрелой, чтобы поддержать его. А он был слишком гордым, чтобы дать мне последний шанс.

Мне жаль! Мне так сильно жаль, что всё так несправедливо вышло! Если бы я только могла вернуть время!

Поднимаюсь на нужный этаж, стучу в дверь. Долго стучу, ответа нет. Спит? Я решаю, что подожду еще минуту, если не откроет, поеду домой. Не сидеть же у порога до утра?

Дрожащими пальцами нажимаю на кнопку звонка.

Замок щелкает и дверь открывается.

Глава 35

Полина

Он стоит и смотрит на меня.

Илья Ветров. Любовь всей моей жизни. Блестящий хирург, мой первый мужчина. И единственный. Никто с ним так и не сравнился, близко для меня не стоял.

Поначалу он как будто даже не удивляется. Мгновение спустя его брови летят вверх. Следом Илья хмурится.

– Полина?
– спрашивает он настолько удивленно, что мое сердечко екает. Он будто не верит собственным глазам. Делает пару шагов назад, приглашая войти.
– Ты что здесь делаешь??

Он снова говорит не то, что хотела бы услышать на моем месте любая женщина. Красиво говорить — это определенно точно не его. Ну и что! Подумаешь.

Я же... я так рада его видеть! Удержаться не могу, с ходу вопросами засыпаю:

– Ты ел? Хоть что-нибудь за эти дни?
– подхожу вплотную и обнимаю его за шею.
– А спал? Я тебя разбудила? Прости, пожалуйста, если да. Я хотела, чтобы ты был в курсе, что я вернулась. А телефон твой выключен. Ты вообще знаешь, где он?

Он не обнимает меня в ответ, и я прижимаюсь сама. К его твердой груди. Вдыхаю родной запах. Продолжаю тараторить:

– К тебе вернулась. Просто знай, что если понадоблюсь, то я рядышком.
– Добавляю едва слышно: - Илья, Илюша мой, - перекатываю его имя на языке, смакую его.

– Полина... ты с ума сошла?
– спрашивает он, наконец, обнимая меня в ответ. Всё еще неуверенно. Кажется, до моего умного мужчины, наконец, доходит, что я только с самолета.
– Я думал у меня глюки пошли или я не заметил, как пролетела еще одна неделя.

– Ты прям как Ашотовна! Она чуть не перекрестилась, когда меня увидела.

Он усмехается.

– Если даже Ашотовна хотела перекреститься... делай выводы.

– Женя у бабушки?
– поглаживаю его по плечам.

– Да, - произносит спокойно и будто отрешенно.
– Чувствую, родители скоро от меня откажутся.

Я чуть отстраняюсь от него, бросаю взгляд вглубь квартиры. И нерешительно спрашиваю:

– Ты... Илья, ты один?
– замираю, в ожидании ответа.

Он молчит, смотрит на меня.

– Илья?
– переспрашиваю. Сердце ускоряется.

– Я не могу поверить, что ты здесь. Я просто не могу в это поверить, - повторяет он, шаря глазами по моему лицу. Потом вдруг притягивает меня к себе и обнимает крепко. Изо всех сил вжимает в свое тело. Еще немного, и мои ребра треснут! Но это ладно, это пусть. Он целует мою макушку — торопливо, бегло, гладит по спине, ощупывает. Соскучился. Тоже очень сильно соскучился.

– Да здесь я, конечно, здесь, - шепчу сбивчиво.
– Если я чего-то действительно хочу, разве хоть что-то в этом мире может меня остановить?

– Ты в порядке?
– спрашивает он напряженно.
– Как ты себя чувствуешь? У тебя ничего не болит? Голова?

– Что? Не-ет. Ой, да что мне будет? Помыться только хочу, мне кажется, от меня несет жареным луком за километр.

Когда он, наконец, отпускает меня, я смотрю вверх и вижу, что его глаза краснеют.

– Илья...
– шепчу растерянно, никак не ожидала такой сильной реакции. Шутить больше не хочется. Да, это был самый отвратительный перелет за всю мою жизнь, но даже он не повод раскисать.
– Всё будет хорошо, Илья, ты... чего?

– Девушка была...
– говорит он вдруг. Смотрит в мои глаза, они у него дикие.
– Я всех запомнил в последние дни, но ее особенно. Она... Поля, как она на тебя была похожа, - он качает головой.
– На тебя восемнадцатилетнюю. Совсем ребенок еще, - его глаза краснеют сильнее. И я с ужасом понимаю, что вижу на них слезы.
– Волосы, лицо, комплекция... Я как увидел... знал же, что ты в Турции, в безопасности, но все равно, как меня шарахнуло.

Две капли падают на его щеки. Внутри меня все обрывается.

– Мы всё сделали. Всё, Полина. Я клянусь тебе. Не спасли. Смерть. Кругом меня одна смерть. Ты такой же маленькой была, когда я тебя...
– он моргает, - когда... И такой же была беспомощной, когда я уехал. Я никогда себе не прощу.

– Илюш...
– я тяну к нему руки. Он делает шаг назад.

– Я, конечно, один, - разводит руками. Говорит снова спокойно: - Я всегда один, Полина. Все эти пять лет я... Я... когда в плену был, у нас раненые были. Потом, когда освободили, нужно было их срочно оперировать. Хирург один, не успевал. Он просто не успевал! А я бы мог помочь, но руки... Я бы мог что-то изменить, если бы по-прежнему имел возможность. Спасти пацанов, - он не замечает как вытирает щеки.
– Мои кошмары... они обрели четкие лица. Я никогда не забуду их имена, я ведь знал их лично. И я, блть, мог им помочь! Тогда я решил, что вернусь в профессию. Чего бы мне это не стоило. Я выбрал тогда не тебя. Ты думаешь... Боже, думаешь, в эти годы в моей жизни было хоть что-то хорошее? Хотя бы одна светлая счастливая минута?

Я понимаю, что сама реву, не сдерживаясь и даже не пытаясь.

– Ни одного радостного мгновения. Ничего. Ноль, - его мертвый голос пробирает до костей.
– Только воспоминания о чужой смерти и постоянные тренировки. Больше ни на что не было ни времени, ни желания. Полное погружение. Думаешь, ты бы хотела видеть меня таким? Каждый день? Ты бы желала жизнь с таким человеком?

Я качаю головой, не зная, что ответить.

– И какой результат?
– он машинально оглядывается по сторонам. Его бомбит от эмоций.
– Да, я вернулся в профессию, но такое ощущение, что дьяволу душу для этого продал. Вокруг меня одна смерть. Теперь уже реальная. Что ни делаешь, как ни бьешься... Их провозят снова и снова. Снова и снова! И эта девушка... Боже, так на тебя похожая! Господи, ну почему не получилось?! Зачем это всё было, если все равно не получается?! Если всё делаешь, свою душу, блть, отдать хочешь, но попусту! Не берут ее больше, испорченную. Она — умерла. Ты... все эти годы была несчастной. Ждала меня. Я не понимал поначалу. Богом клянусь, я всё видел не так. А могло сложиться иначе. Да в опу эту всё!