Я хочу быть тобой

— Ничем не могу помочь. Мы уже едем в аэропорт. Все.

Меня потом еще пару часов трясет от холода в его голосе, и от мыслей о том, как они будут загорать на белом песке, пить кокосовое молоко и смотреть на яркие звезды.

Это несправедливо.

Я изнываю от скуки и зависти. Пока они на отдыхе нет надобности притворяться будто хожу в универ, поэтому валяюсь дома на диване или шляюсь по городу, с завистью глядя как за сверкающими стеклами кафешек сидят беспечные люди. А я даже не могу себе лишний раз позволить кофе и вкусняшки, потому что Мила мои деньги отдала Алисе.

Кто бы знал, как в эти дни мне было тошно. Порой даже не хотелось шевелиться. Просто сидела и, раскачиваясь из стороны в сторону, смотрела в одну точку. Или лежала, спрятавшись с головой под одеяло. Думала, но мысли не хотели собираться в одну четкую картину, а вяло перекатывались с одного на другое, обрывками дрейфовали в голове и забывались прямо в процессе размышления.

…А Мила там, где тепло. Ест крабов, барахтается в теплом море, наслаждается общением с самым классным мужиком на свете.

Словно в насмешку над моими мучениями на ее страничках каждый день появляются новые фотографии. То пальмы и закат, то кокос с трубочкой, то тарелки с экзотической вкуснятиной, то сама Мила в идиотском розовом платье с оборками. И Вадим, который так нежно ее обнимает и так смотрит, что у меня внутри все воет и стонет от зависти и отчаяния.

На хрена она ему сдалась? Я не понимаю.

Я даже звоню ему. Мне плевать на то, что они на другом конце света, плевать на разницу в часовых поясах. Я просто хочу услышать его голос и получить свою законную долю его внимания. Меня бесит, что все это принадлежит Миле.

Но увы. Мой звонок не проходит. И сколько бы я не терзала мобильник, гудков так и не слышно. Зато появляются новые фотки, где эта парочка на яхте. И я снова реву.

Потом звонит Ольга:

— Как жизнь, студентка? — она до отвратительного бодра и весела.

Конечно, блин, ни проблем, ни забот. Ковыряется в своей больнице, полы трет и ни о чем не парится.

— Все хорошо.

— По голосу не скажешь.

— Ты меня разбудила, — нарочито медленно зеваю в трубку.

— У тебя еще есть время спать? — Ольга прикалывается, вызывая стойкое желание жахнуть ей чем-нибудь тяжелым. — я думала, ты рыдаешь, оттого что тетка твоя на море жопу греет.

— Ты-то откуда знаешь?

— Я подписалась на нее.

Я скриплю зубами:

— Делать тебе нечего.

— Ты что, это самый смак. Мне жуть как интересно, что у вас там происходит. Хоть попкорн покупай, — угорает подруга, а я завожусь все больше.

— Оль, я тебе еще раз говорю. Все отлично. Вадим специально ее на море повез, напоследок, так сказать. Скоро разведутся.

— Что-то не похоже. На фотках он ТАК на нее смотрит. С надрывом. Меня аж до дрожи пробирает.

— Это потому, что задолбала, и он мечтает от нее отделаться.

— Смотрю, ты уже лыжи намылила, чтобы ее место занять?

— Уже заняла.

В трубке секундное молчание, потом благоговейным шёпотом:

— Все было, да? Ты переспала с ним?

— И не раз! — произношу с вызовом.

— И как? Он уже признался тебе в любви?

Вспоминаю темные глаза, полные ледяной ярости, обидные слова и решение Вадима выдавить меня на обочину их жизни.

— Я уже все сказала. Он скоро разведется с Милой, и мы съедемся. Я сейчас просматриваю каталоги с мебелью, хочу поменять обстановку в доме, — вру. Мне хочется, чтобы Ольга утерлась со своими подколами.

— На фиг? — не понимает она.

— В смысле на фиг? Я хочу под свой вкус переделать.

— Пффф, да кто ж тебе даст сделать? Это совместно нажитое имущество. При разводе будут делить. И учитывая, что Мила беременная, он, как истинный джентльмен, наверняка дом оставит ей.

С хера ли? Я тоже беременная!

— Ничего подобного, — цежу сквозь зубы, — мы этот вопрос будем обсуждать.

— Смотрю, ты там как хозяйка себя уже чувствуешь.

— Я и есть хозяйка!

— Ммм, может тогда в гости пригласишь? А то в прошлый раз я только с гостиной с тобой посидела. Ни чайку, ни экскурсии.

— Без проблем. Приходи, — я не задумываясь приглашаю ее в гости, и радуюсь тому, что есть повод наведаться к родственничкам в их отсутствие.

Мы договариваемся о встрече через час. После этого у меня внутри словно лампочка загорается, напрочь сжигая апатию и лень последних дней. Подруга не знает, что меня выперли на другую квартиру, поэтому я второпях собираюсь и бегу в дом к Зотовым. И когда она приходит, встречаю ее во всеоружии. На мне дорогое Милкино платье, украшения, духи.

У Ольги аж рот перекашивает, когда она видит меня в таком шикарном образе, а я кайфую. Провожу ее по дому, показываю, где будет наша спальня, а где детская, угощаю ее ароматным кофе и милостиво рассказываю о том, что планирую делать дальше.

И когда она уходит, с моих губ не сходит улыбка.

После того как проговорила в слух и увидела приправленное завистью восхищение в подружкиных глазах, я снова верю в свои силы и в то, что у меня все получится.

***

После встречи с подругой мне стало гораздо спокойнее. Я перестала бросаться на стены и рвать волосы на голове, растворяясь в дурных эмоциях. Вместо этого сидела, закутавшись в мягкий плед, грела ладони о кружку с ароматным какао и тихо посмеивалась, глядя на фотографии Милы.

— Улыбайся, улыбайся, — хмыкала, рассматривая ее счастливую физиономию, — не долго тебе радоваться осталось.

Скоро все изменится, и тетушке Миле придется подвинуться, чтобы не путаться у меня под ногами. А пока пусть красуется под пальмами, объедается кокосами и строит глазки моему мужчине.

Его фотографии — это отдельный вид кайфа. Все изображения, где он один, я сохраняю себе. Рассматриваю часами.

В нем совершенно все. Начиная от небрежной улыбки, заканчивая руками. Я млею от фотки, где он держит в ладонях какую-то экзотическую птицу, и вспоминаю, как эти самые ладони прикасались ко мне. Тут же дурею, а потом глупо хихикаю, чувствуя, как калит щеки бешеным румянцем.

Снимки, где он с Милой, меня раздражают, но я все равно смотрю, потому что там у Вадима такие глаза…Я буду самой счастливой девочкой, когда он будет так же смотреть на меня.

Особенно цепляет фотка, которая появляется за день до их отъезда. Пляж, закат. Они вдвоем, а вокруг ни души. На нем темные брюки и белая, распахнутая на груди рубашка. На ней — то самое розовое платье, при виде которого у меня уже дергается глаз. Сильные руки на ее талии. Губы так близко. Фотограф поймал кадр из разряда «за секунду до поцелуя». Не могу не признать, что это прекрасно, аж дух захватывает. Особенно, когда представляю себя на ее месте. В этом же платье, в закатных лучах, в любимых объятиях…