Я -- дерево. Я -- стекло

— Что же тебе еще надо? — спросил я себя. Но внутренний голос сразу зашептал:

— Много чего.

И тут же, как обычно бывает, когда находишь вещь, которая лежала у тебя под носом, и которую ты все никак не замечал, я вдруг нашел ответ на вопрос, так отчаянно мучавший меня в эту ночь. И найдя его, я успокоился и заиграл еще отчаянней, еще страстней, чем обычно, потому что все, что требовалось душе, я уже получил, и Надя — тоже.

Ведь что нужно каждому человеку, сумасшедшему, бессердечному, меркантильному? В конечном итоге нам всем нужны всего две вещи: любовь и понимание, даже если мы не догадываемся об этом.

Я кончил играть. Надя обернулась ко мне, не выпуская руки матери, и улыбнулась. Я улыбнулся в ответ, видя, как меняется ее взгляд, встретивший мой.

— Ты понял, что тебе нужно? — спросила она.

— Да.

Я помолчал некоторое время, вспоминая вечер, когда она пела песню, смысл слов которой воспринимала совсем иначе, затем прошептал:

— С возвращением. Мы тебя, похоже, дождались.

Она долго смотрела на меня, а потом улыбнулась и ответила:

— Спасибо, что ждали.

Но как только Надя произнесла это, ее взгляд затуманился, а губы что-то зашептали. Она отпустила руку тети Марины, которую все это время не отпускала, и, пригнувшись, побежала в дом, на ходу отмахиваясь от видимых только ей демонов.

С ее уходом ушло что-то во мне, и я беспомощно опустил руки, продолжая глядеть на дом, словно ожидал, что Надя вернется и скажет, что пошутила.

— Все нормально, Дима, — сказала тетя Марина.

Тетя подошла ко мне и похлопала по плечу, потом медленно пошла по каменной тропинке, мимо гномов и зайцев, и обернулась, поднявшись на крыльцо.

— Она еще вернется, — сказала она, — вот увидишь. Она всегда возвращается.