Я хочу быть твоей единственной

Хмурится и злится, а мне хочется сквозь землю провалиться. Да что за напасть такая с этим мужиком?

– Так это ваш конь? Мне сказали, хозяйский.

– Хозяйский. Это мой клуб.

– Вот как?
– приподнимаю брови.
– Ну что ж, отличный клуб. Поздравляю.

На этом, пожалуй, разойдемся. Он подает сигнал конюху и тот, спохватившись, идет за Верным, оставив нас наедине.

– Я хотела извиниться за вчерашнее. За то, что напугала вашу жену и дочь. Честное слово, я не заметила знак. Очень устала.

– Это моя сестра и племянница, - объясняет спокойно.
– Я не женат.

– А, - опустив глаза, тереблю черный ремешок. Не знаю, зачем мне эта информация, но ладно.
– Тогда сестре передайте.

– Нормально. Главное - все живы-здоровы, - вдруг усмехается и он, а я поднимаю на него глаза и совершенно неожиданно меня сбивает с толку его кривоватая, притягательная улыбка. Голос у него чистый, глубокий, деловой. Да и сам он подтянутый, высокий, плечистый мужчина. Не могу понять, сколько ему лет из-за проступившей седины. Точно за сорок, но не пятьдесят. Замечаю крохотные морщинки у глаз и на лбу. Лицо у него открытое, чуть вытянутое, живое. Так стыдно, что вчера сказала ему про седину и нижние мозги. Впрочем, и он готов был меня убить на месте.

– Согласна. Я надеюсь, малышка не сильно напугалась. Сколько ей?

– Пять.

– Прекрасный возраст, - стараюсь быть максимально нормальной, запихав свой непростой характер куда подальше.

Поднялся теплый ветер и на лицо мне упала длинная прядь, выбившаяся из прически. Я смахнула ее пальцами и убрала за ухо. Тем временем, у мужчины челка на лоб упала, и он, запустив пятерню в волосы, зачесал ее назад одним движением. Руки - мой фетиш. Всегда обращаю на них внимание. А они у него крепкие, мускулистые, с выступающими венами. Настоящие мужские, сильные, волосатые руки.

Стоп, о чем я думаю? И почему мне не все равно? И зачем он сейчас так на меня смотрит?

– Как зовут вас?
– неожиданно спрашивает мужчина.

– Сая.

– Меня Фархат.

– М, - слегка киваю. Мне казалось, что-то на “А”.

– Понравилось вам у нас?
– ни к чему не обязывающий, дежурный вопрос.

– Очень. Завтра я улетаю, но как-нибудь обязательно вернусь.

– Возвращайтесь в сентябре, в самый урожай. Здесь в это время красиво, яблоки попробуете.

– Хорошо, - соглашаюсь и физически ощущаю, как с души падает тяжелый камень.
– Ну что ж, мне пора ехать. Надеюсь, никаких обид между нами не осталось?

– Думаю, нет.

– Вот и отлично. До свидания.

– Всего доброго.

И вновь на каком-то странном, необъяснимом автомате я протягиваю ему руку в знак примирения. Он секунду-другую смотрит на нее и пожимает. И я клянусь, в этот момент меня прошибает током. Хочу выдернуть ладонь, но ее словно притянуло магнитом. Понимаю, ощущаю его мужскую силу и бешеную харизму. Подобный тип серьезных, суровых мужчин и в гневе, и в покое подобны океану, в темных водах которого ты будешь тонуть без шанса на спасение.

Глава 4. Сочная ягода

Фархат

Две недели спустя

– Не знаю, все-таки производство небольшое, убыточное. Поэтому владелец хочет избавиться от него, как от ненужного балласта, - разрезая ножом стейк, говорю своему армейскому другу, а ныне успешному предпринимателю Мише.

– Но ты все равно посмотрел.

– А что не посмотреть?
– отправляю кусок мраморной говядины в рот, разжевываю, тихо вздыхаю, понимая, что действительно очень вкусно.
– Убил двух зайцев сразу: в министерство сгонял, ну и на молочный завод.

– И что думаешь делать?

– Пока только почву прощупываю, нужно больше аналитики. Предприятие в упадке. Понадобится реконструкция, переоснащение, возможно, новые корпуса. Да много всего.

– Но ты заинтересовался, - хмыкнул Миша, взяв со стола бокал красного вина.
– Тебя же сюда под дулом пистолета загонишь?

– Это столица. И как бы я ее не любил, но здесь перспективный рынок. А моя молочка - лучшая в регионе. Я не думаю, я это знаю.

Миша усмехнулся, покачал головой и посмотрел на меня с фирменным прищуром.

– Фара Татарин всегда был хитрым лисом.

– Теперь я старый, мудрый лис. Семь раз отмерь, один отрежь, - вновь скользнул острым лезвием по мясу, которое, надо отдать должное заведению, превзошло все мои ожидания.
– Интересное место. И готовят вкусно.

– Да, многие хотели открыть ресторан в этой гостинице. Более серьезные игроки, чем дочь Дулатова.

– Серьезно?
– вскидываю брови от удивления, тянусь за бокалом.
– Не знал, что это его ресторан. Это же не сфера Дулатова.

– Так он им не занимается. Дулатов открыл его для старшей дочери, - объясняет Миша, который как столичный житель, в курсе многих бизнес-процессов в городе.
– Она его раскрутила, вывела на хороший уровень, хотя все относились к ней скептически. Все–таки баба. Еще и дочь Ансара. Не представляешь, как местные акулы пытались вытеснить эту выскочку. Выбила себе это помещение на 25 этаже гостиницы. Слышал, характер тяжёлый, отцовский. Вон кстати ходит туда-сюда, всё контролирует, хотя здесь директор есть. Говорят, помешана на контроле. Посмотри, в светлом платье, - друг указывает взглядом на хозяйку.

Сажусь в полоборота, оперевшись рукой о спинку стула и мне с какой-то невидимой зоны прилетает хук в солнечное сплетение. Да это же она - та самая девчонка, о которой я и думать забыл. Точнее - приказал себе о ней не думать. Сначала она чуть не разбила мою машину, потом увела коня, а после, когда я пожал ей руку, то у меня мгновенно мозги растеклись по черепушке и я строго-настрого запретил своей дурной натуре любые шутки, выпады и прочую ерунду в ее адрес. Когда она, наконец, уехала из моего клуба, я вздохнул с облегчением.

И что я сейчас вижу? Вновь ее тонкую, женственную фигуру в облегающем, строгом, бежевом платье. Скольжу взглядом по изящным изгибам, высокой груди и длинной шее. Густые каштановые волосы собраны в низкий хвост на затылке. Кожа светлая, молочная. Я помню, какая она мягкая и бархатистая по тому единственному рукопожатию. Сая Дулатова стоит ко мне боком и с кем-то увлеченно разговаривает, улыбается, шевелит бледно-розовыми губами. Не надо мне на нее смотреть - не к добру.

– Молоденькая совсем, - поворачиваюсь и говорю о ней как бы между прочим.